Сахиб Джамал - Черные розы

Однако «злой демон» не рассыпался от ее молитв. Наоборот, все сильней и сильней полонил ее своими прочными, невидимыми сетями. Волшебный голос Надира околдовал ее. Все чаще и чаще ловила она себя на желании услышать снова хоть раз его пение. Отчетливо и часто представлялась ей и внешность Надира… А теперь, после жаркого его признания, она терзалась оттого, что лишена счастья видеть его лицо, глаза, не может, не вправе ответить на его чувства.

День ото дня Амаль все больше утрачивала душевный покой, теряла власть над собой.

«Азраил [10] Азраил — ангел смерти. , что ты медлишь? Где же твоя прославленная жестокость? Приди, возьми мою жизнь, освободи мою душу. Я больше не в состоянии терпеть эти адские пытки…» — молилась она.

Но небо молчало.

В Лагмане заговорили о новой женитьбе Азиз-хана. Люди не верили.

— Не может быть? Ведь он же старик!

— Клянусь аллахом!

— На ком же?

— На Амаль — дочери своего садовника Саида!

— И она согласилась?.. Ведь ему уже под семьдесят, а ей…

— Она ровесница его дочери Гюльшан.

— Ох, уж эти богачи!.. Не изведав горя в юности, они сеют его по земле, став взрослыми, а на старости и вовсе с ума сходят.

Так восприняли жители Лагмана известие о женитьбе Азиз-хана. Только мулла Башир — высшее духовное лицо в Лагмане — не считал зазорным, что хан обзаводится четвертой женой. Ведь по шариату он может иметь семь жен! Мулла Башир считал даже, что, женясь на дочери садовника, да к тому же еще и слепой, хан поступает как истинный мусульманин.

— Наш хан-саиб совершает богоугодное дело! — проповедовал он в мечети, стараясь смягчить впечатление и пересуды. — Это с его стороны не прихоть, а проявление милосердия к несчастной девушке. И хан обязан исполнить волю аллаха! Обязан!..

Большинство жителей Лагмана мало верили тому, что решение Азиз-хана — воля аллаха. Хан — хитрая лисица и не зря остановил свой выбор на Амаль. Дочь садовника — красивая и скромная, а ее слепота хану на пользу: не будет испытывать к нему отвращения. Лучшей невесты ему не найти даже при всем его богатстве. Прошли уже времена, когда дети принадлежали родителям и покорно выполняли их волю. Ни одна девушка из богатого дома теперь не согласится выйти замуж за дряхлого старика. Азиз-хан понимал, что даже и ему трудно сейчас купить человеческую душу, молодую жену, способную родить ему сына. А ему очень хотелось иметь сына, такого же красивого и сильного, как юный кочевник Надир.

Весть о женитьбе Азиз-хана не вызвала особенного переполоха в гареме. И самая старшая его жена, которой было уже за пятьдесят, и самая младшая, подарившая ему Гюльшан, были рады, что он выбрал дочь Саида. Ее все знали с самого детства, любили и сочувствовали. Они даже обрадовались этой затее хана: авось после женитьбы смягчится в характере, успокоится и хоть немного будет считаться с ними, как с людьми.

Отец Гюльшан не блистал здоровьем. У него часто бывали тяжелые сердечные приступы, и врачи рекомендовали поехать полечиться в Швейцарию. Привязанность к своему дому и саду приковали его к Лагману. Он хотел встретить смерть на родине, чтобы быть похороненным в своем саду, у своих любимых черных роз. Его преклонные годы омрачало лишь одно — отсутствие наследника. Бесплодность его жен была несчастьем всей его жизни.

— Три жены, — жаловался он мулле Баширу, — и все никудышные. Мать Гюльшан и та, кроме этой взбалмошной девчонки, ничем не обрадовала мою душу. Почему она не родила мальчика?!

Мулла Башир сочувственно ему поддакивал:

— Бесплодная жена что пустоцвет!.. Такие цветы не следует держать в цветнике, их надо с корнем вырывать и выбрасывать из сада.

Честолюбивого хана такой совет не устраивал. Зачем выбрасывать: пусть живут и ухаживают за ним, как рабыни. Гюльшан, видя такое отношение отца к своей матери и другим женам, часто заступалась за них, угрожала убежать из дому. А теперь решение отца жениться на Амаль приняла с затаенным восторгом. Она считала, что это сама судьба очищает ей путь от соперницы. Да и для Амаль брак с ханом будет великим счастьем. Если она с помощью аллаха подарит отцу сына, он с головы до ног осыплет ее золотом, украсит грудь дорогими камнями и жемчугом.

А Саиду даже завидовали. Шутка ли сказать — сам Азиз-хан будет у него зятем!.. Теперь босые, обветренные, растрескавшиеся ноги садовника украсят пешаварские сандалии с орнаментом, вышитым шелком и позолоченными нитками. Он бросит свой старый халат из белой бязи, наденет шелковый, и ему уже не надо будет думать о завтрашнем дне и куске хлеба.

Азиз-хан не торопил Саида с ответом. Пусть подумает вместе с Амаль.

Он был уверен в положительном ответе, и ему уже мерещился крошечный мальчуган с искрящимися, как черные бусы, глазенками. Он сидит на его коленях, лепечет и крошечными пальцами играет его бородой.

В Лагмане тоже никто не допускал мысли, что на столь лестное предложение Амаль ответит отказом. Многие даже опасались, как бы от такого неожиданного дара судьбы дочь садовника не сошла с ума.

И вдруг, ко всеобщему удивлению, «беспомощный цыпленок», как звал Амаль Азиз-хан, в ответ на щедрость судьбы и милость аллаха объявил войну!..

Вот как это произошло.

Старшая жена хана принесла Амаль первые подарки жениха. Амаль взяла с подноса шелковую чадру и дорогое белое платье, потрогала их, улыбнулась и, вернув, ответила:

— Я скорей надену марлевый саван покойника, чем эти ханские шелка. Только из гроба он может поднять меня и отнести в свою спальню. Живой я ему не дамся… Никогда, никогда я не буду его женой!

В ответ на уговоры отца, что она затаптывает свое счастье и лучшего мужа ей не найти, Амаль отказалась от пищи. Три дня она ничего не брала в рот, лежала в лачуге, никого не принимала.

Биби, вся в слезах, часами не отходила от девушки, уговаривала ее выпить хоть несколько глотков сладкого чая, не мучить себя. Биби знала крутой нрав Азиз-хана, никто в Лагмане не посмеет перечить ему. В гневе хан выгонит Саида и Амаль из дома, а заодно и ее с Надиром. Уж лучше бы ее сын молчал о своей любви к Амаль, прятал бы ее поглубже в груди, пока не остынет сумасбродное желание хана…

Шли дни. Азиз-хан надеялся, что аллах пошлет, наконец, разум его избраннице. Все в Лагмане с нетерпением ждали, чем кончится борьба всесильного хана и маленькой слепой рабыни. Неужели хан отступится от своих намерений? Тихий, всегда спокойный Лагман был встревожен и взбудоражен.

Надир не находил себе места. Он был счастлив, что Амаль отказала Азиз-хану, но он не знал, как поступит Саид. Садовник не насиловал волю дочери, но вместе с тем настоятельно уговаривал ее не отказываться от выгодного брака. Ему было и лестно и приятно, что у Амаль будет своя прислуга, которая убережет ее от всяких напастей.