Яков Ершов - Подростки

Я все порывался узнать, где Боря и что с ним. После уроков сразу же побежал к нему домой, но, сколько ни звонил, никто не ответил. Уже под вечер я нашел его сидящим на скамейке в сквере. Он поднялся, чтобы уйти, когда я подошел:

— Погоди.

Он снова опустился на скамейку. Присев рядом, я рассказал о переполохе в школе, о том, что приходили Василий Степанович и следователь из милиции.

— Он обвиняет тебя в краже чемодана, — сказал я.

— Знаю, — тихо ответил Боря.

Я попытался успокоить его:

— Уверен, что все это ерунда. Ты брось переживать. И приходи завтра в школу. Я же знаю, и Тамара знает: все, что говорит ее отчим, неправда.

— Нет, правда, — глухо сказал Боря.

— Что? — переспросил я.

— Все правда, — повторил Боря и, встав со скамейки, побрел по аллее парка.

Я недоуменно посмотрел на друга и пошел следом.

Нет, я окончательно разочаровалась в мальчишках! Где их хваленое рыцарство, их бесшабашность, их благородство наконец! Взять хотя бы этот случай с Борей Мухиным. Я за Бориса головой поручиться готова. Оськина кто спас, помог за ум взяться? Он. А тут сам, что ли, свихнулся? Не может быть! Руку даю на отсечение!

Девчонки в классе все единодушно за Бориса (кроме разве Светки Пажитновой). А мальчишки? Сразу разнобой у них пошел. Разделились на группки. Кто за, кто против. Стасик Перепелкин готов все свалить на Борьку. Не знаю, как я могла дружить со Стасиком! Никогда себе этого не прощу. «Братья Федоровы» — за Борю: наговор, мол, на Него. А вот Сережа Нартиков совсем растерялся. Как пришибленный ходит. И не поймешь, за он или против. Верит он этому чудовищному обвинению или нет? Хороший он парень. Сережа. Из всех мальчишек нашего класса самый порядочный и справедливый. Жалею теперь, что плохо к нему отнеслась при первом нашем знакомстве в школе. Хочу свою вину загладить и не могу. Эх, Грач, Грач!

Ольгу Федоровну жалко. Здорово она переживает. Ведь удар по авторитету всего класса. Молчаливая ходит она. Ждет, что-то будет? А по-моему, зачем ждать? Уверен — борись, отстаивай свое мнение, не сдавайся. Я, например, от своего не отступлю, докажу, что Боря не виновен. Мне бы только хорошего мальчишку в помощники. Ну, скажем, Сережу Нартикова. А он, как назло, куда-то запропастился. Звонила — говорят, дома нет.

А мне грустно. После уроков брожу по улицам города и думаю, думаю. Главное, составить разумный план действий. Но что я могу предпринять? Ничего! Только твердить, что Боря честный, что он не мог…

А кругом — весна. На проталинах в скверах, на газонах, возле окон домов и витрин магазинов настойчиво и дерзко сквозь старую посеревшую листву пробивается молодая трава. Ее свежезеленые, острые стерженьки ярко пламенеют на солнце, заявляя не только о своем появлении на свет, но и о приходе нового времени года — о весне. С крыш на мокрые тротуары звонко падает капель, а намерзшие за ночь, как сталактиты в пещерах, прозрачные сосульки, подтаяв, отрываются от нагретых солнцем карнизов, стремительно летят вниз и со звоном разбиваются об асфальт, разбрасывая в стороны сотни искрящихся ледяных брызг.

На солнечной стороне тротуары уже просохли и все испещрены мелом, расчерчены на большие и малые квадратики, и девчонки с азартом играют на них в классы. Мальчишки умудряются где-нибудь на задворках отыскать ровную и сухую площадку и гоняют набухший, тяжелый мяч, стараясь забить его в ворота, обозначенные двумя кирпичами.

Возле одной такой площадки, где играла дворовая команда, я остановилась. Позавидовала ребятам. Очень захотелось погонять мяч. И почему это не принято, чтоб девчонки играли в футбол? Несправедливость. Присев на лежавшие в стороне бревна, я стала следить за игрой. Тут уже немало собралось зрителей. И каждый — со своим советом.

— Эх, мазила! С левой надо бить! С левой!

— Куда ведешь? Куда ведешь! Направо пасуй, направо! Эх! Опять отобрали.

Я не люблю, когда все комментируют. Хотела уже перейти на другую сторону. Но из-за угла дома вышел Боря с чемоданом и портфелем в руке. Он остановился у угла площади и поставил чемодан. Я сразу узнала его и даже вздрогнула от неожиданности. Вот уж не надеялась встретить в этот день Борю Мухина. Хотя все время думала о нем. А он сердито, со злостью глянул на потрепанный свой портфель и кинул его рядом с чемоданом на затоптанную мальчишками, не успевшую пробиться молодую траву. Стайка ребятишек, увивающихся за мячом, стремительно приближалась к нему, словно чемодан, как магнит, притягивал их. Боря попытался уклониться. Натужно гудя, мяч снарядом просвистел мимо него, ударившись в чемодан, взвизгнул, изменил направление. Противоборствующая команда подхватила его и, улюлюкая и торжествуя, погнала к противоположным воротам. Низенький юркий парнишка со сбившимися на лоб рыжими прядями волос, хитро поглядывая на костлявого, перегнувшегося пополам вратаря, с азартом летел вперед, размеренными толчками вел перед собой мяч. Вратарь, предугадывая его полет, плашмя бросился на изрытую носками ребячьих ботинок землю. Но парнишка в последний момент перекинул мяч на левую ногу и резко послал его в ворота мимо растерявшегося вратаря.

И тотчас же все, кто находился на площадке, — и игроки и зрители — смешались в один вертящийся и звенящий мальчишескими голосами клубок. На месте остались только мы с Борей, и я боялась, что он меня заметит.

— Ура! — кричали одни. — Наша победа. Счет в нашу пользу.

— Нечестно! — неслось из других глоток. — Штанга. Где судья, что скажет судья? Мяч не засчитывается!

— Это чемодан помешал! — кричали третьи. — Я сам видел: мяч неотразимо летел в ворота, и Гришка вовек не взял бы его. Это был верный гол. А тут чемодан. Надо штрафной в нашу пользу. Штрафной, штрафной.

И галдящий мальчишеский клубок стал быстро смещаться в сторону Бори и его чемодана.

— Чего ты здесь стоишь? — подлетел к нему тот самый долговязый парень, что недавно стоял в воротах и пропустил мяч. — Это все из-за тебя. Им вовек не догнать наших нападающих, они коротышки.

— Неправда! — старался перекричать длинного юркий мальчишка, забивший гол. — Зря, Сенька, задаешься. Я не хуже других бегаю. Попробуй догони, а ну попробуй!

— А где же у вас судья, ребята? — спросил Боря, выслушав ту и другую сторону и устояв под натиском наседавших на него парней.

— Судьи нет, — сразу как-то сник вратарь. — Потому и игра не идет, что судьи нет. Больше спорим, чем играем. Сперва мы им — коротышкам — гол забили, так полчаса спорили. Они не хотели признавать. Теперь вот нам забили…