Иван Катков - Еще один день [СИ]

Познакомившись с Ириной, с моей нынешней женой, я зачем-то представился чужим именем. Разумеется, вскоре она меня разоблачила, но только улыбнулась, потрепала по волосам и назвала чудиком. Ирочка, Ирочка, солнышко мое, ты даже представить себе не могла, что ждет тебя впереди… Я врал ее родителям, что учусь в МГУ на факультете международных отношений, хотя вылетел после первой же сессии, причем с физмата. Друзьям говорил, что живу в отдельной трехкомнатной квартире на Тверской. На самом деле ютился в коммуналке, в южном Медведкове, вместе с больной гипертонией мамой и младшим братом. По соседству с нами жил огромный как исполин грузин. Звали его Бежан. Он работал рубщиком мяса на центральном рынке. Был тихим простоватым мужиком. К нему часто приходили дети. Потом я узнал, что Бежана обвинили в растлении малолетних…

Однажды из-за меня чуть не погиб человек. Это произошло весной 1985 года. Я тогда работал токарем на заводе "Электросталь". Обычно после смены мы с Генкой Козаченко шли в пивную. Брали по кружке, Генка вынимал из газеты вяленую чехонь, и мы пили, "забивали козла", да о жизни трещали. Но в тот день, как бес попутал, нас задержал мастер.

— Проверьте, — говорит, — распилочную, а то Новоселов на резаки грешит.

Ну вот, Генку я отправил в пивную занять столик, а сам пошел резаки проверять. Захожу в цех и в потемках ищу рубильник, чтобы свет включить. Короче говоря, не нашел я этот рубильник, махнул рукой и вышел из цеха. У проходной я встретил нашего мастера. Он семенил по коридору, зажав под мышкой свой неизменный желтый портфельчик. Мне всегда было интересно, что же такое ценное он в нем таскает. Может пузырь? Ходили же слухи, что он втихушку попивает…

— Ну, — остановил он меня, — проверил?

— Да, все в порядке, — кивнул я и потопал в пивную.

На следующее утро прихожу на работу и сталкиваюсь в раздевалке с бледным как полотно Генкой.

— Что случилось? — спрашиваю.

— Женьке Новоселову руку отрезало… напрочь.

Меня судили, поносили в заводской многотиражке, дали условно. А жаль, надо было расстрелять, к потрохам собачьим…

Три года назад у тещи случился сердечный приступ. Телефон нам тогда еще не провели, и жена, рыдая и срывая голос, умоляла меня сбегать к соседям и вызвать "скорую" от них. Я так и сделал, только почему-то назвал не тот адрес. Теща умерла.

Да, не зря говорят: "горбатого могила исправит". Меня не переделать. Даже сейчас, сидя в этой грязной придорожной шашлычной, склонившись над потрепанной тетрадью, я пишу какую-то чушь. И зачем надо было придумывать себе жену, ведь я закоренелый холостяк? Что это еще за бред про обманутых старушек и покалечившихся товарищей? Я никогда не жил в коммуналке и у меня не было младшего брата, и уж тем более соседа-извращенца. И какая, к чертям, больная теща?!

Коля Сомов появился в тошниловке "Вечный зов" около одиннадцати вечера. Я подозвал старого приятеля. Он моментально отреагировал и приблизился ко мне.

— Здоров. Какими судьбами здесь? — спросил Коля, протягивая ладонь.

— Да так, мимо проходил, решил вот пивка дернуть. Садись.

Николай с визгом выдвинул металлический стул, расстегнул драную кожанку и присел.

— А я слышал ты в завязке, — сказал он, закуривая.

— Тебя жестоко обманули, дружище.

Я допил пиво, зажевал резиновым кальмаром.

— Ну что, — сказал Сомов, щелкнув ногтем по пивной кружке, — пивом душу не обманешь. Накатим за встречу? Ты как?

— Можно, почему нет, — я полез в карман за бумажником, зная, что Николай вечно без копейки.

— Отставить! — запротестовал Коля, — я плачу. Я тут немного бабками разжился, — подмигнул он, — толстая жопа главред раскошелился. Сиди, не суетись, я схожу.

Ненадолго оставив меня, он вернулся с двумя бутылками водки и рюмками. А совершив повторный рейс, принес две кружки пива и тарелку сморщенных соленых огурцов.

Разлил по первой.

— Ну, — поднял рюмку Сомов, — за встречу!

— Чтоб не последняя, — подхватил я.

К четырем часам утра Сомов вырубился за столиком. Я пытался привести его в чувство, но ничего не получалось. Покачиваясь, подошел к бармену и попросил вызвать такси. Он принялся накручивать диск допотопного телефона. Я вернулся за столик и из горла допил остатки водки. Дабы зря не пропадала.

С трудом дотащив Колю до машины, я пробормотал свой адрес усатому водителю в пошлой кожаной кепке. Водрузил Сомова на заднее сиденье, а сам плюхнулся рядом с таксистом.

— Двести, — рявкнул усатый, убавив на магнитоле какой-то блатняк.

— Не вопрос, — я протянул деньги, затем повернулся к Николаю и сказал:

— У меня сегодня ночуешь.

Коля заворочался и что- то промычал.

Проснувшись, я глянул на часы. Было половина третьего дня. Из кухни доносился звон кастрюль.

"Странно, — подумал я, — жена — то в командировке".

Любопытство заставило меня подняться с кровати и пройти на кухню. В коридоре едва не наступил на кота.

На кухне я обнаружил две бутылки "Столичной", четыре "Балтийского" пива и Колю, танцующего у газовой плиты в семейных трусах и фартуке. На плите что-то закипало.

— Слухай, — деловито сказал он, — где у тебя крышка от этой кастрюли? Найти не могу.

— В нижнем шкафчике посмотри, — с трудом соображая, хрипло проговорил я и опустился на табурет.

Откупорил бутылку пива, жадно глотнул. Немного полегчало.

— Нашел! — воскликнул Сомов и закрыл кастрюлю.

— Не ори ты, ради бога. И так башка гудит.

— Ладно, не бзди, сейчас подлечимся, — успокоил Коля.

Одну бутылку он убрал в морозилку, другую торжественно выставил на стол.

— Пойду умоюсь пока, — я поднялся и побрел в ванную.

— Ага, давай.

Его энергичность раздражала. Правильно, уже успел опохмелиться. Гад такой.

Взяв кастрюлю прихватками, он подошел к раковине и слил воду.

В ванной, стараясь не смотреться в зеркало, я умылся ледяной водой и прополоскал рот. А когда вернулся на кухню, меня ждала тарелка картошки пюре с отбивным мясом в кляре, стопка водки и охлажденная бутылка пива.

— Садись, — по-хозяйски распорядился Коля и повесил полотенце на спинку стула.

— С опохмелом? — поднял стопку он.

— С опохмелом, — вторил ему я, все еще мучаясь головной болью.

После того как с трапезой было покончено, Коля сгреб тарелки и отправил в раковину. Пуская тонкие струйки дыма, выпили еще по одной.

Кот под столом терся мордочкой о мою ногу.

— Ну-с, какие планы на сегодня? — спросил Коля, — продолжим культурно- развлекательную программу?

— Вообще — то мне на работу завтра, — неуверенно ответил я, чувствуя, что снова начинаю пьянеть.

— Ну ведь завтра — только завтра, сегодня же воскресенье!

Спорить было бессмысленно.