Александр Кулешов - Белый ветер

— Чуть все не выкачали, но огонь остановили: целый водяной заслон устроили…

К ночи огонь, как всегда, немного затаивался. Но на рассвете в лесах возникали новые очаги.

Сейчас десантники летели на один из самых опасных участков. Здесь пожар уже охватил лес, массив которого протянулся на сто пятьдесят километров. Огонь продвигался сравнительно медленно — тут преобладали лиственные деревья, а в них огонь замедляет свой бег, так как, охватив дерево, сначала тянется вверх и лишь потом перекидывается дальше, Но когда дойдет до хвойного леса, то движение его ускорится — верховой огонь в сосновом бору может достигнуть скорости под восемьдесят километров в час. Да и понизу, по сухим иглам, побежит, что по пороховой дорожке.

На дальней опушке массива, там, куда направлялся огонь, находились фабрика, поселок, конный завод, ретрансляционная телеантенна, а главное, лесной детский санаторий. Именно туда, чтоб немедленно оградить все эти объекты широкими канавами, вылетели другие группы десантников во главе с капитаном Кузнецовым, старшим лейтенантом Русановым, лейтенантами Гоцелидзе и Власовым. А Левашову, Томину и их саперам надлежало постараться перехватить огонь еще на пути, в самом центре массива, там, где лес был пореже, а кое-где рассекался полянами. Это обстоятельство давало не только реальные гарантии уберечь поселок, но и возможность сберечь сотни гектаров драгоценного леса.

Добраться туда иначе, чем на вертолетах, вряд ли бы удалось.

И вот они летели над этим лесом, и, несмотря на плотно закрытые иллюминаторы, в вертолете ощущался муторный запах гари. Внизу тянулись дымные облака, вдали виднелись багровые полосы огня.

Наконец вертолеты зависли неподвижно — они были у цели. Открылись дверцы, разворачиваясь змеями, вниз полетели лестницы. Быстро и ловко десантники начали спускаться. Что им, привыкшим летать с километровых высот, какие-то десятки метров! Но оказалось, что порой спускаться по лестнице куда труднее, чем приземляться на парашюте.

Налетевший, как всегда некстати, ветер раскачивал лестницы, высоченные кроны мешали вертолетам опуститься ниже, и приходилось цепляться за деревья и уже по их стволам спускаться дальше, на землю. Тяжелые ящики со взрывчаткой вырывались из рук, противогазы и шанцевый инструмент мешали движениям.

Левашов спустился первым. Царапая руки о жесткие сучки, он спустился с высокой гладкой осины, на которую перепрыгнул с лестницы.

Следом за ним по стволам скользили остальные десантники. Последними спустились Томин и офицер-пожарник. Этому не повезло. Бессонные ночи, видимо, утомили его, притупили рефлексы. Пожарник неудачно спрыгнул и подвернул ногу. Теперь он хромал и громко чертыхался. Один из десантников быстро нашел ему палку-костыль, и пожарник неумело прыгал, опираясь на нее.

Вертолеты, взревев двигателями и раздув на зеленой поверхности леса крутую зыбь, улетели. Их треск вскоре замер вдали, и под высокими густыми кронами установилась тишина.

Но это была тревожная тишина. Под ногами и над головой потрескивали сучья, ветки, на все лады тревожно галдели птицы, у самой земли деловито басили какие-то здоровенные жуки — не жуки, а прямо летающие тракторы. И еще доносился настойчивый, неумолимый гул, то и дело прерываемый громкими, похожими на выстрелы потрескиваниями.

Они опустились в километре от наступающего огня, и далекий жар его уже ощущался.

Вдруг все услышали нарастающий глухой топот, треск ветвей — из чащи торопливо продирались лоси: самец, самка и лосенок, которого они оберегали, разместив между собой. В больших бархатных глазах животных застыл смертельный страх, ноздри тревожно дрожали, вдыхая пугающий запах гари. Лоси лишь мельком взглянули на людей и понеслись дальше, не разбирая дороги. Затем прошуршали по земле лесные мыши, полевки, еще какие-то спасавшиеся в панике грызуны. Галдели улетающие птицы.

И только бесстрашные, а может, непонятливые жуки продолжали свою неустанную возню.

Пожарник, ковыляя на костыле, стал давать распоряжения. Но Левашов уже сам знал, что надо делать.

По его команде саперы бегом, проскальзывая меж деревьев, рассыпались цепью и торопливо начали рыть шурфы, располагая их на расстоянии пяти метров друг от друга. Затем закладывали заряд, вставляли электродетонатор, выводили провод и делали забивку: засыпали шурф и утрамбовывали землю. Провода тянули к подрывной станции и присоединяли к конденсаторной подрывной машинке.

Как ни сноровисто действовали саперы, но огонь приближался еще быстрее. Жар уже ощущался кожей, на глаза навертывались слезы. Гул превратился в рев. Первые искры дневными светляками сверкали в клубах дыма.

Левашов и Томин бегом обежали шурфы, проверили все заряды, взрыватели, проследили за соединением и укладкой проводов.

Саперы отрыли окопчик, установили в нем машинку. Томин крутил ее ручку до тех пор, пока не зажегся красный неоновый глазок — конденсатор заряжен. Оставалось нажать кнопку. Он вопросительно посмотрел в сторону Левашова. Но Левашов не мог оторвать взгляда от представившегося ему зрелища.

Пожар уже возник перед их взорами во всей своей чудовищной и яростной красоте. На них наступала сплошная стена огня. Он находился еще за несколько десятков метров, но его палящее дыхание становилось непереносимым. То и дело из бушующего огня вырывались с треском, с громким хлопаньем головешки, снопы искр разлетались по сторонам.

Гул стал оглушительным, от него трещала голова.

…Деревья, как люди, — они умирают по-разному, по-разному встречают смертельное испытание.

Тонкокожие березы падали быстро: сгорали близко расположенные к поверхности корни — занимались стволы. Береста завивалась, корчилась, как живое существо, чернела, потом вспыхивала, оставляя смоляной густой дым. Дубы горели долго, мужественно, их влажная кора стойко сопротивлялась огню, только листья коробились, бурели, свертывались в трубочки. Вокруг уже все выгорало, обращалось в головни и пепел, а дубы все еще стояли, обугленные, но не сдавшиеся.

Сосна же вспыхивала мгновенно, словно взрывалась. Сухая кора, сухие иглы воспламенялись буквально в секунду и пожирались огнем. А между стволами деревьев, каждый по-своему, горели кустарники, молодняк, буйно полыхали огнем мхи и хвойные ковры из сухих игл.

Левашов оторвался от гипнотического зрелища пожара, прыгнул в укрытие, где уже собрались саперы, и громко, стараясь перекричать гул, дал команду взрывникам.

Все потонуло в невероятном грохоте. В небо взметнулся черно-желтый фонтан. Он какое-то мгновение стоял, перегораживая лес, затем медленно опустился, засыпав всю окрестность комками земли и обломками сучьев.