Георгий Гулиа - Три повести
- Название:Три повести
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Алашара
- Год:1981
- Город:Сухуми
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Георгий Гулиа - Три повести краткое содержание
Три повести - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Я сказал:
— Теперь наступил, Светочка, мой черед спросить вас. Не обидит вас мой вопрос?
— Какой?
— Я скажу. Вы ответите мне прямо, честно?
— Да.
Она это слово произнесла тихо, но столь решительно, что всякие сомнения, если они и были у меня, рассеялись.
— Я стар, — сказал я (каюсь, не без кокетства).
Она кинула взгляд на мою шевелюру и понимающе улыбнулась.
— Серьезно, я стар. Но вы мне очень нравитесь, и я хочу спросить вас: вы были влюблены?
— Да.
— Серьезная любовь?
— Нет.
— Как понять?
— Можно влюбиться в фото киноактера?
— Только и всего?
Она смотрела мне в глаза смело, твердо:
— Да.
— Только-только?
— Да.
— И вы, Светочка, никогда не целовались?
— Нет.
Гм… Что же это такое?.. И я на какую-то минуту чуть было не потерял голову. Чуть не поцеловал ее. В ее прохладные, как морские раковинки, губы. Детски пухлые.
— Вы — красивая… — шепнул я.
И усадил рядом с собой. Она была предельно покорна. До странности покорна. Ее голова лежала на моем плече. Я слышал запах ее волос. Совершенно одуряющий. Может быть, сравнил бы его с ароматом лесной хвои. Скорее всего, так пахнет морская вода — соленая, терпкая и здоровая в своей солености.
У нее глаза были закрыты, и мне казалось, что она без сознания. Я набрался духу и поцеловал ее. В плечо. Чуть повыше ключицы.
— Что вы делаете? — прошептала Света.
Я бросился перед нею на колени. Она вся розовая. Дыхание у нее горячее. Передо мною сомнамбула. Настоящая сомнамбула!
В горах доводилось мне видеть чистые родники в скалистой чаше. Если это не покажется банально, именно такие родники напоминала собою Света.
Она понемногу, словно бы с трудом, приходила в себя. Улыбаясь. Эдак виновато. Совершенно неподражаемо…
— А вы не сердитесь, Светочка?
Даже не знаю, почему задал ей этот вопрос. Какое это имело значение — сердится или нет? Она склонила голову мне на плечо. Доверчиво. По-детски.
— Нет, — услышал я. — За что же?
Я и сам не знал, за что.
Поднялся с колен и грохнулся на стул, который едва не разлетелся на части.
— Света, — сказал я, — когда вернется Анастасия Григорьевна?
— Не знаю.
— Может быть, сию минуту?
— Возможно, — ответила она. — А ведь я вовсе запамятовала…
— Что?
— А то, что тетя Настя может в любую минуту прийти.
— Неужели? — Я выглянул во двор. Там было тихо и пусто. Ни Шарика. Ни тети Насти. Зной да зеленые деревья.
— Можно я пойду?.. — сказала Света.
— Да, да! Конечно!
И она пустилась домой. Наутек. Как девчонка. Я видел ее сверкающие, словно форели в воде, пятки… Распахнула дверь и — исчезла в черном четырехугольнике.
Я бросился навзничь на постель и уставился взглядом в потолок. Что она обо мне думает?
Сердце колотилось, как сумасшедшее. Я протянул руку и дотянулся до чайника с холодной водой. Отпил глоток, и стало лучше. Еще глоток — совсем хорошо! И то, что было пять минут назад, уже оборачивается легендой, отголоском древнего происшествия. Как все это было давно! Если бы Света в эту минуту вздумала уехать куда-нибудь — все бы казалось настоящим сном. Только сном!..
На столе лежал том Александра Дюма. Вот оно, вещественное доказательство: Света действительно была здесь!
Интересно, как бы на моем месте поступил Дюма? Он, как известно, не знал в любви преград. Как бы то ни было, рад, что поступил именно так, как поступил.
5
— Слушай, начальник, — сказал мне Леварса Ануа, — зачем ходил к Матуа?
— Директору рыбозавода?
— Да.
Я объяснил ему, что это было проявлением чистейшей воды любопытства. Просто рыбки захотелось, и мы пошли к нему.
Леварса покачал головой. Недоверие к моим словам сквозило в каждом его слове. Нет, он был уверен, что я лгу. Он сказал:
— Разве за рыбой на рыбозавод ходят?
— А куда же?
— К рыбакам, у которых динамит имеется.
— Что они, рыбу глушат?
— Да еще как! Разве вы не слышите?
(Верно, время от времени в разное время суток раздавались взрывы где-нибудь у мыса Кастора или мыса Поллукса. Но кто мог предположить, что это браконьеры бесчинствуют?)
— Да, браконьеры, — подтвердил Леварса. — Они. А кто же? Одну рыбу берут — миллион губят. Рыба есть у браконьеров. Хотите кефаль? А? Такую свежую?.. А у Матуа — что? У него одни бинокли и эти… Как их?.. Барометры! Правда, и радио есть. Но разве радио поймает что-нибудь?
Я сказал, что, по моему твердому убеждению, Матуа не на своем месте.
— Почему? — спросил Леварса.
— Он же не специалист…
Леварса сделал вид, что говорит серьезно. Притворился крайне наивным… Напротив, Матуа большой специалист, утверждал он.
— Я этого не заметил, — сказал я.
— Как — не заметил?
— Он ничего не понимает…
— Он все понимает!
— Мы с вами, Леварса, по этому вопросу не договоримся.
Он взял меня за пуговицу рубашки и внушительно сказал:
— Матуа — прекрасный специалист: он знает, как нужно лизать одно место всем начальникам.
Я пожал ему руку. Теперь мы поняли друг друга.
Леварса был уверен, что я напишу фельетон. Таких людей, дескать, надо давить, как клопов. А впрочем… При ближайшем рассмотрении Леварса оказался ярым пессимистом. Он не верил в фельетон, не мог вообразить себе силу, способную сокрушить этого Матуа. Такой человек, дескать, еще не рождался. Вот раньше в Абхазии, сказывают, жил герой нарт Сасрыква или герой Абрискил. Они никого не боялись, потому что правду любили. Сейчас в Скурче самые большие герои — это Матуа и Шукур. Что захотят, то и сделают. Предколхоза у них в кулаке, предсельсовета — за пазухой…
— Ой ли? — усомнился я.
— Не верите?
— Это же страшно, Леварса.
— Если страшно, надо что-то делать. Я — маленький человек. Я — темный человек. Это правда. Если меня спросят: Леварса, скажи, что делать? — я скажу.
Я решительно возразил:
— Во-первых, вы человек не маленький. Во-вторых, не темный. Вы — полноправный гражданин. Это значит, что в ваших руках большая сила.
В его глазах зажглись веселые огоньки. В усах играла улыбка. Такая ироническая, снисходительная, точно перед ним стоял ребенок. Я говорил вполне искренне, и его отношение к моим словам — эта ухмылка — возмутило меня.
— Вы циник, — сказал я в сердцах.
Его лицо приняло каменное выражение. Леварса все время играл, точно актер, и я не мог понять, когда он бывает самим собой.
— Циник? — спросил он сквозь стиснутые зубы.
— Да, потому что уверен, что все, о чем говорю, вам известно давным-давно…
— Может быть.
— Зачем же, в таком случае, вы задаете мне наивные вопросы?
— Потому что ты сам наивен.
— Я?
— Да, — сказал Леварса, и снова заиграла в его усах снисходительная улыбочка.
— Докажите это!
— Пожалуйста.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: