Лисандро Отеро - Так было. Бертильон 166

— И Маненге и папа Монтеро — персонажи плутовского мира, — сказал Карлос.

— Твоя правда: они пытаются пробиться во враждебной им среде, — заключил Даскаль. — Ласарильо с Тормеса [50] * Ласарильо с Тормеса — герой одноименной испанской плутовской повести XVI в. Автор неизвестен. — предок сержанта от политики, с той лишь разницей, что водит он не нищего слепца, а кандидата в сенаторы.

— Луис! — позвала Кристина.

Слуга в ожидании стоял с подносом.

Панчете Росалес громко хрустел, дробя челюстями кусок крабьего панциря. Все делали вид, что не слышат; Панчете, перестав на минуту жевать, внимательно оглядел сотрапезников — не осуждает ли его кто. Не заметив признаков осуждения, он потихоньку сплюнул в салфетку разжеванный кусок и снова весело заработал ножом и вилкой.

— По-моему, кубинец ленив, — сказал Алехандро. — Посмотри, сколько у нас чиновников. Три четверти населения Кубы прямо или косвенно живут за счет национального бюджета. И мы знаем, что государственный аппарат ничего не делает. У нас все нравственно, безнравственно лишь одно — не занимать поста.

— Не в этом дело, — сказал Даскаль. — Все хотят получать жалованье, не важно где.

— Нет, Луис, все хотят получать деньги, но работать при этом как можно меньше, — возразил Алехандро.

— Безделье, возведенное в государственные масштабы, — сказал Карлос. — И потому пост — это знак отличия. Некоторые даже хвастаются тем, что имеют несколько постов, это придает им вес. Не так ли, сенатор?

— Нет, не думаю. Точно так же не думаю, что скотокрады имеют право называться скотоводами, а геофаги — именоваться землевладельцами. Но печальнее всего, что у нас крайне враждебно относятся к тем, у кого хоть что-нибудь есть.

— Вы скептик, — сказала Кристина.

— У меня был приятель, так он совершенно разочаровался в нашей стране, потому что увидел однажды, как его знакомый — автор брошюры «Игра — враг накопления» — сам играл в лотерее, — сказал сенатор.

— Алехандро правду сказал, — согласилась Кристина, — все беды от безделья и чувственности. Я никого не виню, это от жары.

— Конечно, климат обостряет чувственность, — сказал Даскаль, — но не ограничивает нашей способности действовать. Гитара склоняет к сибаритству, а гуиро, марака, клаве и кихада будят могучую решимость, потенциальные возможности нации. Не забывайте, что именно этот кубинец с маленькой ступней, кубинец в полотняной рубахе в тысяча восемьсот шестьдесят восьмом и девяносто пятом годах ушел в горы потому, что иноземные власти не считали нас за полноценных людей; креол считался ниже испанца, а негр-раб и белый крестьянин — ниже креола; плохо было всем. Колониальные власти ограничивали наши стремления, сосали из нас кровь, да еще к тому же и косо на нас глядели. Вот тут кубинец и ожесточился и перемахнул через препятствия на его пути к счастью.

— Но колониализм кончился, а счастья он так и не нашел, — сказал Карлос.

— Об этом тоже есть что рассказать, — продолжал Даскаль. — Мы заняты поисками президента, который даровал бы нам землю обетованную. Отсюда и наши разочарования с Эстрадой Пальмой, Хосе Мигелем, Менокалем. Когда в тысяча девятьсот двадцать первом году к власти пришел Сайас [51] * Сайас Альфредо — кубинский буржуазный политический деятель, президент Кубы в 1921–1925 гг. В период его правления в государственном аппарате царила коррупция. , мы уже повидали всякое. И ничего не издали ни от него, ни от Мачадо. Но в нас снова будили надежду, снова, чтобы опять ее задушили Батиста, Мендьета и Ларедо [52] * …Батиста, Мендьета и Ларедо. — Генерал Фульхенсио Батиста-и-Сальдивар — диктатор Кубы. 4 сентября 1933 г. возглавил восстание рядовых и сержантов в Гаване и на гребне революционной волны пробрался к власти; затем, совершив при поддержке Вашингтона переворот, установил режим военной диктатуры. В 1940–1944 гг. был президентом Кубы. В марте 1952 г. вновь совершил военный переворот. После победы народной революции в 1959 г. бежал в Доминиканскую Республику, а затем в Португалию. Карлос Мендьета — кубинский буржуазный политический деятель, сахарозаводчик, в 1934–1935 гг. — президент Кубы. Федерико Ларедо Бру — кубинский буржуазный политический деятель, в 1937–1940 гг. — президент Кубы. Фактическим правителем Кубы все эти годы был начальник штаба армии Ф. Батиста. . Грау был последней возможностью. А теперь вот Чибас… Интересно, что всякий раз, стоит народу поверить, что теперь-то он добьется абсолютного добра, как в нем поднимаются огромные силы.

— Везде так, — сказал Карлос. — Люди хотят жить хорошо. Если можно идти прямой дорогой и при этом жить хорошо — идут прямой. А если нет, то начинают лгать, мошенничать, изворачиваться, предавать. Лишь бы жить. Самый сильный инстинкт.

— Верно, однако надо добавить, что в это стремление выжить мы вкладываем страсть. Мы рискуем всем в этой битве за абсолютное добро. Страсть бросает нас к полюсам: к белому или к черному и никогда к серому. И это великолепно, потому что серое — это успокоительная посредственность; оттенки всегда означают компромисс, и только крайность революционна.

— Все эти революции, — энергично заявил Алехандро, — не что иное, как бунт желчных и недовольных неудачников.

— А славную революцию устроили мы в тридцать третьем, — сказал сенатор.

— А вы, Луис, верите в революцию? — спросил Алехандро.

Сжав губы, Кристина смотрела на Даскаля, напряженно ожидая, что он ответит.

— Беда в том, что я не верю почти ни во что, — сказал Даскаль.

— Это признак зрелости, — сказал Алехандро. — Я в ваши годы был отравлен радикализмом, но время во все вносит ясность. Приятно, когда молодой человек благоразумен.

— Совсем как Карлос, — сказала Кристина.

— Нет, Карлос этим не интересуется, он весь в искусстве.

— Ты говоришь так, словно это болезнь, папа.

— Неверно. Ты и сам знаешь, что я уважаю твое призвание.

Следующее блюдо было ростбиф с картофельным пюре. И разговор соответствующий — о производстве сахара. А за шоколадным кремом — о способах перевозки сахара. Пить кофе с коньяком Кристина пригласила в библиотеку. Карлос откланялся — ему рано вставать.

В этой библиотеке с уходившими ввысь полками, разделенными на ниши деревянными панелями с резьбой и инкрустацией, книги были не главным. Позолоченные корешки кожаных переплетов сливались в блестящие вертикальные полосы. Кофе пили в крошечных чашечках изящной формы с золотым ободком по краю.

— А вот и Мерлин [53] * Мерлин — Мария де лас Мерседес де Санта Крус-и-Монтальво (1789–1852), по мужу графиня Мерлин де Харуко. Известная кубинская поэтесса, автор книги «Путешествие в Гавану». Большую часть жизни провела во Франции. Мерлин славилась своей красотой. , прекрасная Мерлин, — сказал Даскаль, вытаскивая том в переплете из русской кожи. — Вот, пожалуйста, о нашей креольской чувственности: графиня Мерлин рассказывает, как она принимала ванну из тростниковой водки и как потом ее «нагую и не отерев полотенцем», рабыня-негритянка обмахивала веером; или вот: она говорит о сладостном воздухе, которым дышат на острове.