Сахиб Джамал - Черные розы

— Куда ты, благочестивый? — изумился мулла Башир. — Что с тобой, Саид?

— Саиб, аллах вознаградил меня, наконец, своей милостью: я не в силах вам передать радость моего сердца… Добрые люди, — обратился он, задыхаясь от волнения, ко всем присутствующим в мечети, — знайте, что любовь Надира и Амаль светлей луны, ярче солнца. Она идет от их сердец, от их душ. Так пожелайте же счастья моей дочери! Я благословляю их брак, их священный союз!

Саид был уже далеко, но мулла Башир, охваченный огнем ярости, все еще оцепенело смотрел ему вслед. «Я переломлю твой хребет, хоть ты и араб — потомок Магомета!» — неистовствовал он в душе.

Повернувшись, он поймал на себе растерянные взгляды мюридов и сразу же опомнился.

— Шайтан опутал душу и этого несчастного! — воскликнул он. — Держитесь от него так же, как от одержимого Надира, подальше… — И, воздев руки над головой, он протяжно возгласил: — Пожалеем несчастных, помолимся за них. Да вернет им всевышний разум, да освободит он их душу от когтей шайтана!.. Иллахи! Аминь!

— Иллахи-аминь! — раздался общий возглас.

Злоба распирала грудь муллы Башира до того, что он не мог находиться в мечети. Предчувствие надвигающейся катастрофы не давало ему покоя. «Нет, нельзя допустить любовного союза Амаль и Надира! Дочь Саида должна стать женой Азиз-хана. Только этим браком можно спасти Амаль от пути греха, помешать врачам вмешаться в дела всевышнего, прекратить смущать умы и души мюридов в Лагмане».

И мулла решил завтра же заманить дочь Саида в женскую половину ханского дома и при свидетелях оформить их брак. И путь в Кабул будет для Амаль навсегда отрезан.

А новый «одержимый» решил тем временем пойти к учителю и рассказать ему о своем решении. Саид торопился, почти бежал. Его высокая фигура, точно привидение, неслась по пустынным вечерним улицам. Наконец он очутился у маленького домика с глиняным забором, окруженного густой сетью шиповника. На удары молоточка, что висел на дверях, вышел Наджиб-саиб с фонарем.

— Саиб, — поспешно заговорил садовник, — вам, конечно, неприятно, что я в такой поздний час беспокою вас… Извините меня и, ради аллаха, не сердитесь…

— Что случилось, Саид? Что-нибудь недоброе с Амаль? — перебил его учитель.

— Все расскажу, саиб, решительно все, — ответил Саид.

Учитель освещал тропинку своим фонарем, и длинная тень Саиба пересекала его узкий луч.

— Видите, как я топчу свет вашего фонаря? — задержав шаг, взволнованно заговорил Саид, повернувшись к Наджиб-саибу. — Вот так было до сих пор! Вы указывали мне верную дорогу, а я? Я топтал ее вот так же, как сейчас, не понимал, что истина на вашей стороне.

Наджиб-саиб внимательно заглянул в возбужденное лицо садовника.

— Разум, — ответил он не менее радостно и взволнованно, — светлый разум ходит по дорогам жизни, и перед ним бессильны проповеди муллы Башира. Ты, друг мой, пришел вовремя…

Они вошли в комнату, и за крепким чаем Саид излил свою душу.

— М-да… — проговорил задумчиво учитель, выслушав Саида. — Дочь твоя умница и далеко пошла бы, если бы ей дать образование… Думаю, что придет и у нас день, когда наши девушки получат право на образование и на любовь. Это время придет так же, как ты пришел сегодня!

Глаза садовника наполнились слезами. Он вытер их украдкой и долго сидел молча, опустив голову, мысленно заглядывая в глубокий колодец своей жизни.

Сердце Наджиб-саиба ликовало. «Вот так же и мир, как и ты, просыпается от сна… Верю, придет время, когда на земле не будет ни горя, ни слез», — размышлял он.

— Вы один из моих лучших друзей, — прервав наступившую тишину, проговорил Саид. — У меня нет сокровищ, которыми я мог бы отблагодарить вас за вашу доброту и дружбу. Давая мне советы, вы никогда не просили ничего взамен и даже сегодня приняли меня как равного.

— А как же иначе?! — улыбнулся учитель. — Чем ты хуже меня? Ты садовник, я учитель. Ты выращиваешь цветы, а я воспитываю детей, чтобы они были хорошими людьми. И то, что ты пришел ко мне с прояснившимся умом, сняв со своих глаз повязку, — это лучший подарок! — Он умолк, налил Саиду и себе чаю, нарезал лимон и продолжал: — Я очень рад, что ты пришел. У меня есть хорошая весть для тебя. Я получил письмо от доктора Давуд-хана. Завтра из Кабула приедут за Амаль. Ее возьмут в больницу…

— В больницу? — всполошился Саид.

— Да, ее там осмотрят врачи и, если будет возможно, вернут ей зрение.

У Саида отнялся язык.

— О аллах!.. — задрожал, наконец, его голос.

— А аллах пусть даст терпение дочери и принесет удачу врачам…

— Пусть будет так, — покорно согласился Саид, не заметив иронии учителя.

— О поездке Амаль в Кабул никто не должен знать. Тайна эта нужна прежде всего тебе. У Амаль и Надира есть недоброжелатели, которые могут навредить…

Саид понимающе кивнул головой.

— Ночью, когда все уснут и опустеет улица, приведи Амаль ко мне, а завтра ее увезут.

— Но как быть с муллой Баширом? Ведь он…

— Каждый вечер, — оборвал его учитель, — вокруг Лагмана воют шакалы, и что из того? Звери пугают только детей, а мы с тобой разве боимся их?

Саид не знал, что сказать. Заметив, что Саид чем-то снова озабочен, Наджиб спросил:

— О чем ты опять задумался?

— Не знаю, как найти Надира…

— Ты же знаешь, он только ночью появляется в Лагмане. Соловьи поют на заре, а наш Надир ночью, с восходом луны!

Саид выбежал на улицу и поднял глаза. На темно-синем бархатном небе, словно тысячи бенгальских огней, лучились звезды. «О аллах! Неужели совершится чудо, и Амаль будет видеть?!» — вырвался из его груди вздох облегчения и надежды. Навстречу кто-то шел. Саид прижался к стене. Увлеченные разговором, односельчане прошли, не заметив его.

— С муллой Баширом ему не следовало бы так держаться. Мулла теперь съест его со всеми потрохами, — услышал Саид.

— Ничего он ему не сделает, — ответил другой.

— Надир достоин руки Амаль. Зачем хану жениться на девушке, которая на пятьдесят лет моложе его? Разве это по шариату? Мулла — близкий друг хану, вот он и стоит на его стороне.

— Говорят, будто бы дочь Азиз-хана любит Надира.

— Неужели это правда?

— Чистая правда. Она даже готова объявить его своим мужем.

— А Надир и Биби?

— Даже и слышать об этом не хотят.

— До чего же глупо!.. Само небо посылает ему дочь хана, избавляет его от тягот нужды.

— Хм!.. Для кочевника любовь Амаль дороже казны падишаха, и он не продаст ее за богатство хана. Нет, он будет петь только для дочери Саида!

— Верно, прошли те времена, когда судьбу людей решали хазраты [31] Хазраты — высокочтимые духовные лица. .

— Да, брат, вера верой, а каждый человек должен делать добрые дела. Хвала Саиду, что опомнился!