Миклош Залка - Осада

— В той никто не живет… Дверь опечатали как положено сразу же после вашего ухода…

— Дайте мне ключ от той комнаты.

— Я даже не знаю, Вильмош… — Привратница нахмурилась. — Ее официально опечатали и каждую неделю ходит проверяют, цела ли печать. Не желаю беды ни тебе, ни себе… Хорошо, если бы ты принес бумажку от властей, тогда я тебе спокойно отдам ключ… Опечатывали-то все-таки они… Вот принеси справку, тогда и…

Вильмоша так и подмывало дать привратнице по физиономии. Женщина перехватила его взгляд и быстро пояснила:

— Оно и для вас лучше будет, если вы официально вселитесь.

Вдруг взгляд Вильмоша остановился на вешалке в прихожей, на которой он, к своему изумлению, увидел фартук матери. «Ведь это же мамин…»

Он закурил и погасил спичку.

— А те вещички, которые мама отдала вам, тетушка Ач, на хранение…

— Из них почти ничего не удалось сохранить, Вильмош… — перебила его привратница. — Ты-то не знаешь, но тут побывали немцы: они перевернули всю квартиру вверх дном и многое унесли… они и наши вещи тоже позабирали. Стрельбу еще здесь подняли… можно сказать, что из вещей почти ничего и не осталось… Не знаю, что я скажу твоей мамаше, а ведь я все как зеницу ока сохраняла…

«Врет мерзавка…» Вильмош не мог оторвать взгляда от фартука матери.

— Этот фартук очень похож на мамин, — тихо вымолвил он, — не вздумайте надеть его при ней.

— Что ты, Вильмош? — возмутилась женщина. — Как ты мог подумать, что я… Я так оберегала все ваши вещи, каждый день смотрела на опечатанную дверь, чтобы новые жильцы, чего доброго, туда не забрались… А ты мне такое говоришь?!

— Я пришел за ключом…

— Вильмош… Я должна поступать строго по инструкции. Принеси бумагу, и все… тебе на это всего полчаса и понадобится-то… Да и в комнате сейчас очень холодно: ведь она всю зиму стояла нетопленная…

— Ничего, я натоплю, — сказал парень. — У нас в подвале осталось полно дров.

Привратница шмыгнула носом.

— Дровишки ваша матушка мне отдала, когда уходила.

Она так и сказала, чтобы я брала их, топила и не жалела бы…

— Дров вы мне дадите, сколько мне нужно будет: у нас топлива на всю зиму было заготовлено. Ни за какими бумажками я никуда не пойду, так что дайте мне ключи. Я вот сейчас докурю сигарету и, если вы за это время не дадите мне ключей, пойду в советскую комендатуру и расскажу, что вы до сих пор соблюдаете все фашистские законы…

— Вильмош, каким же ты стал… Ты совсем изменился… — Привратница смотрела на парня вытаращенными глазами. — Угрожать даже начал…

— Я вам не угрожаю…

— Да и ключ-то вовсе не у меня находится, его пришлось сдать коменданту здания… Подожди, я посмотрю, может, он уже вернул его… — Она подошла к доске с ключами. — Да и подвал схожу запру… — С этими словами женщина направилась к двери.

— А то ведь я могу и просто выломать дверь! — крикнул ей вдогонку Вильмош. — Так и скажите коменданту дома!

Скоро привратница вернулась.

— Отдал он ключ! — воскликнула она, широко улыбаясь, и сунула парню ключ в руку. — Я тебе сейчас и ключ от подвала дам. — Правда, топлива там мало осталось; раз твоя мамаша разрешила, я и топила… Да и не думала я вовсе, что…

«Не думала, что я вернусь… Ах, мерзавка! А я вот взял да и вернулся…» — подумал Вильмош, а вслух сказал:

— И к завтрашнему дню, пожалуйста, соберите наши вещи. Завтра я за ними зайду.

