Александр Кулешов - Белый ветер

Но потом о причинах! Сейчас важно срочно исправить положение. А это уже обязанность Левашова, потому как, что бы и по чьей бы вине ни произошло, за переправу отвечает он.

Саперы не теряли времени даром. Они подбежали к понтону, к врезавшейся в него машине и пытались расчистить дорогу.

Но Левашов уже понял, что дорогу быстро не расчистить. В этой узкой горловине, с трудом расширенной саперами, застрявший понтон загородил все. Теперь вереница въехавших в овраг и упершихся в понтон машин должна выезжать обратно. Надо снова погрузить этот чертов понтон, вытянуть наверх и начать все заново. Сколько на это уйдет времени? Тридцать минут? Двадцать? Пятнадцать?

Он спрашивает об этом командира саперов, злого и расстроенного.

— Двадцать минут, лейтенант! — кричит тот. — Кровь из носу, двадцать минут! Но поднатужимся, в пятнадцать соорудим! Как, орлы? Соорудим в пятнадцать минут? Сами напартачили, самим и исправлять!

Однако бодрый голос офицера не мог обмануть Левашова. В нем не чувствуется уверенности. Да и «орлы» его хоть стараются изо всех сил, но пока их усилия напрасны.

— Чтоб через двадцать минут съезд был свободен! — зло бросает капитану Левашов и, не оборачиваясь, быстро взбегает по склону оврага.

Оглядевшись, он без колебаний принимает новое решение: мост наводить двумястами метрами выше, там, где съезд сравнительно хороший, но чересчур широка Зорянка. Что ж, мост соберут там и перегонят по течению вниз, к тому месту, где первоначально была намечена переправа и где река достаточно узка. А к этому времени саперы уже расчистят съезд. Таким образом, будет выиграно пятнадцать — двадцать драгоценных минут.

Медленно, неуклюже раскачиваясь, понтоны покатили по траве к новому месту. Взводы Гоцелидзе и Власова быстро расширяли там съезды, засыпали рытвины, убирали какие-то бревна и поленья, валявшиеся на берегу.

Посредники и «убитые» офицеры инженерно-технической роты молча следили за происходящим. Оценив решение Левашова, капитан Кузнецов перевел дух и с облегчением вытер пот со лба. Томин и комсгрупорг Прапоров дергались, двигали руками, головой при каждом действии понтонеров, подобно тренерам, повторяющим за своими боксерами их движения на ринге.

Понтоны осторожно один за другим сползают к берегу. Вот уже первая машина сбросила свой груз и, взревев мотором, отъезжает в сторону, за ней — вторая, третья…

Старшие понтонеры во всю силу легких кричат «Стоп!», одновременно дергая кольцо сбрасывания, понтон съезжает в воду — одно звено за другим. Понтонеры быстро и ловко сводят их с помощью причальных канатов и сразу же стыкуют, запирая замки.

Мост растет на глазах. Подъезжает очередная машина, сбрасывает очередное звено, отъезжает, а звено пристыковывают к ранее сброшенному… Уже натягиваются веревочные перила, заняли свои места комендантская служба и саперы, которые будут обслуживать переправу. Какой бы жестокой ни была бомбежка или артналет, они не покинут моста. Починят его покрытие, поставят новое звено на место выведенного из строя. Будут вздыматься фонтаны взрывов, свистеть осколки, на какое-то время остановится на берегу колонна, пережидая бомбежку, а саперы будут на своих местах, и, если погибнут, их заменят товарищи, но на этих постах всегда будут люди.

Цепь понтонов все удлиняется, нарастает, и приходит наконец момент, когда мост уже готов. Он покачивается на воде параллельно берегу, и теперь его торопливо ведут за причальные веревки к месту переправы. Саперы вырубили длинные шесты и отталкиваются ими. Левашов тоже на мосту и руководит всей операцией. Он с тревогой вглядывается: очистили съезд или нет? И видит, что головная машина противотанкового резерва с включенным мотором уже стоит у воды.

Мост подходит, его стыкуют с береговой частью, заводят через реку к левому берегу, где с таким нетерпением ждут саперы Оганяна, успевшие за время ожидания проложить к реке широкую дорогу. Правда, берег там у них совсем другой, почти пологий.

Еще немного времени — и противотанковый резерв устремляется на помощь обороняющимся.

Левашов смотрит на часы: 9 часов 45 минут. Он навел переправу, выиграв драгоценные минуты. А если б еще не история с застрявшим понтоном…

Он идет к рации и докладывает командиру саперов майору Логинову о выполнении приказа. В ответ слышит: «Вас понял». И все. Что же, собственно, еще он ожидал услышать? Запрос о том, какие были трудности? Неудобства? Происшествия? Не споткнулся ли кто, не обжег ли руку крапивой? Это хоть учебный, но бой, и важно главное: выполнен ли приказ.

Левашов радостно улыбнулся, наблюдая, как с грохотом и лязгом, раскачивая и погружая мост почти до уровня настила в воду, переправляются орудия и самоходные установки на тот берег. Только теперь к нему подбежал сержант — грязный, исцарапанный и запыхавшийся командир инженерной разведки. Тяжело дыша, не вытирая пот, он доложил о характеристике реки, о том, что танки и боевые машины могут пройти и по дну, о «погибшем» водолазе и о том, что тот успел записать в свой подводный блокнот.

Этот тяжелый, уродливый металлический блокнот держал теперь в своих руках Левашов, медленно прокручивая валик с плохо различимыми торопливыми записями. Не Левашов посылал сержанта в разведку, но он был первый саперный офицер, которого увидел разведчик, и, раньше чем отправиться к командиру батальона, он интуитивно почувствовал необходимость доложить обо всем здесь, на переправе.

Левашов молча читал последнюю запись, которую успел сделать водолаз. Значит, вот как был взорван мост — плавучей миной! И вдруг холодный пот выступил у него на лбу: значит, не было речной верховой заставы! «Противник» спокойно пустил свою мину по течению, она проплыла без помех и подорвала мост. И сейчас он так же спокойно пустит другую, которая уничтожит переправу!

Он бросился к рации, торопливо доложил обстановку командиру батальона. Потом приказал своим саперам немедленно выставить заставу. Пусть не в двух километрах, но хотя бы в километре от моста.

Захватив тросы и поплавки, саперы бегом помчались выполнять задание. Вот когда им пригодятся навыки, приобретенные в многокилометровых походах, марш-бросках, кроссах и пробегах.

Через десять — двенадцать минут река будет перекрыта, и ни одна мина не доберется до переправы.

Левашов не знал, что опоздал со своим приказанием. Извещенные своими разведчиками по радио о том, что наводится переправа, саперы «северных» уже запустили новую мину.

Ее-то и увидел шедший по дну реки комсгрупорг водолазов Зотов.

Сержант устал. Он прошел уже по илистому грунту несколько сот метров, но так и не нашел своего солдата. Зотов добросовестно занимался разведкой речного дна, не зная, сделал ли это его предшественник и сумел ли сообщить в батальон. Неожиданно он почувствовал колебание воды, ощутил темноту от чего-то плотно прикрывшего поверхность воды над ним. Водолаз остановился, соображая, что это. Пройдя поближе к берегу, включил камеру всплытия, осторожно поднялся над поверхностью, никем не замеченный в тени кустарников.