Ханну Юлитало - Окаянный финн

— Безнадежное дело. Говорят, внутрь набилось уже человек пятьсот, и теперь администрация думает, как бы хоть часть из них выпереть вон.

— Как же получилось, что все вдруг сюда пришли?

— Смотри, площадь оцепляет полиция! Сейчас они начнут наводить порядок, — шепнул Раймо.

— Пойдем отсюда.

Кто-то в толпе закричал:

— Не напирайте там, черт возьми!

— Давай постоим и посмотрим, небось это не запрещено, — сказал Раймо.

Черно-белая полицейская машина остановилась на углу улицы. Двое полицейских в кожаных куртках вышли из машины и стали прохаживаться сзади толпы. В это время дверь клуба открылась и все те, кого не мог вместить зал, хлынули оттуда на площадь, толкаясь и протискиваясь через плотную, напирающую со всех сторон толпу. Раймо оглянулся на полицейских, которые остановились почему-то прямо за его спиной.

— Идем, Раймо, пошли отсюда, — занервничала Анья.

Стоявший рядом рослый, плечистый парень, размахивая руками, ругался:

— Елки-палки, какого черта еще эти фараоны сюда явились! Только их не хватало! Тут половина трезвых, а половина выпивших, стало быть, игра равная. А он, ребята, кажется, понимает по-фински, этот фараон-свенссон с дубинкой. Смотрите-ка, как он рожу скривил.

— Человек может стать полицейским, но полицейский уж никогда больше не станет человеком, — добавил кто-то сбоку.

«Теперь они сюда поперли», — успел подумать Раймо, когда толпа перед ним вдруг стала пятиться. Он отступил назад, оглядываясь, и увидел прямо перед собой полицейского, тут его толкнули сзади, и он упал полицейскому под ноги. Полицейский отскочил и выхватил дубинку. Толпа двигалась стремительно, второго полицейского оттеснили и потащили в сторону. Раймо попытался встать, но полицейский трахнул его дубинкой по голове.

— Он дерется! — Раймо взвыл от боли и поднял руки, прикрывая голову, но полицейский крепко стукнул его по рукам, раз и другой. У Раймо все поплыло перед глазами, он упал на мостовую и только услышал, как разбилась бутылка в кармане.

— Помогите, избивают! Анья, уходи скорей! — кричал, чуть не плача, Раймо.

Второй полицейский вырвался из толпы и побежал звать своих на подмогу. Тот полицейский, что бил Раймо, с перекошенным лицом отступил к машине, все время размахивая дубинкой и скрипя зубами, и ругая на чем свет стоит «окаянных финнов». Завыли сирены, и на площадь влетели два полицейских автобуса, из них высыпали полицейские с собаками и бросились на толпу. Раймо, хромая, поспешил убраться подальше и уже было скрылся за углом, но один полицейский помчался за ним с собакой, догнал и схватил за шиворот.

— Анья, сюда!.. Скажи ему!.. — кричал Раймо. Но полицейский натравил на него собаку, больно выкрутил руку за спину и затолкал в машину. Раймо кусал губы и чертыхался. Слезы текли у него из глаз, а рука горела как в огне. «Избили, черт бы их побрал, ни за что», — повторял Раймо, когда полицейские посадили в машину еще четырех финнов и повезли их в участок. «Ух, идиот, поглазеть захотел, болван этакий», — ругал себя Раймо.

Дежурный по участку быстро взглянул на финнов, и один из полицейских обыскал их. У Раймо нашли в нагрудном кармане осколки винной бутылки, а у других финнов все искали ножи. Раймо снял рубашку и посмотрел на свою правую руку. На ней вздулись две толстые красные полосы. А из левого локтя текла кровь. Полицейский в рабочем комбинезоне отвел Раймо в отдельную комнату, и там какой-то в штатском стал осматривать его руку. Раймо попытался объяснить по-шведски, что полицейский бил его дубинкой.

— Ты сопротивлял представитель власть, — сказал человек в штатском.

— Я ничего не делал.

Полицейские посовещались друг с другом, и Раймо услышал, что тот, в штатском, велел свозить его в госпиталь, а потом доставить на допрос. Раймо закурил, сел и стал ждать. Через полчаса пришел третий полицейский и сказал, что машина готова. В госпитале Раймо сразу провели к хирургу. Врач осмотрел его руку, прощупал опухоль и велел сестре перевязать. «Надо у него получить справку о побоях», — подумал Раймо, и, пока сестра хлопотала возле него, он попытался объяснить:

— Полицейский бил.

Сестра промычала что-то невнятное, продолжая делать свое дело. Раймо подыскивал слова, тщетно пытаясь составить из них предложение, но смог лишь несколько раз тихо повторить: «медицинская справка»; однако никто не обратил на это ни малейшего внимания. Полицейский стоял у двери, посмеиваясь и играя своими перчатками.

— Сегодня у нас опять был финский спектакль.

— Это все пустяки, — говорила сестра. — Пожалуйста, только не привозите к нам с разбитыми черепами и вспоротыми животами.

«Где же мне взять переводчика?» — думал Раймо. Полицейский снова привел его в участок и что-то сказал дежурному. Тот посмотрел на Раймо и спросил:

— Ты говоришь по-шведски? Тебя будут допрашивать.

— Мне нужен переводчик, — потребовал Раймо.

Дежурный позвонил по телефону и, положив трубку, кивнул полицейскому; тот отвел Раймо на второй этаж, постучал в дверь кабинета и велел Раймо войти. За большим конторским столом сидел тучный мужчина в штатском, с сигарой в зубах. У края стола сидел пожилой человек в темном костюме, он представился:

— Моя фамилия Пелконен. Я переводчик.

Следователь заправил бумагу в машинку и предложил Раймо сесть напротив. Раймо сел, положив перед собой руки, сжатые в кулаки, и стараясь сосредоточиться, чтобы яснее представить себе все, что произошло в этот вечер. Следователь спросил у него имя, год рождения, адрес, место работы, имя отца. В это время в дверь постучали и вошел полицейский, который бил Раймо. Он положил на стол следователя исписанный лист бумаги и тотчас удалился, ни на кого не взглянув.

— Так. Расскажите, что вы делали сегодня вечером.

Раймо начал рассказывать, и переводчик переводил фразу за фразой. Следователь посасывал сигару и не спеша стучал на машинке. Раймо рассказывал о столкновении на площади перед входом в дансинг; следователь, сложив губы колечком, медленно выпустил изо рта струю дыма и сказал:

— Вы сопротивлялись представителю власти и учинили беспорядки в общественном месте. Согласно этому рапорту, вы пытались повалить на землю постового Перссона.

— Скажи ему все слово в слово, точно так, как я говорю, — вновь обратился Раймо к переводчику. — Я стоял и ждал, когда начнут пускать в клуб, а этот полицейский подошел и стал сзади. Потом вдруг из дверей повалили люди, я повернулся, а меня сзади толкнули так, что я упал под ноги этому полицейскому, а он стал колотить меня дубинкой.

— Почему вы сразу не отпустили руки?

— Я ни за что не держался.

— Что же вы делали?

Раймо показал жестами, как он упал и как ноги полицейского оказались между его вытянутыми руками.