Сахиб Джамал - Черные розы

— Вот он, саиб, ваш земляк! — с улыбкой сказал переводчик, знакомя Надира с главным врачом больницы. — А мне разрешите откланяться — спешу в аэропорт встречать гостей из Дели. — И, протянув Надиру руку, добавил: — Думаю, молодой человек, теперь ты обойдешься и без русских врачей. Доктор мирза Давуд-саиб сделает для тебя все, что возможно.

Проводив гостя до порога, главный врач обратился к Надиру.

— Хош… — протянул он ласково. — Давай познакомимся. Как тебя зовут?

— Надир.

— Хорошее имя, сын мой. Садись-ка сюда, — он показал на мягкое кресло у своего стола.

Оробевший Надир осторожно опустился на ковер, прикрывающий пол.

— Нет, нет… Встань, дружок. Садись туда, где я тебе показал.

Надир поднялся с пола и медленно опустился в кресло. Ему было не по себе: первый раз в жизни ему пришлось сидеть в кресле. Чувствуя это, мирза Давуд сел рядом с ним.

— Рассказывай, кто у тебя болен и почему ты искал русских врачей? Не доверяешь своим соотечественникам?

Надир смешался и не знал, с чего начать. Мирза Давуд принялся его расспрашивать, и Надир слово за словом рассказал все о себе, отце, матери, откуда и зачем пришел в Кабул. Однако больше всего было сказано об Амаль и ее отце Саиде.

Романтическая любовь Надира растрогала Давуда.

— Мальчик, ты истинный сын земли! За одну твою чистую душу мы поможем тебе!.. — воскликнул он. — Но ты не сказал, почему искал русских врачей?

— Саиб, — заговорил Надир смущенно, — за всю мою кочевую жизнь, мы не видели в таборе ни одного лекаря, кроме русских… — Он торопливо достал фотокарточку и протянул ее мирзе Давуду. — Только вот она, эта русская докторша, приехала к нам со своими друзьями. Они очень много сделали для нас, кочевников, и без всякой платы. Она отказалась взять даже подарок — каракулевого барашка.

Мирза Давуд с улыбкой смотрел на фотографию Надира и, разобрав подпись «Саадат», крикнул в восторге:

— Саадат-ханум была в вашем лагере? Это она тебя снимала?

— Она, саиб.

— Так вот кого ты ищешь!.. — протянул он задумчиво. — Теперь мне понятно, почему ты так упорно искал русских врачей… Да, ты прав! Люди ищут тех, в ком хоть однажды увидели доброе сердце.

— Не подумайте, — смутился Надир, — что я рассчитываю на бесплатное лечение. Скажите, саиб, во сколько это обойдется?

— Ни во сколько! — ответил мирза Давуд. — Мы будем лечить твою Амаль за счет казны, бесплатно. Люди с добрым сердцем есть и в Кабуле.

— Ой, спасибо вам, саиб. — Надир упал к ногам мирзы Давуда.

— Встань, встань… — поднял его с ковра профессор. — Такому парню, как ты, не к лицу унижать свое достоинство! И никогда ни перед кем не унижайся!

Надир смущенно опустил голову.

— Саиб — это первый и последний раз в жизни. Больше этого не будет!

— Вот и молодец!

Несколько секунд мирза Давуд смотрел на Надира.

— Ну, а как приведешь ты свою Амаль в Кабул?

Надир задумался.

— Боюсь, саиб, что это для меня будет невозможно. Отец Амаль не отпустит ее со мной в Кабул!.. Он меня даже и слушать не захочет.

— Гм… — Мирза Давуд снова заходил по кабинету. Потом вдруг круто остановился. — У вас в Лагмане есть учитель Наджиб-саиб. Ты знаешь его?

— О саиб, я часто бываю у него.

— Очень хорошо. Я дам к нему письмо, и он поможет тебе.

— Бачашм, — ответил Надир и в знак вежливости приставил пальцы правой руки к глазу.

