Джика Ютеш - У нас в Крисанте

— Идите, ребята, домой, дома тепло. Что вы тут мерзнете понапрасну? Вы не сомневайтесь, станок водворят в цех и без вас. Ну ладно, ступайте ко вторым воротам. Может, там пройдете без пропуска. Я-то вам ничем не могу помочь, у меня строгий приказ от главного инженера — посторонних не пропускать.

Окрыленные надеждой, ребята помчались ко вторым воротам. Из будки им навстречу вышел усатый старичок в длинной, до пят, шубе и на их просьбу только головой покачал:

— Сюда нельзя! Сюда нельзя!

— Что вы, дедушка! — неожиданно жалобно завопил Мишу Велизар, притворно всхлипывая. — Я ведь сын Василе Велизара из электроцентрали. Пропустите меня, пожалуйста, моя сестренка проглотила пуговицу, и я не знаю, что с ней делать! Мама плачет и не может никак эту пуговицу вытащить! — еще громче захныкал Мишу.

Дед вытянул шею и уставился на Мишу Велизара, не зная, поверить ему или нет, потом коротко откашлялся и испуганно воскликнул:

— Так беги скорее к отцу. Беги, не теряй времени!

Дед широко распахнул калитку, и Мишу умчался без оглядки.

Алекуцу Гасс, братья Рига и Лупеш на секунду оцепенели, изумленно переглянулись, пока наконец не поняли, что Мишу Велизар проник «туда», а они остались «здесь».

— Ну, а мы? Нас вы не пропустите?

— А вы ступайте домой. А то еще носы обморозите.

— А почему вы его пропустили? — возмутился Лупеш. — Нет у него никакой сестры! Вот у этих двух есть сестра, — изменив тактику, указал он на братьев Рига, — у них есть сестра, и она уже целый месяц болеет. У нее ангина. А вы знаете, дедушка, какая это страшная болезнь? В горле появляются нарывы и они растут и растут, пока не задушат человека. Умрешь как муха! Раз-два — и нет больного. Пусть они сами скажут…

— Да, конечно… — залепетали, заикаясь, братья. — Мама работает на контроле и упаковке… а вот наша… сестра…

— Ишь ты! — удивился дед и поплотнее запахнул шубу. — То пуговица, то ангина! А ну, убирайтесь отсюда, бесенята! Вот чертовщина какая!.. — растерянно пробормотал он и направился к будке.

— А мы, дедушка, все равно через забор перелезем!

— А кто это вам дозволит через забор лезть? — обозлился дед. — Кто ты такой, скажи на милость?

— Я сын главного инженера Урся, — бессовестно соврал Лупеш.

— А я для чего здесь поставлен? Чтобы ты через забор лазил? Ты думаешь, я не увижу? Подожди, все расскажу товарищу главному инженеру.

— Дедушка, вы на нас не сердитесь, — тонким голосом вмешался Алекуцу Гасс. — Мы вас очень просим впустить нас. Мы не можем больше здесь торчать. Ведь мы не знаем, выдержит новая дорога или не выдержит.

— А как же ей не выдержать, малыш, коль мороз нашу сторону держит! К вечеру новый станок будет на месте.

Подготовительные работы велись уже целую неделю, а к перевозке рабочие приступили лишь вчера. Работали в три смены, и мастер Барани не ушел из цеха даже ночью, когда здесь работа шла при свете прожекторов. Все время поступали обнадеживающие вести: «Дела идут хорошо, мороз здорово нам помогает. За ночь дорога стала тверже бетона». Но такие вести могли удовлетворить кого угодно, но только не ребят. Ребятам хотелось самим принять в этом деле непосредственное участие. А как это сделать, если их даже во двор не пускали! А попросить помощи не у кого: все — и главный инженер Штефан Урся, и отец Мишу Велизара, и мать близнецов Рига, и мать Алекуцу Гасса, — все ушли еще на рассвете. А от вахтеров ребятам один ответ: «Нельзя, никак нельзя! Нечего детям делать на заводе!» Илдика и та пропала; наверное, тоже ушла на завод еще на рассвете.

