Алмат Малатов - Immoralist. Кризис полудня

Копия письма отправлена в деканат».

Текст был составлен молодящейся пенсионеркой, у которой были три радости в жизни: внучка, болонка и желтая пресса. Во время обсуждения с соседками прочитанной статьи о женщине, изнасилованной шампиньоном-лесбиянкой, она предоставила внучку и болонку самим себе. Внучка занялась изучением веселых картинок в желтой прессе, а болонка вспомнила о том, что порядочные собаки, вообще-то, охотятся, и на самом деле она — волк, только маленький. Через пару минут болонка положила под ноги хозяйке добычу: использованный презерватив. Дальше события развивались стремительно. Пока хозяйка набирала в легкие воздух для праведного вопля, внучка схватила латексное изделие. «Шарик, баба, шарик!» — радостно сообщила внучка и принялась его надувать. Внучка была отшлепана, собака отругана, и, вымыв обеим рты, пенсионерка засела за послание Президенту и деканату, Urbi et Orbi. Деканат трясся от хохота так, что у пожилого вахтера прошел от вибрации простатит. Реакция Бориса Ельцина, к сожалению, осталась неизвестной. Зато письмо, отксерокопированное доброхотами, долго ходило по рукам студентов, проживающих в злополучной общаге.

Горн принадлежал Леночке и являлся ее орудием производства, равно как и школьная форма. Она была профессиональной пионеркой: желающих почувствовать себя Берией было достаточно, и Леночка трубила в горн еженощно, за наличные. Привечая очередного клиента, она трубила ему сигнал подъема. Подъем происходил, как правило, моментально. Леночка минут пятнадцать честно визжала, отбивалась, а потом, беспомощно раздвинув ножки под грубым похотливым насильником, весьма натурально всхлипывала и изображала робкий пионерский оргазм — сквозь стыд и слезы. Закрыв за расплатившимся клиентом дверь, Леночка брала с тумбочки большую куклу производства ГДР и, довольно улыбаясь, откручивала ей голову. Она не была садисткой, у нее не было комплексов, связанных с детскими психотравмами, ее никогда не били игрушками. Она просто хранила в кукле деньги. А также — винтажный пионерский галстук и марихуану. Спрятав заработок в

сберегательную куклу, Леночка трубила сигнал отбоя и ложилась спать — она была очень дисциплинированной девушкой. Примерно в это же время студенты, закончив растрачивать генофонд, выбрасывали презервативы в окно, к радости детей и болонок. Куклу Леночка привезла из отчего дома, а отчий дом располагался в деревне Опочка. Она всегда была способной девочкой и поступила в институт с первого раза. Училась хорошо, и ее ждала бы стандартная карьера учительницы английского языка, замужество на третьем курсе и беременность на пятом. Но тут Леночку настигла любовь. Она полюбила сильно, глубоко, страстно — так, как редко любят юные девы. Она полюбила деньги.

Таких мальчиков и девочек полно в любом мегаполисе мира — умные, цепкие, четко знающие, чего хотят, но не всегда четко знающие — зачем, готовые ко всему, но далеко не на все. Как правило, умеющие эффектно себя подавать. Расчетливые. Отмороженные еще с детства.

Комендант получал свою скромную мзду, вахтерши были обласканы подарками, а соседи ценили девушку за ее чувство юмора и возможность перехватить денег взаймы до ближайшего перевода. Ну, и за горн, конечно. Мне же Леночка нравилась умением ловко изображать дуру — она была из той породы женщин-кошечек, которые могли сожрать кого угодно с кишками и тапками, и когда жертва наконец-то понимала, что происходит, было уже поздно. К тому же Леночка обладала особыми вагинальными навыками — если хорошо попросить, она могла мышцами отбить синкопы гимна Советского Союза.

Мы познакомились с ней на стандартной студенческой подработке тех лет: нас подарили одному чиновнику за тендер по оснащению партами школ Колымского полуострова. Чиновнику хотелось порно-шоу в стилистике «дикий хач насилует пионерку». Вообще-то я специализировался на БДСМ, но обещанная сумма меня прельстила.

После мы с напарницей весело проводили время, употребляя коньяк в модном заведении латинской направленности и обсуждая содеянное.

— Какой же он мерзкий был.— задумчиво выпустила сигарный дым Леночка.

Дорогую сигару она держала во рту, как сочный кубинский член. Обладатели собственно членов сновали вокруг и заинтересованно поглядывали на ее гольфики, туфли без каблуков и ненакрашенное личико — в двадцать один год Леночка выглядела на пятнадцать.

— Дура, — меланхолично ответил я, — по пятихатке грина на нос за час секса с земноводным — вполне неплохо. И, кстати, это на мою ногу оно кончило, и теперь я всенепременно чешуей порасту!

— Будешь дороже стоить. Человек-амфибия, «познай любовь Ихтиандра.». Смотри только, чтоб тебя на суси не порубили. Могут. Клиент пошел — зверь. Позавчера один такой требовал, чтобы я его галстуком душила и пела «Мы пионеры — дети рабочих». Он из дворян, видишь ли.

— Да хрен с ними. Давай кобелька подснимем и трахнемся, как белые люди. В смысле, с негром.

— Нет проблем. Какого?

— Ну. человек обычно трахается так, как танцует. Давай возьмем вон того, он в койке будет ловок и подвижен. И бабло у него, наверное, есть.

Общими усилиями знойный мачо Рикардо был снят, и мы повезли его в гнездо порока — в общежитие. Первым делом латинский гость вцепился в бутылку виски, после чего наконец-то началось веселье. Для начала парень начал бить стеклянные банки. Времени, заметьте, было сильно за полночь. Перебив все банки, гость принялся за кастрюлю. Кастрюля никак не билась — металлическим предметам это не свойственно. Мачо посмотрел на кастрюлю с укоризной и жалобно всхлипнул. Правда, быстро утешился и стал скакать по битому стеклу без обуви. При этом даже не слишком порезался. Выдавил из ноги каплю крови, ловко размазал по себе и завопил, что у него руки в крови, ноги в крови и мальчики кровавые в глазах. Я меланхолично посмотрел на часы, Леночка на всякий случай достала горн и пионерский галстук — так ей было спокойнее. Путем долгих увещеваний латинского любовника удалось склонить к разврату. Но обслуживать меня сексуально он оказался категорически, ссылаясь на Папу Римского, папу родного и почему-то на Деву Марию.

— А ну, не капризничай, — рявкнула Леночка, и для пущей убедительности подудела на Рикардо в горн.

На сигнале отбоя Рикардо сломался и согласился сделать мне минет за . сто долларов. Рассвет окрасил нежным светом хохочущую Леночку, старательно работающего ртом мачо и скучающего меня. Мы еще не знали, что круговорот блядей в природе закончен, и соседи будут писать президенту совсем другие письма. Наступило 17 августа 98 года.

— Уважаемые пассажиры, наш самолет попал в зону турбулентности.