Дмитрий Вишневский - Рассказы о большом мире

Я останавливаюсь и, перед тем, как навсегда покинуть тебя, шепчу на ухо:

– Прости меня. И, пожалуйста... будь счастлива.

Литературный трэш

Со Стёпой мы договорились встретиться в пафосной кафешке, где тихонечко, фоном, долбил из колонок рейв.

Так уж получилось, что я приехал первым, несмотря на то, что никогда не отличался пунктуальностью. Я вообще довольно-таки мерзкий типчик, по крайней мере женщинам нравлюсь точно. Ну да ладно, это всё лирика. Перейду к сути. Стёпа известный издатель и вообще весьма влиятельный в литературном мире человек. А я хреновый писатель, который в очередной раз погряз в творческом кризисе, как оса в банке с мёдом.

Стёпа с важным видом и таким же пузом, выпирающим меж фалд дорогущего пиджачка вошёл в кафе, нащупал взглядом мою призывно поднятую руку и направился за мой, а теперь уже наш, столик.

– Идей нет? – сразу перешёл к делу мой визави, после того, как мы заказали по бокалу ирландского кофе.

– Сюжетов. Идей. Тем. Характеров. Только мои субъективные оценки.

Стёпа отодвинул манжет, блеснув запонкой, и уронил взгляд на массивные наручные часы. Затем метнул ещё один взгляд на меня, своего старого и тупого друга, вздохнул и начал:

– Сразу жанр. Давай.

– Почему жанр-то сразу?

– Чтобы я понимал, насколько рентабелен твой субъективизм в этом месяце. Ты на тему серий и прочей мишуры не волнуйся, всунем куда надо и презентуем. Имя есть, вот в чём суть.

– Псевдоним, – поправил я.

– Да неважно, – молвил Стёпа и немного отодвинулся от стола, милостиво позволив официантке поставить перед ним бокал с кофе.

– Нету у меня ничего. Я банально отупел от обилия однотипного фуфла, с которым ты мне ознакомиться предложил. “Тренды”, “тренды”...

– А зачем тебе вообще что-то своё? Ты не дури, друг ситный. Есть формат, есть замечательные штампы, есть хавающий пипл, в конце-то концов. Ты что же решил писать что-то неформатное? Ежели так – я тебе сразу говорю – руки умываю.

– А интерес?

– А ты засунь его в зад, интерес свой, – неожиданно раздражённо ответил обычно сдержанный Степан. – Интерес в сети публикуй. А я книгопродавец по сути своей работы. Меня премии литературные интересуют по большому счёту, только как способ качественного пиара и дальнейших отличных продаж, как конечный результат. А если ты хочешь стабильно печататься – будь любезен – пиши формат.

Стёпа деловито отхлебнул кофе, а я почувствовал, как во мне просыпается ярость.

– В зад, говоришь?

Стёпа молча кивнул и снова отхлебнул кофейку.

– Жанр?

– Угу.

– Любой. Я тебе прямо сейчас выдам пять синопсисов в пяти жанрах.

Стёпа оживился и сказал:

– Валяй.

– Окей. Современная, млять, российская проза. Прям вижу как при входе мои книжонки валяются среди подобных же в окружении биографий знаменитостей и всяческой глянцевой шняги...

– Опустим вступительную часть, – перебил меня Степан. – К сути, пожалуйста.

– Окей. Некий манагер, типичная помесь хомяка и доктора Хауса брызжет желчью по поводу всех своих коллег и вообще всех, кого знает. Начинается книжка с песенки на английском языке, а можно с нескольких цитат известных умных людей вперемешку с цитатами неизвестных дураков. В экспозиции Гэгэ – возраст тридцать пять, холост, богат, циничен – устало размышляет о том, какие все вокруг мудаки продажные, шалавы потасканные и быдло тупорылое.

– Так, так, – заинтересовано молвил Степан.