Доктор мирза Давуд сел за стол, набросал своему приятелю записку, вложил в конверт с позолоченной каймой и, не запечатав, протянул Надиру.

— На. Но передай только ему!

— Бачашм, саиб, так и будет, саиб! — еле сдерживая радость, ответил Надир.

— Ну, а теперь в путь?

— Да, саиб.

Мирза Давуд нажал кнопку, и в кабинет вошел уже знакомый Надиру медик.

— Молодому человеку надо подкрепиться, — обратился к нему главный врач. — Скажешь, что я велел сытно накормить его.

— Слушаю, саиб.

— Ну, мир тебе, — пожелал мирза Давуд доброго пути Надиру.

— Мир и вам, саиб! — ответил, прижав руку к сердцу, Надир.

У самого порога Надир неожиданно столкнулся с профессором Шнейдером. Юноша пристально посмотрел на него и, нарушая традиционную афганскую вежливость, не уступил ему дороги. «Саг-бача [28] Саг-бача — собачий сын. , я презираю тебя, пусть твое сердце окаменеет!» — хотелось ему сказать Шнейдеру.

Профессор взглянул на Надира и узнал его.

«О, как изменился мир, — с возмущением подумал он. — Туземец, который вчера униженно стоял у моих дверей, сегодня непочтителен ко мне!»

Презрительно улыбнувшись, он прошел в кабинет главного врача.

— Профессор, у меня для вас есть сюрприз: вчера я получил от нью-йоркских друзей вот это! — и он протянул главному врачу книгу на английском языке.

Мирза Давуд с интересом прочел ее название. Потом быстро перелистал страницы.

— Надеюсь, вы дадите мне книгу на несколько дней? — и тут же, достав из ящика стола три книги, протянул их Шнейдеру. — Я тоже могу обрадовать вас, вот полюбуйтесь! Это прислали нам наши московские друзья.

С кислой гримасой Шнейдер взял одну из книг.

— Хо! Научные труды Академии медицинских наук Советского Союза! Да еще и на английском языке!

Мирза Давуд знал, что Шнейдер ярый враг коммунизма и всей душой ненавидит не только Советский Союз, но и все, что с ним связано. Эта ненависть возросла, когда его фюрер покончил счеты с жизнью, а «великая, непобедимая» Германия капитулировала.

— Москва и вам, профессор, не дает покоя! — начал он деланно-шутливым тоном, рассматривая книгу. — Ищет малейшую щель, чтобы провести свою пропаганду. Помните их трюк в лагере кочевников? Они так зарекомендовали себя, что вчера какой-то сумасбродный кочевник в поисках русских лекарей рыскал по всему Кабулу. О, они способны выдумать что-нибудь и еще более экстравагантное, лишь бы поймать на удочку многих простаков в Афганистане…

Глядя на Шнейдера, мирза Давуд лукаво улыбался.

— Вы что, сомневаетесь в этом? — спросил Шнейдер.

— А вы считаете, что это несомненно?

Шнейдер пожал плечами.

— Этот «сумасбродный», господин Шнейдер, только что вышел из моего кабинета. И знаете, мне показалось, что он в здравом уме. И если говорить о справедливости, то мне, медику-афганцу, стыдно было слышать из уст этого юноши, что за двадцать лет жизни в его табор только однажды заглянули врачи, да и те оказались русскими. А сколько английских и американских коллег проходили мимо таких же таборов? Так почему же лишь советские врачи нашли возможным завернуть к несчастным?!

— Клянусь судьбой своей отчизны, я тоже проехал бы мимо! — воскликнул Шнейдер. — Считаю просто неуместным, путешествуя по чужой стране, рыскать по кочевьям. Неужели вы, коллега, столь наивны, что принимаете все это за чистую монету? Сегодня этот подкупленный кочевник будет искать врачей, завтра инженеров, а затем… Впрочем, не будем спорить: время покажет, как вы заблуждаетесь!