Иорам Чадунели - Возмездие. Рождественский бал

«Может, согласиться, я же хочу узнать его ближе», — подумал Мигриаули, однако, поразмыслив, сказал:

— Вы ставите меня в неловкое положение, отказаться — обидеть вас, а согласиться — не пойти на совещание.

Совещание он придумал.

— Ответ джентльмена! Из него следует, что я не лишаюсь надежды выпить с вами стакан вина в другой раз.

Мигриаули усмехнулся про себя: Зураб Хидурели сообразил, почему он не принял приглашение. Тем лучше. Он не выпускает инспектора из поля зрения, постоянно наблюдает за ним — такое, по крайней мере, было ощущение. Что-то нужно было от него этому непонятному Хидурели.

— Признаться, я надеялся посидеть с тобой, серьезно поговорить кое о чем, — перейдя вдруг на «ты», деловито сказал Хидурели.

Мигриаули уставился на него с любопытством.

— Не по зубам тебе орешки — не расследовать дела, которыми ты занимаешься. И чего ради ломаешь себе голову?

Мигриаули выжидательно молчал.

— Послушайся меня, закрой дела, — Хидурели понизил голос. — Подобные вещи на улице не обсуждают, но время не терпит, а когда выберем час посидеть за дружеским столом, неизвестно. До этих преступлений дела никому нет! Никто не будет выяснять, почему прекратили следствие. Никакие неприятности тебе не грозят. Поверь, спасибо скажешь. В раскрытии преступлений никто не заинтересован, наоборот. Нашего разговора никто не слышит.

Мигриаули не отрывал глаз от Хидурели, смотрел как завороженный.

— А в чьих интересах я должен постараться? Кто печется о преступнике?

— Не все ли равно? Тебе-то что до этого? Главное, не останешься внакладе, угодишь многим.

Хидурели напряженно ждал ответа.

Мигриаули молчал. Оправдалось его предположение. То, что Хидурели заинтересован в прекращении расследования, подтверждает его догадку о существовании связи между обоими преступлениями.

— Поражаюсь твоей нерешительности. Только ненормальный откажется от такого выгодного предложения. Не умеешь пользоваться своим положением.

Мигриаули, с трудом подавляя ярость, старался сохранить самообладание.

— Вижу, колеблешься. Хорошо, обдумай, я обожду…

— Заманчивое предложение… Обдумаю, — сухо пообещал Джуаншер.

— Надеюсь на твое благоразумие. Всего. — Хидурели резко отошел от инспектора. Шагов через десять он обернулся: — О, знали бы, как вы порадовали меня! Простите, но я испытывал вас, хотел выяснить, насколько серьезно относитесь к расследованию, насколько искренне стремитесь найти преступника, не собираетесь ли сдать все в архив, не завершив следствие. Теперь я спокоен.

Сказал и пошел дальше, но как-то неуверенно, хотя и не торопился.

На другой день после разговора с Зурабом Хидурели Мигриаули повстречал на улице школьного друга, с которым давно не виделся.

Они обнялись, сетуя, что редко общаются.

— Целую вечность не виделись, сколько времени прошло! А как хорошо со старыми друзьями!

— Еще бы, в детство возвращаешься, Авто!

— Ты всегда был образцовым человеком, Джуаншер, и профессию выбрал достойную себя.

— А ты как? Давно из Алжира?

— Нет, только-только приехал.

— Все один, никто не поймал в свои сети?

— Пока нет, но если найдется такая и придется мне по вкусу, не стану вырываться, — засмеялся Авто. — Подходила бы для семейной жизни, пусть набросит! А ты как?

— И я еще вольный человек, вообще-то затянули мы с этим. Не застрять бы нам в холостяках.

Оба расхохотались.

— Не бойся, у нас все впереди.

— А у меня ощущение, будто я век прожил.

— Это ты считать разучился и чувство меры утратил. Не торопись жить и переживать!

— А ты все безалаберно прожигаешь жизнь?

— Как умею.

— Доволен?

— Да. Вернулся из Алжира и получил квартиру, а если б не получил, тоже не горевал бы! Пока я один, обошелся бы и без нее. Признаться, мечтаю обзавестись верной спутницей жизни, но не простое это дело.

— Девушки запросто на шею не кидаются, и они боятся просчитаться.

— Будешь слишком придирчив — никогда не решишь эту проблему.

— Ты прав, тянуть не стоит, но иной раз и спешка к добру не приводит. Лично я поставил себе твердый срок — жениться в этом году. На свадьбе самым желанным гостем будешь. Искать совершенство бесполезно, идеальные девушки только в книгах, в воображении писателя.

— Еще куда-нибудь собираешься?

— Нет, хватит, сколько уже околачивался среди чужих. Женюсь, брошу якорь и найду теплое местечко, пристроюсь где-нибудь, чтобы и выгодно, и убиваться на работе не приходилось.

— Серьезно?! Не ожидал…

— Кто ж теперь обходится одной зарплатой?..

— Изменился ты, Авто!

— Изменился… Время такое — всех меняет, и я головой живу, соображаю, что делать… Кстати, окажи небольшую услугу, помоги.

— В чем помочь?

— Устроиться в НИИ, к Зурабу Хидурели. Если проявлю себя, добьюсь его благосклонности, думаю, и дома у него обрету место в качестве зятя. Видел бы ты его дочь! Не девочка — мечта!

— Понимаю, но с чего ты принял меня за начальника отдела кадров НИИ? Какая связь между мной и НИИ?

— Простак ты! Не уразумел еще выгоды своего положения, не осознал своих возможностей! Тебя уже знают, с тобой считаются…

— Ошибаешься, Авто, кто-то ввел тебя в заблуждение. Ни положения у меня, ни известности.

— Что мы стоим, теряем бесценное время. Зайдем в ресторан, посидим, потолкуем.

— Давай в другой раз…

— Как знаешь… Джуаншер, я слышал, ты ведешь дело о преступлении в «Самадло»?

— Я, а что?

— На твоем месте я прекратил бы следствие. Не наживай себе врага. Зураб Хидурели человек с положением, со связями. Если стану его зятем, считай, что счастливее меня человека не будет. Неужели откажешь? Школьному другу?.. Ерундовая просьба…

Неожиданный оборот разговора обрадовал Мигриаули. Слова Авто утвердили его в предположении: Зураб Хидурели хочет замять преступление у ресторана, потому что в нем замешан его сын, тот самый Бакур, что затеял драку. Отец вызволяет сына из беды, и Авто это известно.

Мигриаули распахнул окно, спасаясь от духоты.

В кабинет врывался ветерок. Солнце шло на закат.

Джуаншер постоял у окна, наблюдая за гулявшими по набережной.

Дверь открылась, и появился Темур. Он устало опустился на стул.

— Что нового? Выкладывай, друг.

— Ничего особенного. Добросовестно наблюдал в подзорную трубу за теми, кто обжирается, а объевшись, скармливает собакам жареных цыплят и телятину. Тьфу, мразь, мерзость, а не люди!

— Это все, что ты хочешь сказать?

— Нет, я убедился, что официантка Бадур в очень близких отношениях с Зурабом Хидурели… Какая женщина! Из-за такой можно потерять голову!

— Женщины часто следуют не чувству, а велению рассудка, они достаточно трезвы и расчетливы. Хидурели еще полон сил, ему и сорока нет. Он занимает высокую должность, обеспечен, влиятелен. А кроме того, он со связями, даже в управлении, как сам уверяет, имеет друзей, я-то думаю проще — не друзей, а тех, что в долгу перед ним.