Мариана Фриджени - Лудовико по прозванию Мавр

Прошел год, и Мерула показал своему синьору несколько первых глав из своего будущего труда. Хотя и было написано всего несколько страниц, Лудовико остался весьма доволен. Он прокомментировал: «Серьезность и элегантность стиля ни в чем не уступят величию поставленной задачи».

Получив высочайшее одобрение, Мерула продолжил свой исторический труд. Но его постигла творческая неудача. Прошло десять лет, и Лудовико был вынужден с огорчением заметить, что до завершения труда еще очень далеко. Мерула не приступал еще даже к разделу, посвященному истории рода Висконти! Разгневанный Мавр лишил своего придворного эрудита столь почетного заказа. Написание истории было поручено известному светскому хроникеру Тристану Калько, обладавшему блистательным и легким пером. Естественно, Калько, испытывая законную гордость оттого, что именно ему достался столь почетный заказ, раскритиковал труд своего предшественника. Он высказался о нем как о весьма поверхностном и построенном на неправильных основаниях сочинении. Калько скрупулезно переработал начатое своим предшественником. Но и его исторический труд, как выяснилось через некоторое время, тоже был далек от завершенности. Лудовико пришлось и на этот раз отказаться от услуг модного литератора. Наконец он нашел способного и трудолюбивого историка, работавшего по источникам, обладавшего способностью к историческому анализу. Это был Бернардино Корио, который и написал «Всеобъемлющую историю Милана», напечатанную в типографии Минунциано в 1503 году. Известно, что граф Пьетро Верри дал весьма нелестную оценку трудам Корио, назвав его «писателем, лишенным даже намека на изящество, доверчивым и наивным компилятором, собравшим на своих страницах старые сплетни, хотя и вполне достоверным излагателем событий более близких к нему по времени». Но, говоря по правде, Корио, скромный и серьезный ремесленник от истории, имеет ту заслугу, что предоставил в наше распоряжение весьма тщательно обработанный и ценный материал, благодаря которому сегодня все еще возможно реконструировать «златой век Милана».

Лудовико был глубоко убежден в том, что искусства и культура являются основанием политического могущества его двора. Вот почему еще до того, как стал он абсолютным государем Милана, Лудовико немало сил и средств отдавал меценатству. Он заранее позаботился о том, чтобы в его окружении всегда были выдающиеся музыканты, художники, литераторы. Он привлекал их к себе, где бы они ни находились. В 1485 году ему стало известно о той славе, какой пользуются два музыканта и певца, обладатели необычайно красивого голоса. Эти музыканты были украшением двора Медичи. Популярность Франческо Милеко и Гульельмо ди Стеймеля была во Флоренции необычайной. Лудовико поручил своему придворному кантору Джованни Кордье пригласить певцов в Милан.

— Потратишь столько, сколько сочтешь необходимым. Но отныне они должны петь у меня, в Милане.

Секретная миссия Кордье во Флоренцию увенчалась успехом. Великолепные музыканты поселились в роскошных апартаментах замка Сфорца. Правда, их бегство из Флоренции послужило началом дипломатическому инциденту. Лоренцо Великолепный, от ярости бледный как полотно, вызвал к себе миланского посла, который, однако, побожился, что синьор его в этом деле не замешан. Переезд музыкантов произошел по их собственной воле. Они, видите ли, узнали, что миланский климат гораздо более укрепляет голосовые связки, чем флорентийский.

— Если Мавр действительно ни при чем, — сухо ответил Лоренцо, — то пусть без промедления вышлет обратно во Флоренцию моих музыкантов!

Однако Лудовико правдами и неправдами удалось затянуть окончательное решение о возвращении музыкантов. Он отстоял их право остаться при своем дворе в Милане. Он, видите ли, ничего не может поделать, растолковывал Лудовико великому флорентийцу, кто-то действительно заплатил им неслыханные деньги, но в этом повинны его придворные маэстро, которые принимают на службу кого им заблагорассудится. Прошло время, и музыканты не поддаются никаким уговорам, не хотят уезжать из Милана.

Таким образом, музыкальная капелла Сфорца, одно из величайших созданий Галеаццо Марии, процветала и благодаря стараниям Мавра. Не проходило дня, чтобы не заблистал в ней новый талант. В 1490 году, желая отметить апогей своей власти, Лудовико похитил у папы римского самого его знаменитого кантора — Гаспаре Вербекке. Однажды этот композитор и музыкант уже имел честь служить при миланском дворе. Вербекке на этот раз задержался в Милане на целых десять лет. Его творчество — вершина музыкального могущества эпохи Сфорца. Имя его неразрывно связано с расцветом композиторского творчества в Европе. Он взял на себя труд собирания лучших музыкантов под покровительственную длань Мавра. Вербекке объездил с этой целью практически все европейские дворы, оплачивая труд музыкантов чистым золотом, даря им при поступлении на службу к миланскому герцогу полный гардероб, шелковые и драгоценные ткани. С затратами не считались, лишь бы привлечь в Милан самых талантливых, самых неординарных, самых независимых. Почва оказалась столь плодородной, что вскоре Лудовико учредил кафедру «лектора музыкальной культуры», которая была вверена великому музыканту Франкино Гаффурио. Беатриче обладала глубочайшими познаниями в музыке. Она желала, чтобы в Милане систематически проводились состязания трех господствовавших в то время в Европе оперных школ — итальянской, франко-бургундской и испанской. Музыка, зазвучавшая под сводами миланского замка, отозвалась по всей Европе.

В своем неутомимом поиске талантливых людей Лудовико преуспевал. Так, ему удалось заполучить в Милан двух выдающихся гениев эпохи Возрождения — Браманте да Урбино и Леонардо да Винчи.

Браманте начал свою деятельность в Милане где-то около 1480 года, когда ломбардская столица стала превращаться в колыбель гениев.

— Мне нужен храм, который по красоте мог бы соревноваться с самыми прекрасными творениями христианского зодчества, — повелел Лудовико.

И Браманте выполнил с честью этот заказ. Благодаря его фантазии в Милане мечта человека эпохи Возрождения стала явью. Милан украсился церковью Санта-Мария делле Грацие с монастырем, конвентуалом, ризницей и трапезной, которую Леонардо обессмертил «Тайной вечерей». Браманте работал и в замке Виджевано, который окончательно был, однако, построен Гульельмо да Камино. Именно здесь Лудовико удалось осуществить мечту о создании бессмертного шедевра, воплотить в материале свой собственный архитектурный замысел. Мавр задумал, а его мастера-зодчие талантливо перевели мысль в пространство и объемы. Просторная вилла органически слилась с окружающим ее ландшафтом; состояла она из четырех зданий, упроченных по углам мощными башнями, центральное здание виллы — вершина элегантности эпохи Возрождения.