Борис Зубавин - От рассвета до полудня [повести и рассказы]

Кто из них больше переживал, готовясь к этой великой экспедиции, Мишка или дядя Леня, сказать трудно. Последний, более умудренный житейским опытом, в отличие от Мишки, искусно скрывал свои нетерпеливые душевные терзания и лишь иногда, забывшись, беспричинно похохатывал, потирая при этом руки, или вдруг запевал довольно двусмысленные вологодские частушки. Жена уже не однажды говорила ему, еле сдерживая раздражение:

— Леня, ну перестань. В конце концов надо понимать, что и где. — При этом она многозначительно косилась на Андрея.

Итак, если у большинства экспедиционеров имелось по удочке, а у деда вроде бы и того не было, то у дяди Лени их было шесть. Шесть превосходно снаряженных и оснащенных по всем современным правилам рыболовства удочек: дядя Леня, как и Мишка, ехал на озеро с самыми серьезными намерениями. Разница меж ними была лишь в том, что Мишка, как уже известно, отправлялся на такое дело впервые, а дядя Леня, если верить ему, участвовал в подобных экспедициях не счесть даже сколько раз. Между прочим, дяде Лене шел пятьдесят шестой год, а Мишке кончался шестой, и осенью он собирался в школу…

Вот они достигли своей дели. Иванов выключил мотор, и машина стала. Дядя Леня с Андреем и Мишкой сейчас же отправились в охотничье хозяйство за лодкой. По дороге Андрей с беспокойством сказал: "А что, если не дадут?" — "Возможно, что и не дадут", — философски согласился дядя Леня, а Мишка ничего не сказал, только усмехнулся.

Лодку им дали без всяких разговоров, но ни Андрею, ни дяде Лене и в голову не пришло, что это благодаря Мишке. Они ведь не слышали, как он шептал свое прошенье.

Когда они причалили к берегу, возле машины уже стояла палатка, горел костер, над огнем висела на палке бадья с водой, а палка покоилась на двух рогатинах, вбитых в землю по одну и другую сторону костра. Все это было сооружено руками Иванова. Недаром во время войны он служил разведчиком, а потом всласть наработался шофером — где только не побывал! — и мог сделать все на свете. Например, залаять чайник, починить радиолу или покрыть крышу железом. К тому же он был отличным спортсменом и иногда по нескольку часов кряду без отдыха играл с мальчишками в футбол. Одно лето он состоял даже тренером поселковой футбольной команды, которая под его руководством выиграла районное первенство.

Иванов, подбоченясь, заглядывал в бадью, из которой уже поднимался парок, а дед сидел на чурбане и шевелил палкой в костре.

— Я сейчас сварю кондеру, — сказал Иванов.

— А на ужин сварим уху, — бодро сказал подошедший к ним дядя Леня и величественно ткнул себя пальцем в грудь. — Я наловлю.

Ему не стали перечить. Только Мишкин дед покосился на него и неопределенно хмыкнул. У деда было много всяких причин для того, чтобы сомневаться в рыболовецких способностях своего друга, особенно когда тот начинал похваляться своими успехами на рыбных промыслах.

— Андрей и Миньчик, — сказал Иванов, — надо заготовить дровишек. Дуйте собирать валежник.

— Пошли скорее, Андрей! — закричал Мишка, мгновенно охваченный исполнительским зудом и вытаращивший при этом карие глазищи.

— Ты мне еще, — пренебрежительно процедил сквозь зубы Андрей. — Много ты насобираешь. Да ты знаешь ли еще, что такое валежник?

— Знаю, Андрей, — заспешил Мишка. — Это палки, которые валяются под деревьями.

— Ну, ладно, ладно, палки, — снисходительно, как и подобает старшему, сказал Андрей. — Пошли.

И вот они очутились в лесной чаще. Скоро не стало видно ни озера, ни машины, ни палатки, ни дыма над костром. Как будто всего этого здесь вовсе никогда не было. И дед, и Иванов, и дядя Леня тоже исчезли, словно провалившись сквозь землю.

Лес был дремучий. Тесно стояли ели, березы, осины, кусты орешника. А папоротник был высотой по самые Мишкины оттопыренные уши.

Мишка заробел. Особенно когда исчез с его глаз даже Андрей. Мальчику представилось, что он остался один во всем этом сказочном царстве и из-за кустов за ним следят всякие злые медведи, волки, лисицы и рыси. Мишка зажмурился и быстро-быстро прошептал: "По щучьему веленью, по моему прошенью, чтобы не было никаких здесь злых зверей".

И страх с него как рукой сияло. Он сразу же так расхрабрился, что стал изображать, будто он Иванов и пошел в разведку. Сухая сосновая палка, оказавшаяся в Мишкиных руках, сейчас же превратилась, по его желанию, в автомат.

Пригнувшись, осторожно пробирался Мишка меж деревьями в фашистский лагерь. Ему оставалось только обогнуть куст лещины, и там…

Нет, это было невероятно. Выходя из-за куста, он прошептал: "По щучьему веленью, по моему прошенью, пусть сделается чудо" — и, не веря своим глазам, выпрямившись, разинул рот от удивления.

В нескольких шагах от него стоял лось. Мишка сперва подумал — корова. Но это был самый настоящий лось, высокий, на длинных тонких ногах, губошлепый. Вместо рогов на его голове торчал в разные стороны валежник.

Лось нисколько не удивился появлению Мишки. Он словно ждал мальчика, чтобы покрасоваться перед ним, и, не спеша, величественно повернув в его сторону голову, глядел на очарованного и обалдевшего Мишку снисходительно, как Андрей, только очень дружелюбно. Потом он почесался шеей об осину, зашатавшуюся так, словно над ней пронесся ураган, опять доброжелательно поглядел на Мишку выпуклым лиловым глазом, даже весело, как показалось мальчику, подмигнул ему при этом, словно говоря: "Ничего, не робей, не такое еще бывает", и, всхрапнув, легко, не спеша пошел и тут же скрылся за прошумевшими вслед за ним деревьями.

Мишка стоял как вкопанный, уставясь широко распахнутыми глазами в то место, где только что был лось.

Сколько бы он так простоял, забыв обо всем на свете, кто знает!

— Чего ты так вытаращился? — спросил Андрей, появляясь из-за кустов с охапкой сучьев.

— Тсс… — сказал Мишка.

— Что — тсс?.. — набросился на него Андрей. — Тебе что поручили делать? А ты целый час с одной палкой ходишь. А как к костру, так на самое лучшее место усядешься. Знаю я таких.

— Андрей, — восторженным шепотом сказал Мишка, — сейчас здесь стоял лось.

— Чего, чего? Лось? Ха-ха-ха! — как артист в театре, захохотал Андрей. — Ври больше!

— Нет, Андрей, я его сам видел.

— Ври больше. Так тебе и поверят, как же, держи карман шире! Корову, наверно, видел.

— У коров не бывает таких рогов. — Мишка подбежал к осине, о которую чесался лось. — Вот здесь, Андрей, вот здесь, и еще часался, я видел… Вот! — И Мишка торжествующе указал на клок шерсти, зацепившийся за обломанный сучок осины.

Андрей нехотя, словно он делал одолжение, с презрительной гримасой подошел к Мишке, помял в пальцах сизую шерсть и, сказав, что шерсть, конечно, коровья, кинул ее на землю.