Валерия Шубина - Мода на короля Умберто

— Вот это да-а!

Даже не ахнула, а выдохнула слово за словом, точно отсчитала монеты. Должно быть, ее глаза на секунду остекленели, брови пораженно застыли под челкой. Посетительница счастливо засмеялась, и, желая продлить удовольствие, не спешила отвечать нетерпеливой Клавдии Петровне, и до того истомила ее, что начальница вскричала:

— Да говорите же! Не тяните!

Изнеможенный вздох выражал одновременно и согласие и блаженное воспоминание:

— Самой не верится… Ну не верится до сих пор. Мираж в Сахаре!

В ответ раздалось: «Вы меня изведете!», возможно, что-то другое… Какое значение имеет то или иное слово для людей, одержимых родной речью?! Только непосвященным кажется, что разговор должен иметь смысл. Наоборот, чем меньше смысла, тем сильнее захвачены участники. И вот уже все, что представляется лишним, становится сутью.

Итак, раздалось ли в ответ: «Вы меня изведете!» — или что-то подобное, но мы с Валей представили себе, как коричневые горючие глаза нашей начальницы — цвет их заставлял вспомнить спичечные головки — зажигают взгляд посетительницы, и она решительно говорит:

— Нет! Сначала я покажу вам штамп. В паспорте! Чтобы вы знали!

После звучного листания настает напряженная тишина, и Клавдия Петровна признается чистосердечно:

— Не ожидала!

— Я сама как в угаре. Спасаюсь нитроглицерином!

— Ни в коем случае! Горчичники на предплечья: никаких побочных действий! — На звуках «ч» накаленный голос Клавдии Петровны шипел и вскипал.

— Боюсь, не поможет.

— Печатайте по два. У вас же от счастья!

— От радости, от волнения, от быстроты, от… неизвестно чего!!! — запальчиво подтвердила посетительница и, не зная, что еще сотворить, хлопнула по выключателю настольной лампы.

В сумерках как будто пригас и голос начальницы:

— Ну, Каролина Сергеевна! Такая серьезная, скромница…

— Я же говорю вам: «Мираж!»

Свет снова вспыхнул, а с ним как бы вновь разогрелся голос Клавдии Петровны:

— И все молчком? Втихаря?.. Знаете, как это называется?

— Ка-а-ак?!

— Ладно уж.

— Клавдия Петровна, миленькая, не торопите события! Сейчас все узнаете. Только проверьте, хорошо ли сидите.

— В каком смысле?..

— А в том, что в кресле крепко сидите?

— Да-а, — нетвердо ответила начальница, пасуя перед административной глубиной вопроса.

Мы с Валей озадаченно попружинили на сиденьях. Вартаховский продолжал спать. Он только чуть-чуть изменил позу, когда об пол стукнулась неловко задетая бутылка с клеем. А Каролина Сергеевна ликующе предупредила:

— Сядьте основательней. Какая, однако, теплынь! Я сниму пальто, не против?

Клавдия Петровна так впрессовалась в кресло и замерла, ожидая новости, что не решилась шевельнуть языком. Мы тоже уселись поосновательней, словно предупреждение Каролины относилось и к нам.

— Все произошло в три дня!

— В три дня? — потрясенно аукнулась Клавдия Петровна.

— Припоминаете, на прошлой неделе я погибала от скуки?

— Ну да! Вы еще спрашивали, нет ли билета в театр. А я посоветовала развеяться на катке.

Скорее Клавдия Петровна хотела убедить себя, а не просто согласиться с Каролиной, которая продолжала восстанавливать последовательность событий.

— Вот, вот. Вы ушли, я села за обзор, а к концу дня — приказ: в Ленинград! Я — стремглав домой. Толкаю в портфель туфли, с мечтами о филармонии сажусь в ночной поезд. На мне платье столетней давности, пальто не новей…

— Вполне приличная дубленка, не клевещите, — обиделась Клавдия Петровна за все дубленки нашего издательства.

— Новенькая. А на мой старый салоп без слез нельзя глядеть.

— Ах, новая? А плечо почему-то потерто.

— Вам показалось.

— О, натуральная. Позже померяю. И что же?

Каролина, отбив дробь карандашом, стукнула им по столу и заговорила с быстротой, с какой птицы клюют зерно:

— В таком виде прибываю в Питер, являюсь в институт, а на другое утро уже мечусь по магазинам в поисках свадебного платья. Ничего не нахожу: шьют на тоненьких, бегу опять на работу, всё осведомлены, переживают, я в отчаянье, и тут меня спасает знакомая! О господи! Милая, приятная, славная, но платье-то у нее дома! На такси мчимся к ней. И она прямо на мне порет, подшивает, чуть ли не гладит. В чужом платье, в чужих перчатках — в чужой комбина-а-а-ации! — иду во Дворец бракосочетания.

— Нет, посмотрите на соблазнительницу! Во Дворец! Вы же замужем!

Сама оскорбленная добродетель воззвала голосом Клавдии Петровны. Почему-то в такие минуты даже солнечный день за окном представлялся нам серым, как промокательная бумага. Если Каролина и смутилась, то это выразилось лишь в том, что и ее слова вскипели на «ч»:

— А нам содействовала значительная личность.

— Кто?

— Наклонитесь, только на ушко.

Клавдия Петровна порывисто подалась вперед, даже сдвинула стол.

— У вас та-а-акие знакомства?

— Не у меня.

— Значит, ваш новоиспеченный муж — солидный товарищ?

Барабанная отчетливость прозвучала в ответе Каролины:

— Оклад шестьсот пятьдесят рублей, доктор технических, заслуженный науки.

Ладони Клавдии Петровны, не удержавшись, грянули «браво!», а сама она превратилась в бесконечное «у-у-у-у».

— Отколола?! — спросила Каролина, когда в легких Клавдии Петровны кончился воздух.

— Нич-ч-чего себе! А как реагировал ваш прежний муж?

— Позвонила. Он сказал: «Если ты решила, что будешь счастлива, выходи».

— Он что, закомплексованный?

— Очень хороший парень. — Каролине Сергеевне показалось, что последние слова произнесены недостаточно твердо, она повторила: — Просто великолепный парень.

— Вы собирались переселяться в кооператив? — теперь уже тоном следователя напомнила Клавдия Петровна.

— Да, внесли пай, но ничего не поделаешь…

— Вы записаны на двухкомнатную?

— Трех.

— Гиперболическая женщина! На очереди трехкомнатная квартира!

— Возьмет двухкомнатную. Свое место в кооперативе я отступлю ленинградке, с которой меняюсь. Она, кстати, у себя тоже состоит в кооперативе.

Деловитость Каролины привела Клавдию Петровну в состояние агрессивной доброжелательности:

— Тогда и она могла бы вам переуступить.

— Посмотрим. Я теперь занята обменом. Миллион вариантов, в голове коловращение, от тока и то меньше трясет!

— Ох, не рассказывайте, прошла через это.

— Самый приемлемый вариант во дворе дома, где живет мой теперешний муж.

— Исключительный! — вразумила Клавдия Петровна.

— Наш покровитель дал указание подыскать вариант, и подыскали.

— Господи, у меня в голове все смещается. Что-то я еще хотела спросить? Ах, да! У вашего теперешнего мужа большая площадь?

— Его подобрал такой маклер, прямо ас.

— Мужа? — поторопилась Клавдия Петровна.