Эрнест Хемингуэй - По ком звонит колокол

– Значит, он никак не связан с Москвой?

– Абсолютно никак. Послушайте, товарищ Джордан, знаете байку о двух видах дураков?

– Явных и скрытых?

– Нет. У нас в России есть две разновидности дураков. – Карков ухмыльнулся и приступил к объяснению: – Первая – это зимний дурак. Зимний дурак приходит на порог вашего дома и громко стучит в дверь. Вы открываете – перед вами стоит человек, которого вы никогда в жизни не видели. У него весьма импозантный вид: очень крупный мужчина, в сапогах, меховой шубе и шапке, весь засыпан снегом. Первое, что он делает, – топает ногами, чтобы сбить снег с сапог. Снег осыпается на пол. Затем он снимает шубу и стряхивает ее. На полу образуется еще бо́льшая куча снега. Потом еще – с шапки. Потом он еще немного топает сапогами и проходит в комнату. Тут вы смотрите на него и видите, что это – дурак. Таков дурак зимний.

А летний идет по улице, размахивает руками, голова у него дергается из стороны в сторону, и каждый за двести метров видит, что он дурак. Так вот этот экономист – дурак зимний.

– Но почему же люди так доверяют ему? – спросил Роберт Джордан.

– Лицо, – ответил Карков. – Его привлекательное gueule de conspirateur [83] Физиономия заговорщика ( фр .). . И его коронный трюк: он всегда делает вид, будто только что явился оттуда, где ему очень доверяют и считают очень важной персоной. Разумеется, – улыбнулся Карков, – ему приходится много передвигаться, чтобы этот трюк работал. Знаете, испанцы – странный народ, – продолжил Карков. – У здешнего правительства очень много денег. Много золота. Но они ничего не дают друзьям. Допустим, вы – друг. Отлично. Вы все сделаете бесплатно, и вас можно не вознаграждать. Но людям, представляющим важную фирму или страну, которые не являются дружественными, но на которые нужно оказать влияние, – вот таким людям они готовы платить очень много. Очень интересный получается феномен при близком рассмотрении.

– Не нравится мне это. Тем более что все эти деньги принадлежат испанским трудящимся.

– А вовсе и не нужно, чтобы вам это нравилось. Достаточно понимания, – сказал Карков. – При каждой нашей встрече я преподаю вам небольшой урок, так в конце концов вы и получите нужное образование. Профессору должно быть очень интересно поучиться самому.

– Не знаю, смогу ли я вернуться к преподаванию по возвращении. Меня наверняка уже уволили как красного.

– Ну, тогда приезжайте в Советский Союз, там вы сможете продолжить свои научные занятия.

– Но мой предмет – испанский язык.

– Есть куча стран, где говорят по-испански, – сказал Карков. – И не во всех ситуация такая сложная, как в Испании. К тому же не забывайте, что вот уже девять месяцев вы не преподаете. За такой срок можно овладеть и новой специальностью. Насколько вы начитаны в диалектике?

– Я читал «Руководство по марксизму» под редакцией Эмиля Бернса – больше ничего.

– Если вы его прочли целиком, это уже кое-что. В нем ведь полторы тысячи страниц, и на каждую ушло время. Но вам следует прочесть и другие книги.

– Сейчас на чтение времени нет.

– Знаю, – сказал Карков. – Я имею в виду – потом. Существует много книг, которые помогут вам лучше разобраться в том, что здесь происходит. Но по следам нынешних событий наверняка будет написана новая, очень нужная книга, которая объяснит многое, что необходимо знать. Может, я сам напишу ее. Надеюсь, что именно я ее напишу.

– Вряд ли кто-то сможет сделать это лучше вас.

– Не льстите, – сказал Карков. – Я всего лишь журналист. Но, как все журналисты, мечтаю стать писателем. Сейчас я пишу о Кальво Сотело [84] Хосе Кальво Сотело (1893–1936) – испанский политический деятель, адвокат, экономист, один из лидеров правой оппозиции, был убит 13 июля 1936 г. Убийство Кальво Сотело стало поводом, ускорившим военное выступление националистов 17 июля, знаменовавшее начало Гражданской войны. При режиме Франсиско Франко Кальво Сотело был признан одним из национальных героев. . Он был правильным фашистом, настоящим испанским фашистом. Франко и иже с ним – не то. Я изучил все статьи и речи Сотело. Он был очень умен, и убить его было очень умно.

– Я думал, вы противник политических убийств.

– Они очень широко практикуются, – ответил Карков. – Очень, очень широко.

– Но…

– Мы не верим в акты терроризма, совершенные отдельными личностями. – Карков улыбнулся. – И разумеется, террористами-уголовниками и террористическими организациями. Мы с ненавистью отвергаем двурушничество и злодейство кровавых гиен – вредителей-бухаринцев, а также таких отбросов человеческого рода, как Зиновьев, Каменев, Рыков и их приспешники. Мы ненавидим и презираем этих извергов. – Он снова улыбнулся. – Но тем не менее можно сказать, что политические убийства практикуются весьма широко.

– Вы имеете в виду…

– Я ничего не имею в виду. Но мы, разумеется, казним и уничтожаем истинных врагов человечества, всякое отребье, верных генеральских псов и подавляем попытки переворотов, организованные адмиралами, нарушающими присягу. Этих мы ликвидируем. Но не убиваем. Понимаете разницу?

– Понимаю, – сказал Роберт Джордан.

– И если я иногда позволяю себе пошутить – а вы знаете, как опасно бывает шутить даже в шутку, – так вот, если я иногда шучу, не думайте, что испанскому народу не придется когда-нибудь пожалеть о том, что иные генералы, и сейчас находящиеся на командных постах, не были в свое время расстреляны. Хотя я и не люблю расстрелов, вы понимаете?

– А я ничего не имею против, – сказал Роберт Джордан. – Я тоже их не люблю, но с некоторых пор отношусь к ним спокойно.

– Я знаю, – сказал Карков. – Мне говорили.

– А это важно? – спросил Роберт Джордан. – Я просто хотел быть честным.

– Это огорчительно, – сказал Карков. – Но это одна из характеристик, позволяющих считать надежным человека, которому в обычных обстоятельствах понадобилось бы потратить гораздо больше времени, чтобы попасть в этот разряд.

– А я должен быть надежным?

– При вашей работе вы должны быть очень надежным. Надо будет мне как-нибудь поговорить с вами, посмотреть, что там у вас в голове. Жаль, что мы никогда не разговариваем серьезно.

– Пока мы не победим в этой войне, мой мыслительный процесс временно приостановлен, – сказал Роберт Джордан.

– Тогда, возможно, он еще не скоро возобновится. Но будьте осторожны: отсутствие практики ведет к потере навыков.

– Я читаю «Мундо обреро [85] «Мундо обреро» («Mundo Obrero» – «Рабочий мир») – газета, центральный орган Коммунистической партии Испании. Основана 14 ноября 1931 г. , – сказал Роберт Джордан, и Карков ответил на это:

– А-а, ну тогда все в порядке. Я тоже умею понимать шутки. Но и в «Мундо обреро» порой попадаются неглупые статьи. Единственные разумные из всех, что пишут об этой войне.