Дмитрий Вишневский - Рассказы о большом мире

– Курите, мне-то что.

Я встал, набросил на плечо сумку и, не оборачиваясь, прошёл в тамбур. Электричка замедляла ход. Сейчас будет остановка. Мой выход бегством не выглядел и со стороны, как я понимаю, был вполне уместен.

На какой-то пустой и незнакомой мне станции, я вышел на платформу и тут же зашёл в соседний вагон. Двери закрылись, я прислонился спиной к щитку и закурил. Через несколько минут, бросив окурок в щель между полом и дверьми, открыл двери вагона и остолбенел.

Прямо по центру, между рядов сидений, спиной ко мне сидела какая-то жуткая тварь.

На первый взгляд – огромная фиолетовая собака в человеческий рост, если встанет на задние лапы, с красным, в жёлтую крапинку, хвостом-веслом, напоминающий бобровый. Я попятился назад и отпустил дверь. Она с шумом ударила по другой и эта тварь обернулась. Если так можно выразиться, конечно. Потому что там, где по идее должна была располагаться морда – я увидел лишь ровный овал сиреневой кожи, без глаз, носа и рта. Тварь встала, и я заметил человеческие останки в луже крови у её лап. Как я понял – почти полностью съеденный человек. Шерсть на груди твари была в крови.

С размерами я явно погорячился. Существо оказалось как минимум на полметра выше. Мне казалось, что треугольной головой, плавно переходящей в плечи, она почти касалась ламп на потолке.

Спиной я почувствовал ручку, резко обернулся, ухватился за неё и попытался открыть дверь в проход между тамбурами. Безрезультатно. То ли закрыто, то ли заело. Я моментально вспотел от ужаса и отчаянно пытался сообразить, как поступить. Повернувшись, я увидел, что тварь направилась в мою сторону.

Всем весом я навалился на ручку и принялся судорожно тянуть дверь на себя.

Судя по звукам за моей спиной, тварь приближалась.

В окошке двери я увидел, что дверь с другой стороны открыл один из тех маргиналов, с которыми я несколько минут назад ехал в одном вагоне. Вероятно, он услышал звуки.

– Открой эту дверь! – заорал я.

– Что? – еле слышно донёсся хриплый голос.

– Открой эту грёбаную дверь!

– Самому слабо что ли?

– Ты, придурок, пни по двери, её заело на хрен! Я держу ручку!

Мне казалось, что я уже ощущал дыхание этой твари промеж лопаток.

Парень с той стороны сильно ударил по двери. Безрезультатно.

Из-за паники, охватившей меня, сложно было сосредоточиться на других вариантах действий, если таковые вообще существовали.

– Пинай грёбаную дверь! Пни сильно, твою мать, грёбаный слабак! – орал я.

Волосы на затылке полезли на лоб, когда я услышал шум отодвигаемых дверей позади себя.

И в этот момент парень пнул так, что дверь распахнулась и я отлетел в сторону, повиснув на ручке. Метеором я вбежал в проём и захлопнул дверь за собой.

– Ты чё творишь-то, йопт?! – набычился парень, затем посмотрел в окошко за моей спиной. Уж не знаю, что он там разглядел, но брови его поползли вверх и он только и смог выговорить:

– Твою-то мать…

Раздался страшный удар, от которого немного погнулась дверь, что я так долго пытался открыть.

– Какого хера ты встал, олень! Сматываемся отсюда, живее! – заорал я на вытаращившего глаза, оцепеневшего маргинала.

Он медленно кивнул, не меняя выражения лица, развернулся и помчался в вагон. Нужно ли говорить, что я не отставал?

Сидевший в вагоне спутник моего неожиданного спасителя, резко встал и, подняв брови, спросил:

– Чё случилось, Паш?

Паша, притормозив, вытер ладонью лоб и скороговоркой прокричал:

– Дэн, забирай манатки, йомарот, и валим отсюда!

– Да чё случилось-то, блин?

– Бери манатки, говорю, дебил! – гаркнул Паша и помчался в тамбур, противоположный от того, который удерживал чудовище.

Денис, оглядываясь по сторонам, закрутил крышку пластиковой бутылки с пивом, бросил её в пакет и побежал за нами в тамбур, в котором мы попытались открыть дверь, чтобы убежать в соседний вагон. Но как мы не тянули, она не поддавалась.

– Скоро следующая станции будет? – спросил я Павла.

– Нет. До конечной без остановок.

– Что, и даже в Одинцово не остановится? – не понял я.

– Какое на хрен Одинцово? Ты в какую электричку сел, парень?

Я сглотнул.

– До Москвы-Белорусской.

– Угу. Это «собака» на Икшу. Причём идёт не через Москву, а огибая её, по области.

Раздался очередной грохот удара в дверь с другой стороны вагона.

– Чё там? Кто там? Паш, ну скажи чё там такое-то? Менты что ли? – затараторил Денис.

– Неа. Там херня какая-то огромная. Навроде медведя.

– Да ла-а-а-н гнать-то! – осклабился Денис.

Павел кивнул в сторону твари и сказал:

– Не веришь – сходи сам убедись.

Убеждаться Денис не захотел. С той стороны вагона снова послышался грохот.

– Откуда там медведь-то?! – спросил он.

– Я ипу?! Ты вон лучше этого спроси… – указал на меня Павел.

– Фиолетовая тварь. Ни рта, ни носа, ни глаз. Башка треугольная. Огромная – писец. Как я понял – сожрала пассажира в том вагоне.

– Как же она тогда сожрала чувака-то, если у неё рта нет? – резонно спросил Денис.

– Понятия не имею. Но там от человека только внутренности и нога остались.

Денис побледнел, достал из пакета бутылку, открутил крышку и сделал несколько глотков.

– Чё делать будем, парни? – спросил Павел.

– Давайте ещё попробуем открыть дверь, – предложил Денис.

Несколько минут мы тщетно силились сделать это.

– Не, тут голяк. Заперто, – констатировал Павел. – Как думаешь, – обратился он ко мне, – эта херня сможет пролезть между вагонами, если выломает дверь?

– Не знаю, честно. Надеюсь, что нет.

Я опасливо вошёл в вагон, нажал кнопку вызова машиниста. Парни окружили меня, внимательно прислушиваясь и время от времени оглядываясь на грохот, производимый мохнатой тварью.

Из динамика раздались хрипы и шум.

Затем кто-то громко выругался, раздался истошный, совершенно дикий крик, сменившийся мерзким хихиканьем.

Денис, услышав всё это, заорал, выбежал в тамбур и принялся колотить руками по стене и звать на помощь. Павел попятился назад, споткнулся о сиденье и рухнул на него. Я же от ужаса не мог пошевелиться. Хихиканье стихло.

– Это пипец какой-то… – пробормотал Павел.

С ужасом я увидел, что окна, покрытые изморозью, стали окрашиваться в чёрный цвет, словно бригада невидимых маляров получила приказ закрасить их в течение нескольких секунд.

Раздался визг тормозов, скрежет металла, вагон тряхнуло и мы попадали на пол.

Электричка остановилась.

Свет замигал, потом восстановился, но стал менее ярким.

Я лежал в проходе на полу. Поморщился от боли – рухнув на пол и зацепившись за скамью, порвал брючину и ободрал ногу спереди на голени. Услышал стон Дениса из тамбура. Павел лежал ничком и не шевелился.