Последнюю новость принес Орестел. Главный инженер Урся позвонил домой по телефону и попросил жену прислать десять пачек сигарет «Карпаць» и что-нибудь поесть. «Как идут дела?» — спросила она. «Прекрасно! — ответил главный инженер. — К вечеру все закончим!» Это, конечно, очень хорошо, но ребята опять остались не у дел. Зато Орестел со всех ног припустился на завод. В руках у него судки с едой, а во всех карманах пальто — пачки сигарет. Ребята побежали за ним.

— Я сын главного инженера. Папа просил меня принести сигареты и еду, — запыхавшись, крикнул он вахтеру.

— Пожалуйста, проходи, пионер! — радушно встретил его на этот раз вахтер. — А дорогу ты знаешь? Повернешь налево, за водокачку, потом пойдешь все прямо и прямо, вдоль вон того корпуса, что еще в лесах, а затем…

Но все его добродушие как рукой сняло, как только он увидел, что вместе с Орестелом собираются нырнуть в ворота и остальные ребята.

— А вы кто такие?

— Это мои друзья…

— Ну, а твои друзья пусть подождут тебя здесь.

И друзья остались у ворот. Долго ребята стояли и ждали Орестела. И это называется друг! Какое ему теперь дело до товарищей! Вошел и пропал…

Носы и ноги ребят совсем уже закоченели, когда вдруг услышали они топот копыт и увидели хорошо знакомую гнедую лошадку.

— Михэлука! — заорал Алекуцу Гасс, и все бросились навстречу подводе.

Михэлука натянул поводья и остановил сани на обочине дороги…

— Ну, что у вас здесь слышно, ребята? — спросил он сердито. — Мы с утра ждем от вас весточек, а вы молчите.

— Ведь Орестел обещал нам позвонить по телефону! — крикнула Титина, сбрасывая полосатое одеяло, которым были укутаны ее ноги.

— Орестел? Обещал? — с кислой миной, словно проглотив по большой ложке касторки, хором откликнулись братья Рига.

Лупеш с негодованием сплюнул в сугроб и торжественно заявил:

— Осел тот, кто хоть на грош поверит в обещание Орестела.

— Сам-то он пролез, — печально прохрипел Алекуцу, — а мы тут торчим с часу дня!

— Сейчас уже половина четвертого! — воскликнул Михэлука, взглянув на часы.

— Ой, бедненькие! А они всё торчат здесь и мерзнут! — раздался вдруг звонкий, веселый голос.

— Товарищ Илдика!..

— Дедушка, вот у меня пропуск на моих пионеров.

— Да какой же это пропуск? Это пачка сигарет «Карпаць»! — обиженно пробормотал вахтер. — За кого вы меня принимаете! Я все расскажу мастеру Барани…

Илдика весело расхохоталась:

— Да не сердитесь, дедушка, лучше посмотрите, кто на этой пачке расписался. Ведь это подпись секретаря нашей парторганизации товарища Деду! Он пишет, что разрешает пропустить ребят, а вам посылает пачку сигарет. Курите на здоровье.

— Ну, это совсем другое дело! — с удовлетворением отметил старик.

«Дорогой дядюшка Томека!

Я здоров, и у нас такой страшный мороз, что дядя Гаврила должен был и ночью остаться у парников, чтобы поддерживать в котле пар. Но мороз этот пришелся нам как нельзя более кстати. Мы вчера вечером закончили перевозку в цех с вокзала нового станка. А вот комиссия из Бухареста считала, что надо обязательно сделать асфальтовое шоссе от железной дороги, через все поле, до самых дверей цеха. За такое шоссе нужно было бы уплатить кучу денег — целых 40 000 лей. А мастер Барани, отец нашей пионервожатой, взял на себя обязательство перевезти станок в свой цех по такому шоссе, которое ничего не будет стоить… Только бы мороз был на его стороне! Вот почему я написал, что мороз пришелся нам как нельзя более кстати. Я, Титина и Бенони тоже поехали поглядеть, как будут перевозить новый станок. Его перевозили два дня и одну ночь! Ну, а работа там была «колоссальная». Так сказал секретарь нашего партийного бюро товарищ Деду, когда он обнял и поздравил мастера Барани. Да и мы все от радости плясали, обнимались и целовались! Даже на Орестела перестали сердиться, хотя он не сдержал слова и пошел без нас смотреть, как перевозят станок. Он клянется, что, как только увидел, какая там кипит работа, у него сразу из головы вылетело обещание достать и на нас пропуск.