Выйдя от привратницы, Вильмош с облегчением вздохнул.

Поднявшись на свой этаж, он постучал в дверь своей квартиры.

Дверь открыла незнакомая женщина.

— Что вы хотите?

— Я Вильмош Грос. Я здесь жил…

— Это которых угнали? — Женщина распахнула дверь и со вздохом пригласила: — Пожалуйста, заходите…

Парень кивнул и вошел в прихожую, которая освещалась светильником, поставленным на ларь. Тут же висела вешалка.

— Мы сами-то в кухне больше живем: в ней теплее… — объяснила женщина. — Проходите…

Через открытую дверь кухни было видно мужчину, который сидел за столом и ел. Он с любопытством посмотрел на Вильмоша.

— Это хозяин, — сказала женщина мужчине и, обернувшись к Вильмошу, добавила: — А это мой муж…

Мужчина не спеша поднялся и протянул парню руку.

— Габор Ковач, — представился он и, показав на стул, предложил: — Садитесь, я заканчиваю…

Вильмош сел на стул и осмотрелся, как человек, который никогда здесь раньше не был. Вся обстановка была очень старой. «Как и мы, бедняки, видно…» На сундуке валялась детская одежда.

— Могу я попросить стакан воды? — хрипло сказал Вильмош.

— А вы хоть ели сегодня? — поинтересовался мужчина.

— Спасибо, я не голоден.

Женщина поставила на стол стакан воды.

— Блюдечек у нас нет, — словно оправдываясь, произнесла она. — Наш дом разбомбили…

Вильмош с жадностью выпил воду и поблагодарил.

— Да, наш дом разбомбили. — Мужчина отодвинул от себя пустую тарелку. — Сюда же мы попали отнюдь не по своей воле… Мне даже советовали пользоваться вашими вещами, но я не привык брать чужое… Мы и без этого как-нибудь на ноги встанем и со временем обживемся. — Мужчина достал портсигар и обрывок бумаги. — Берите, закуривайте, — предложил он Вильмошу. — Вы небось уже курите?

— У меня есть сигареты. — Вильмош заерзал на стуле. Достав две сигареты, он одну подал мужчине. — Прошу вас.

— Я не собирался стоять у вас на пути, — заговорил мужчина после того, как закурил. — Но жить-то где-то надо… У нас двое детей… Выглядите вы устало, — заметил он после недолгой паузы. — Хотите здесь переночевать?

Вильмош кивнул.

— Если желаете, жена постелет вам у нас. Детишек положим на один матрас, они еще маленькие, так что уберутся. А завтра с утра вам сподручней будет навести порядок в своей комнате. Наверняка там дым коромыслом. Вечером я смогу вам помочь, если нужно будет: днем-то я работаю.

— Работаете? — удивился Вильмош.

— Да, на Восточном вокзале… По профессии я слесарь, но сейчас все занимаются разборкой развалин. — Он слабо улыбнулся. — Без работы и хлеба не получишь. А ваша семья где находится?

— Завтра сюда придет моя жена, — ответил парень после недолгого замешательства.

— Как, вы женаты?

— Правда, мы еще не расписались… — Вильмош покраснел. — А вообще-то я уже третий год как работаю и учусь…

— Я не поэтому спросил… Это ваше личное дело.

Габор сказал жене, чтобы она постелила постели.

Вскоре все улеглись.

Вильмош долго ворочался, но уснуть не мог. «Вот я наконец и дома…»

Когда он проснулся утром, то в комнате, кроме него, никого уже не было. Одна койка, два соломенных матраса на полу, старый шкаф, стол и четыре стула — вот и вся немудреная обстановка. В окнах вместо стекол пергамент.

Вильмош быстро оделся. «Нужно будет спросить у привратницы вещички… может, зеркало цело осталось… Чем быстрее я к ней спущусь, тем меньше она успеет украсть и спрятать…» Он скатал матрас в трубку.