Александр Кулешов - Белый ветер

Пошел по дну, ровному, но илистому, с трудом, как по болоту, вытаскивая каждый раз свои огромные, тяжелые чеботы, окруженный облаком растревоженного ила, словно черным подводным туманом. То и дело останавливался, брался за миноискатель. Убедившись, что мин нет и что, несмотря на ил, танки и боевые машины пройдут, делал запись в своем подводном блокноте и двигался дальше.

А по берегам реки параллельно с водолазом двигались другие бойцы инженерной разведки: выясняли подходы, спуски к реке, замеряли скорость течения, ширину и глубину реки.

В конце концов водолаз подобрался к мостовым опорам, включил свою камеру всплытия и осторожно, будто таинственный призрак в сумеречном мраке воды, всплыл на поверхность. Ему достаточно было нескольких коротких минут, чтоб определить, где и какие заряды заложены под мостом.

Потом водолаз двинулся обратно. Он прошел уже метров четыреста, когда его внимание привлек какой-то предмет, быстро плывущий ему навстречу, — огромная круглая голова без туловища, этакий шлем с антеннами инопланетного пришельца, какими любят их изображать художники-фантасты.

Водолаз вглядывается и определяет: мина! Плавучая мина. «Видимо, — решает он, — нашим не удалось захватить мост и они решили его подорвать». Странно только то, что они забыли о нем — водолазе.

Досадуя на своих легкомысленных товарищей, водолаз ковыляет дальше, отметив все же в своем блокноте время и место встречи с миной. Он не успевает пройти и десятка шагов, как над рекой возникает яркое зарево, видное даже здесь, под водой. Это взлетел мост! Он еще раз включает камеру всплытия, чтоб посмотреть, что же произошло. Возможно, его наблюдения пригодятся, он ведь ближе всех, наверное, к взорванному мосту.

К сожалению, именно ближе всех! Не успевает он всплыть, как чувствует чей-то властный стук по шлему. Оглянувшись, видит надувную лодку и в ней двух офицеров-посредников с белыми повязками на рукавах. Один делает ему энергичные жесты рукой, указывая на берег. На берегу они помогают ему отвинтить шлем.

— Давай, гвардеец, снимай амуницию, — говорит старший из них, капитан, — отвоевался!

— Да как же так, товарищ капитан?! — бормочет огорченный водолаз. — Меня ж никто не заметил, я ж важные сведения добыл, меня ждут…

— «Я ж, меня ж»! — смеется капитан. — Да ты и полкилометра от моста не отошел. Тебя, брат, взрывом так шарахнуло, что костей теперь не соберешь…

— А что ж наши, — обижается водолаз, — не могли обождать маленько? Пока на берег не выйду…

— Какие это «наши»? — опять улыбается капитан. — Твой мост ваши давно взяли, мину-то «северные» пустили.

— Как так? — поражается водолаз.

— А так вот, прошляпили «южные», не выставили верховой заставы.

— Мне предупредить своих надо, сообщить! — волнуется водолаз.

— Ну знаешь ли, с того света еще никто донесений не посылал! Так что давай топай в часть, для тебя «война» кончилась. Впрочем, знаешь что, — капитан задумчиво смотрит на огорченного водолаза, — тебя вполне могло к берегу прибить, вон к тем корягам. А? Как думаете, лейтенант? — обращается он ко второму посреднику.

— Вполне могло, товарищ капитан, — откликается тот.

— Вот что, гвардеец, — решает капитан, — ложись-ка между корягами. Не замерзнешь? Смотри! Только не шуметь! Чтоб молчал, как убитый. — Он опять улыбается. — Найдут тебя товарищи, прочтут твои записи — их счастье, не найдут — ничего не попишешь.

— Понял, товарищ капитан! — радуется водолаз и неуклюже топает к корягам. Там с плеском укладывается в воду, надеясь, ждет.

И его находят инженерные разведчики, те, что шли вдоль левого берега. Некоторое время они стоят в недоумении, молча глядя на него. Потом, решив, что произошло несчастье, бросаются к нему, вытаскивают на берег и с удивлением встречают его напряженный, осуждающий взгляд. Еще немного — и водолаз не выдержит, откроет рот, но тут рядом возникает фигура лейтенанта-посредника. Водолаз торопливо сжимает губы и для вящей убедительности даже закрывает глаза.

Но опасения его напрасны: старший из разведчиков наконец соображает, что произошло, и быстро отстегивает подводный блокнот с записями. Затем торопится домой с бесценной находкой. Они не знают, что придут слишком поздно, что опытный сержант Зотов понял: мост «взорван», водолаз наверняка погиб. И, быстро надев костюм, опустился в воду; пошел по следам сгинувшего товарища…

Сообщение о «взрыве» моста застает командира десантников на его командном пункте. Никто не может понять, как это произошло. Быть может, разведчики проглядели запасную подрывную станцию? Либо сработали взрыватели замедленного действия, которые охрана моста успела включить в последний момент перед своей гибелью? Наконец, могла быть допущена еще какая-нибудь неосторожность…

Однако теперь об этом поздно говорить. Теперь надо действовать, и побыстрее — сообщения с правого берега становятся все тревожнее. Десантники Оганяна и без того из последних сил сдерживают танки «врага». Но сколько они еще могут выстоять? Если же их сомнут — это может привести к провалу всей операции «южных».

Генерал дает новые распоряжения. Инженерно-технической роте с приданными подразделениями навести в районе высота Прибрежная, деревня Рубановка мостовую переправу и обеспечить выход противотанкового резерва в район деревня Рублевка, одинокая церковь, деревня Каменка — в распоряжение подполковника Оганяна.

Вскоре командир роты капитан Кузнецов наконец получает новую задачу. «Противник» уничтожил захваченный мост. Роте с приданными подразделениями навести через Зорянку мост грузоподъемностью 40 тонн. Двумя взводами организовать комендантскую службу. Начало работ 9.00, конец в 9.50.

Капитан Кузнецов назначался комендантом переправы.

Итак, кончилось нудное ожидание.

В это мгновение капитана Кузнецова, которого, так же как и других офицеров, мучил вопрос, каким путем «противник» мог взорвать мост, осенило: плавучая мина! И виноват во всем он: не дал приказания о постановке верховой речной заставы! Всего-то дел — протянуть где-то выше моста стальной трос с поплавками. А вот не приказал, забыл в горячке. Надо немедленно исправлять ошибку, ведь и наведенный понтонный мост «противник» взорвет тем же самым способом.

Он подозвал лейтенанта Гоцелидзе, чтоб отдать приказание, но не успел. Взвизгнув тормозами, возле них остановилась машина. Из нее выскочили офицеры-посредники, и один из них, рослый подполковник, закричал громоподобным басом:

— Снаряд! Мина! Убиты все в радиусе двадцати метров! Ложись! Эй, гвардеец, куда побежал? Ты убит! Ложись!

Вводная подполковника была не менее неожиданной, чем настоящий снаряд. И не менее громкой. По существу, он уничтожил весь офицерский состав инженерно-технической роты — и самого капитана Кузнецова, готовившегося отдать приказание, и лейтенанта Гоцелидзе, не успевшего его выслушать, и старшего лейтенанта Русанова, стоявшего поблизости, и прапорщика Томина, а заодно и офицеров-понтонеров. Уцелели лишь заместитель по политчасти Левашов, ушедший во взвод к лейтенанту Власову, и сам Власов, задержавшийся по дороге на КП.