Эжен Ионеско - Между жизнью и сновидением [Собрание сочинений: Пьесы. Роман. Эссе]

Никола. Постольку, поскольку сюрреализм приближается к галлюцинации.

Полицейский (Никола) . К галлюцинации? (Шуберту.) Жуй, глотай! (Никола.) Руководствуясь… (Безмолвной даме.) Не так ли, мадам? (Снова Шуберту.) Руководствуясь нетрадиционной логикой и нетрадиционной психологией, я внесу противоречия в гармонию и гармонию в то, что здравый смысл считает противоречивым. Мы отвергаем стабильность персонажей, единство характеров и утверждаем их постоянную изменчивость, динамическую психологию. Мы все неидентичны сами себе. Личности как таковой не существует. Есть лишь совокупность неких противоречивых или непротиворечивых сил. Советую вам прочитать блестящую книгу Лупаско [24] Штефан Лупаско (род. 1909) — французский философ, румын по происхождению, друг Ионеско. «Логика и противоречия»…

Шуберт (плача) . Ой! Ай! (Никола, не переставая жевать и стонать.) Вы от-ри-цаете… даже… единство…

Полицейский (Шуберту) . Тебя это не касается. Ешь! Ешь!

Никола. Характеры теряют форму, пребывают в состоянии аморфного становления. Каждый персонаж более тождествен другому, чем самому себе. (Безмолвной даме.) Не так ли, мадам?

Полицейский (Никола) . В таком случае он и является… (Шуберту.) Ешь!.. (Никола.) …более другим, чем самим собой?

Никола. Разумеется. Я уж не говорю об интриге и о причинных связях. Их мы отрицаем начисто, по крайней мере в их прежней, грубой форме, когда они проявлялись слишком явно и, как все явное, были ложными. Отныне не будет драм или трагедий: трагедия превращается в комедию, комедия— в трагедию, и жизнь становится игрой… да, игрой…

Полицейский (Шуберту) . Жуй! Глотай! (Никола.) Я не во всем согласен с вами. Хотя и высоко ценю ваши гениальные идеи… (Шуберту.) Ешь! Жуй! Глотай! (Никола.) Лично я остаюсь верным аристотелевой логике и, согласно ей, верным самому себе, своему долгу, своему начальству. Я не верю в абсурд, все имеет свой смысл, все можно объяснить… (Шуберту.) Глотай! (Никола.) …с помощью современной философии и естественных наук.

Никола (даме) . А как по-вашему, мадам?

Полицейский. И потому, мсье, я упорно шаг за шагом продвигаюсь к цели, отметая все помехи… Я хочу найти Малло с двумя «эль». (Шуберту.) Ну давай поживее, кусай еще, жуй, глотай!

Мадлена с чашками носится в бешеном темпе .

Никола. Что ж, вы вправе иметь свое мнение. Я не в претензии.

Полицейский (Шуберту) . Живо! Глотай!

Никола. Однако, я вижу, вы весьма осведомлены в этих вещах, и это делает вам честь.

Шуберт. Мадле-е-ена! Мадле-е-ена! (В полном отчаянии взывает с набитым до отказа ртом.)

Полицейский (Никола) . Да, это входит в круг моих личных интересов. Эти проблемы чрезвычайно увлекают меня… Но долго думать на такие темы я не могу — это слишком утомительно…

Шуберт (откусывает еще один большой кусок корки). Ой!

Полицейский. Глотай!

Шуберт (с полным ртом) . Я стараюсь… Изо всех… сил… Но… больше… не могу…

Никола (полицейскому, упорно пытающемуся заставить Шуберта есть) . А вы не думали о возможности реализовать эти идеи нового театра на практике?

Полицейский (Шуберту) . Нет, можешь! Просто не хочешь! Другие же могут! Захочешь, так сможешь! (Никола.) Простите, мсье, но в данный момент я не могу продолжить нашу беседу… не имею права, я нахожусь при исполнении служебных обязанностей!

Шуберт. Можно я буду глотать понемножку?

Полицейский. Можно, только поживее, поживее, поживее! (Никола.) Мы еще вернемся к этому разговору.

Шуберт (с набитым ртом, ревет, словно превратился в двухлетнего младенца) . Ма-ма-мадле-е-ена!!!

Полицейский. Нечего, нечего! Замолчи! Глотай! (Никола, который погрузился в собственные мысли и не слушает его.) Он страдает отсутствием аппетита. (Шуберту.) Глотай!

Шуберт (вытирает пот со лба, его мутит) . Ма-а-дле-е-ена!

Полицейский (пронзительно вопит) . Эй, смотри, чтоб тебя не вырвало, это не поможет — все равно заставлю все снова проглотить!

Шуберт (зажимая уши) . Не так громко, а то я оглохну, господин инспектор…

Полицейский (не понижая голоса) . Старший!

Шуберт (с набитым ртом, зажимая уши) . Старший!!!

Полицейский. Ну-ка убери руки и слушай меня внимательно! Не затыкай уши, не то я тебе их заткну оплеухами! (Силой опускает ему руки.)

Никола (который начинает следить за происходящим со все возрастающим интересом) . Но… но… что вы делаете? Что это вы такое делаете?

Полицейский (Шуберту), Жуй! Глотай! Жуй! Глотай! Жуй! Глотай! Жуй! Глотай! Жуй! Глотай!

Шуберт (с набитым ртом, бормочет что-то невнятное), Как ха-а-ы хы-хамов! И-эвы-лени!

Полицейский (Шуберту), Что-что?

Шуберт (выплюнул в руку все, что было у него во рту). Помните, как сказал поэт? Как хороши колонны храмов и девичьи колени!

Никола (не вставая с места, полицейскому; тот занят своим делом и не слышит его) . Да что вы делаете с бедным ребенком?

Полицейский (Шуберту) . Вместо того чтобы глотать, болтаешь глупости! Когда я ем, я глух и нем! Посмотрите на этого негодника! Как тебе не стыдно! Что за дети пошли! А ну глотай все сразу! Живо!

Шуберт. Хорошо, господин старший инспектор. (Снова запихивает все в рот и, глядя в глаза полицейскому, с трудом выговаривает.) Все! Проглотил!

Полицейский. Теперь еще. (Засовывает ему в рот еще кусок хлеба.) Жуй! Глотай!

Шуберт (безуспешно пытаясь разжевать и проглотить). …эрэво!.. эзо!

Полицейский. Что?

Никола (полицейскому) . Он говорит, что это дерево, железо. Это невозможно съесть. Разве вы сами не видите? (Безмолвной даме.) Не так ли, мадам?

Полицейский (Шуберту) . Это одно упрямство!

Мадлена (приносит последнюю партию чашек, ставит их на стол. На чашки никто и не взглянет, никто к ним не притронется) . Кофе подан! Пожалуйте чаю!

Никола (полицейскому) . Нет, бедный малыш старается! Но это дерево, это железо застряло у него в горле!

Мадлена (Никола) . Он не нуждается в защитниках. Если захочет, прекрасно может постоять за себя сам.

Шуберт пытается крикнуть, но не может, он задыхается .

Полицейский (Шуберту) . Живо, живо, тебе говорят, глотай все сразу!