Ханну Юлитало - Окаянный финн

— Ну, это ты анекдоты рассказываешь, — проворчал Ниеминен.

Раймо отметил, что Вяйсянен всегда смеется и шутит, когда выпьет. У конвейера он молчаливый.

— Еще часа два до начала, посидим вон там, на лужайке, — предложил Саарела.

Раймо сел на траву, присыпанную желтыми опавшими листьями.

— Сядем под березою да поговорим, пока тверезые, — продолжал балагурить Вяйсянен.

— Ты себе калякай, а я пока что душу согрею, — сказал Саарела, взял у Хейккинена бутылку и стал пить жадными глотками.

— Ты смотри, он пьет с дальним прицелом.

— Пейте, братцы!

— А что это Рами молчаливый какой-то?

— Ему все Анья мерещится, — подковырнул Ниеминен.

— Какая, к черту, Анья?

— Ну, брось! Неужели ты и впрямь был настолько не в себе, что не помнишь ту поездку? Мы заехали на фабрику за женщинами. И эта Анья всю дорогу пыталась тебя разбудить. Вяйсянен еще смеялся, мол, смотрите, какой обольститель этот Рами, он даже сонный покорил женское сердце.

Раймо сидел, прислонясь к стволу березы, и теребил в зубах травинку. Он спросил:

— Какая она хоть из себя?

— Такая светло-русая, милая девушка. Когда ребята попробовали к ней приставать, она на них так посмотрела, что они сразу же отчалили.

— А где это Ахола пропадает? Давно его не видно, — спросил Хейккинен.

— Он приударил за одной финской медсестрой да и втюрился всерьез.

— У него ведь были шведки? Говорят, они хороши…

— Вамп-женщины…

— Но шведские парни охотятся за финскими женщинами, — заметил Саарела. — Тут была одна девушка, активно участвовала в работе общества «Суоми». Вышла замуж за шведа и сразу общественную работу побоку.

— Конечно, на кой черт ей теперь земляки, когда свой швед к телу ближе! — фыркнул Хейккинен.

— Да она бы, может, и не бросила, но швед потребовал.

Раймо молча слушал их разговоры, потом встал и пошел на стоянку машин, где было светло. Оглянулся и посмотрел на ребят. Вон они, там, под березой, сидят, размахивают руками. Возню затеяли. Борются. Хейккинен упал, а Ниеминен стоит над ним. Машины стали прибывать одна за другой. Раймо вернулся к своим, отхлебнул из бутылки и сказал:

— Пора, ребята. Прифорситесь да и айда!

Саарела собрал бутылки в сетку, и они пошли к машине, громко разговаривая и похлопывая себя по карманам. Спрятали бутылки под сиденье и направились к кассе.

— Дьявольски дорогие билеты, двенадцать крон!.. — ворчал Саарела.

— Зато главный товар получишь дешево, — утешил его Хейккинен.

Раймо быстро взбежал на второй этаж и заглянул в раскрытые двери танцевального зала. Зал был длинный, одну сторону его занимали столики, за которыми сидели мужчины с кружками пива. Стайка девушек жалась в углу возле двери. Ниеминен подошел тихонько к Раймо и шепнул на ухо:

— Хороши милашки!

— Танцуют шерочка с машерочкой, — заметил Раймо.

— В начале вечера всегда так. Парни раскачиваются только часам к десяти.

— Ужасно скучная картина.

— Пойдем закажем пива.

Получив у стойки бара по кружке пива, они сели за свободный столик.

— Господи, что это за бурда? — поморщился Раймо.

— Это такой сорт — называется первый номер.

— Неужели здесь нет ничего получше?

— Смотри, Рами, вон там Анья танцует в паре с той брюнеточкой.

— Это и есть Анья?

Раймо огляделся кругом. Мужчины ходили взад-вперед между столами. Ниеминен дернул Раймо за рукав:

— Неужели не видишь? Вон она смотрит сюда, на нас. А теперь повернулась и уходит. Поди же, черт возьми, пригласи ее, пока совсем не ушла!

Раймо допил свое пиво и пошел через зал к дверям, протискался сквозь толпу девушек, разыскал Аныо и тронул ее за руку.

— А, это ты… — оглянулась она. — Все-таки пришел на танцы.

— Разве мы уговаривались? Я не помню.

— Ясно. Ты был пьян в стельку.

— Я не был пьян, просто очень устал.

— Ах, скажите! Устал! — усмехнулась Анья.

— А ты бываешь здесь каждую субботу? — спросил Раймо.

— Куда ж еще ходить? На Фабриксгатан все так перепиваются, что просто ужас.

— Что, этот Тапани Канса уже пел сегодня?

— Нет еще.

Когда танец окончился, Раймо прижал девушку к себе и коснулся губами ее щеки. Так они простояли посреди зала еще несколько секунд. Потом он отвел ее к дверям.

Саарела и Хейккинен сидели за столиком.

— Раймо запродался, — сказал Хейккинен, подмигивая.

— Пей пиво и помалкивай.

— О господи, ты смотри, и грек пришел на нашу финскую танцульку!

— А они, между прочим, охотнее учат финский язык, чем шведский.

— Ой, как девушка шлепнулась на пол!

— Она совершенно пьяная.

Раймо три танца протанцевал с разными девушками, машинально лавируя по залу и делая вид, будто не замечает Анью, но, когда на эстраду вышел Тапани Канса, Раймо издали кивнул Анье и пригласил ее. Многие девушки обступили эстраду, глядя как завороженные на темноволосого певца в светло-голубом концертном костюме.

— Хоть бы он спел «Всякий миг о тебе я мечтаю, о милая…» — прошептала Анья.

— Хорошо поет, — сказал Раймо, ведя в танце так, чтобы обоим можно было все время смотреть на эстраду. — Только, по-моему, они играют слишком громко. Невозможно разговаривать.

— Надо шептать в ухо.

— В какое?

— В ухо девушки.

Раймо наклонился к ее ушку и поцеловал.

— Вот так шепнул. Что-что? Я не расслышала, — улыбнулась Анья.

Саарела, танцуя, поравнялся с ними и крикнул Раймо:

— Ну как?

— Я смотрю, здесь почти все танцуют с каменными лицами, — сказал Раймо, наклоняясь к партнерше. — В Финляндии на танцах бывает веселее.

— Здесь никто не знает друг друга.

— Пойдем сядем за столик, — предложил Раймо.

Едва они уселись, Вяйсянен, танцуя, подвел к ним свою партнершу — высокую узколицую девушку. Продолжая танцевать, девушка взяла у Аньи сигарету и окинула ее с ног до головы критическим взглядом.

— Где ты купила этот костюм?

— На площади, рядом с автобусной станцией.

— Шикарный. Мне нужен брючный костюм.

— И на что девушкам столько нарядов? — засмеялся Вяйсянен.

— Бе-э-э! — сказала девушка, и они удалились, танцуя.

— Она раньше участвовала в драмкружке общества «Суоми», — сказала Анья.

— Что вы там играли?

— Всякие развлекательные пьески.

— Ты уже долго здесь?

— Немногим больше года.

— Научилась говорить по-шведски?

— Только самые ходовые слова. Я хожу на курсы раз в неделю.

— А что же, шведские парни не научили?

— Они все воображалы ужасные. Я была с одним парнем некоторое время. Но он до того ревнив, что даже в туалет меня не отпускал, всюду караулил. И однажды он меня ударил так, что губу разбил.

— Ударил, — повторил Раймо и поежился, как будто увидел перед собой этого шведского драчуна.

— Он был просто ненормальный какой-то. Я перестала встречаться с ним.