Валентин Крючков - На крутом переломе

— А был ли мальчик? — воскликнула Ольга.

— Да, именно так, — согласился Пальцев. — Люди и понять не успели. Конечно, нелегко подобрать на ту или иную должность нужного человека. Но и таких ляпов можно было бы не совершать. Они слишком очевидны. Я собираю материал для статьи по работе с кадрами.

— Кстати, все останется по-старому и при новом. На днях, — делился Никаноров, — мне позвонили из обкома. Просят взять на должность замдиректора по кадрам инструктора. Из орготдела. Я отказался. Сказал, что совершенно не знаю человека. Зачем он мне, пусть и из орготдела. Думаю, разговор этим не закончится. Практика: почти на большинстве предприятий на этих должностях партийные работники.

— Еще о практике, — поддержал Никанорова Пальцев, — около сорока процентов начальников управлений, заведующих отделами облисполкома, их заместителей — бывшие партийные работники.

— А где и кем теперь Богородов? — спросила Ольга.

— Богородов теперь в Москве. В высшем органе государственной власти. Своляк из ЦК сыграл свою роль.

— Ну что ж, спасибо за интересный вечер. — Ольга пожала Пальцеву руку и сказала: — А завтра вы приходите к нам в гости. Договорились?

Усталые, Никаноров и Ольга вышли от Пальцева глубокой ночью и направились в липовую аллею, где можно было подышать свежим воздухом. Его им в этот вечер не хватало.

Дом отдыха им очень понравился. И впоследствии, предварительно позвонив и узнав, что свободные места есть, они приезжали сюда еще несколько раз.

Предвыборная борьба каждый день совершала неожиданные повороты, учила Никанорова чему-то новому, ранее не пережитому. Вот и в этот день. Большой зал Дворца культуры был полон. Раньше на встречи с кандидатами в депутаты людей приходилось чуть ли не силой загонять, прекращать занятия в кружках и всех, кто пришел, например, учиться кройке и шитью, фотоделу, пению просить идти, и не в большие, а в малые залы и красные уголки. Теперь от желающих встретиться с кандидатами отбоя нет. Ходят и говорят не по разнарядке и не по написанному, а то, что думают, чем живут. Каждая встреча с ними — урок. Суровый жизненный урок. Своего рода исповедь.

Здороваясь, Никаноров прошел в президиум. Вынул из кармана отпечатанную предвыборную программу. Он знал каждый пункт ее наизусть. Еще раз пробежав текст, снова положил листки в карман и стал поджидать претендента. «Опять опаздывает. Видимо, это его тактика».

Время начала встречи уже прошло, а он все не появлялся.

Избиратели и организаторы занервничали. В зале стало шумно.

По жребию Никаноров выступал первым. Он готов был, но начинать встречу без второго претендента никто из организаторов не отважился.

Наконец, запыхавшийся, в распахнутом костюме, со сбитым на бок галстуком, на сцене появился второй кандидат в народные депутаты республики — Широкин. Не проходя за стол президиума, он остановился на краю сцены и экспромтом сделал объяснение своего опоздания.

— Дорогие товарищи! Уважаемые мои избиратели! Я приношу вам свое глубочайшее извинение за опоздание. Мне очень приятно, что вы пришли на встречу с нами и в зале ни одного свободного места. Я заставил вас ждать. Но это не по моей воле. У меня нет персональной служебной машины. Откуда она у рядового инженера? Но зато я не посылаю ее в деревню, и не отправляю на ней своего отца, как это делает многоуважаемый Тимофей Александрович Никаноров. А поскольку я безлошадник, то добираться к вам пришлось на общественном транспорте. Как он работает — вам известно. Посмотрите, дорогие товарищи, — он показал полу своего костюма, — ни одной пуговицы не осталось. Поэтому еще раз извините за опоздание.

«Повторяется, — подумал Никаноров. — На прошлой встрече был в сером костюме. И тоже с оторванными пуговицами. Зарубин, наблюдал за ним. Когда выходил из раздевалки, коридором на сцену, дорогой сам отрывал их и клал в карман. Вот если сказать об этом? Не стоит. Пусть тешится. Это подкупает. А в принципе, надо признать удачным это его небольшое вступление к своей предвыборной встрече.

Голос из зала:

— Никаноров, говорят, тоже не имеет служебной машины? Отказался от нее.

Широкин, не успевший сесть, принял этот вопрос на себя.

— От машины ваш директор отказался после заседания бюро горкома партии. Там рассматривались жалобы на Никанорова, как на руководителя предприятия, яркого представителя административно-командного стиля. Факт отправки отца из областного центра в родное село — за двести с лишним километров — тоже был обсужден. Директор признал это.

Зал зашумел, многие затопали, закричали, кто-то несколько раз свистнул.

Выждав, когда люди успокоятся, Широкин, не упуская из своих рук инициативы, закончил просто:

— Итог бюро горкома таков: директору завода объявили строгий выговор с занесением в учетную карточку. Но дело не в этом, товарищи. Если вы окажете мне доверие и изберете своим депутатом, даю вам слово, что не пожалею сил и по-настоящему займусь организацией работы общественного транспорта. — После этих слов Широкин прошел за стол президиума.

Голос из зала:

— А может ли быть человек кандидатом, если он имеет строгий выговор? Да с занесением.

Ответ из зала:

— Он кандидат не от партии, а от народа.

— От трудового коллектива можно.

Вскоре организаторы встречи взяли управление ходом встречи в свои руки. Претенденты по очереди изложили свои программы, ответили на поступившие им записки. Затем им стали задавать вопросы.

Голос из зала Никанорову.

— Ваше семейное положение?

— Женат. Было два сына. Теперь один. Младший. Учится в институте.

— Старший где?

— Погиб в Афганистане.

— Сколько вы зарабатываете?

— Семьсот — девятьсот рублей.

По залу прокатился гул.

— Квартира какая?

— Из четырех комнат.

— По экологии в вашей программе дано неплохое перспективное направление. Однако в действительности сточные воды, даже из вашего завода, не выдерживают критики. Очистка их настолько примитивна — дощечками перегорожен сток — просто стыдно, что видишь такое в век научно-технического прогресса. Посмотришь: колышки, дощечки. И вначале не поймешь, что и к чему. А это, оказывается, и есть система очистки. И перед ними — зеркала блестящей массы. Все просачивается и течет в Волгу. Вас это не мучает?

— Мучает. И не только это. Дыр столько, что сразу все залатать средств и сил не хватает. Но мы пытаемся. Главное, план стали выполнять. Теперь будем больше отчислений делать на соцкультбыт и экологию.

— Говорят, вас наказали за сточные воды?

— Да, наказали. Комитет народного контроля сделал начет: месячный оклад.