– Дальше начинается история. Гэгэ предлагают крутую сделку и он после некоторых раздумий соблазняется и соглашается, ибо дело сулит хороший барыш. А барыш позволит Гэгэ уехать в Швейцарию или вообще купить бунгало в Южной Америке. В общем – свалить подальше от вонючих коммуняк. Тут надо выдать несколько страниц про совок, напичкав их всяческой банальной штампотнёй и прозападно окрасить, на радость западным читателям. Кароч, живём мы в говне, вокруг медведи жрут водяру, все в шапках-ушанках и красных шароварах, неграмотный люд, и все тупо в избах коротают ночи без электричества, но с самогонкой. Но наш Гэгэ живёт в Москве, а Москва, как известно другая страна и по сути представляет из себя золотые сортиры, кучи разбросанного бабла на дорогах, что даже дворникам-таджикам лень подбирать, Рублёвку через весь город и Кремль, который полностью заполняет собой пространство Садового кольца. Ах да, ещё клубы, кокс, шлюхи и полицейские. Все отмороженные, все берут взятки, все неадекватные и все устали от жизни такой сволочной. Естественно, вся история тут и там перемежается рекламой различных брендов, а описания одежды пишутся в стиле – Джинсы от “ДиДжи”, пиджак от “Зилли” и прочае подобное. Лакшери, кароч.

– Не, ну здорово! А говоришь “идей нет, сюжетов нет”! – вконец оживился Степан. – Продолжай! Я уже вижу обложку книги в стиле гламурных журналов.

– Дальше Гэгэ кидают, он шибко огорчается и...

– И?

– Катарсис. Гэгэ понимает, что не в бабле счастье, а в той однокласснице, которая ныне живёт в деревне и давно по нему сохнет. Ещё со школы.

– Так. То есть – любовная линия?

– Да. Ещё на протяжении романа несколько раз Гэгэ перепихнётся с несколькими дорогими шалавами, прости, куртизанками, вот а потом да – любовная линия.

– Педики будут?

– А как же! Педики будут обязательно. Два педика -соседа, очень интеллигентные, приятные, замечательные люди. Ну и конечно очень творческие. Один еврей, второй афро-русский. Еврей конечно же тощий, носатый и играет на скрипке, а афрорусский балдеет от рэпа. Оба кудрявые.

-Так, и чем заканчивается роман?

– Ну, как только Гэгэ понимает, что та его одноклассница и есть суть – счастье, у него начинается пруха. Он умудряется кинуть тех, кто кинул его, при этом подставив их перед теми, перед кем они хотели подставить его, заработать кучу бабла, забрать одноклассницу из глубинки и свалить с ней за бугор подальше от злых коммуняк и продажных чинуш.

– А деньги туда как?

– Оффшоры, конечно же. А сама финалочка – рассуждения о судьбах России, с ненавистью к чинушам и раздолбанным дорогам и любовью к берёзам и красивым русским девушкам.

– Отлично! Просто отлично!

– От чего? Такой шняги воз и тележка на прилавках.

– Да ты что! Сюжетов всего ничего зато твой стиль – стёбный, интересный, позволит этой истории стать бестселлером. Но ты погоди, ты говорил – пять синопсисов в пяти жанрах.

– Ну да, – сказал я, кивнув.

Закурив, продолжил:

– Фэнтезня. Надо?

– Конечно!

– Окей. Значит, Гэгэ – три штуки. Скажем, маг гномского происхождения, эльф и человек. Все они прутся в некое королевство, каждый со своей миссией. Экспозиция такая – они втроём идут по пыльной дороге и на горизонте появляются башни нужного королевства. Гном молчалив до безобразия, эльф наоборот часто и много треплется, при этом прекрасен, как мисс мира, ну а человек весь покрыт шрамами и вообще – бывший разбойник, а ныне рыцарь. Меч у него двуручный, конечно, а сам он сын графа, но ублюдок, так как мать его простолюдинка. Которая, кстати, в финале окажется баронессой. Извини, забежал вперёд.