Миклош Залка - Осада

Услышав чей-то тихий стон, Вильмош Гаал замер и внимательно осмотрелся и только тут заметил за крупом лошади скорченную человеческую фигуру. Нож он так и оставил вонзенным в лошадиную ногу. Обойдя кобылу, парень наклонился над лежавшим на земле человеком. «Старик какой-то…» — подумал он, а приглядевшись получше, узнал крестьянина, который обычно привозил продукты в семью Шани — не то слуга, не то работник. Один раз Вильмош видел старика в подвале, где он сидел в уголочке, не спуская глаз с Шани и его жены с дочерьми. Когда кто-нибудь из них заговаривал с ним, старик почтительно вставал и степенно-вежливо отвечал. Ни с кем другим из обитателей подвала старик в разговор не вступал. А когда он уходил за продуктами для барина, то еще сказал: «Пойду посмотрю за лошадью…»

Осмотрев старика повнимательнее, Вильмош содрогнулся от ужаса. «Да из него кишки вывалились…» — подумал парень, но на всякий случай все же спросил:

— Дядя, вы еще живы?

Однако Михай Киш был уже не в состоянии понять то, что ему говорили; у него начались предсмертные галлюцинации, главное место в которых занимал Лёринц Шани.

Вильмош Гаал присел перед стариком на корточки, но взгляд его невольно притягивал развороченный живот Михая. Вдруг по телу старика прошли судороги.

«Сейчас умрет, наверное…» — решил Вильмош.

Небо над площадью снова расчертили параллельные огненные линии, скупо осветив силуэты ближайших домов. И в тот же миг послышался леденящий кровь свист и отдельные разрывы. «Здорово стреляют…» Вильмош боялся артиллерийского обстрела, но еще больше в этот момент он боялся этого старика с развороченным животом и потому тихо, почти умоляющим тоном спросил:

— Дядя, тебе нужна эта лошадь?..

Тело Михая Киша конвульсивно дернулось несколько раз, а затем как бы начало медленно расправляться. Широко открытые глаза старика смотрели в небо. Вильмош заглянул в них: жив старик или уже умер?

«Нужна она вам?.. Не сердитесь на меня…» — не сказал, а, скорее, выдохнул парень.

Старик ничего не ответил ему.

Вильмош обошел лошадь и начал дальше кромсать ее ногу. Вдруг все вокруг осветилось ярким, почти солнечным светом: горели осветительные ракеты, медленно спускающиеся с неба на парашютах. В испуге парень припал к крупу лошади и с бешеным биением сердца ждал, когда ракеты погаснут и снова станет темно.

Лошадиная нога оказалась тяжелой. Вильмош пожалел, что не отрезал и не выбросил ее часть от копыта и по колено (мяса там все равно мало), но ему не терпелось поскорее уйти с этой площади. Бросив прощальный взгляд на неподвижно лежащего старика, Вильмош сказал:

— Я пошел, дядя…

Ухватив лошадиную ногу за копыто, парень поволок ее в сторону ближайшей улицы. Руки у него были перепачканы кровью.

— Эй, коллега, что ты тащишь? Уж не конину ли? — окликнул кто-то парня от угла дома. — Там еще что-нибудь осталось?

— Осталось… — пробормотал Вильмош, не останавливаясь. «Старику эта лошадь теперь все равно ни к чему, — мысленно успокаивал себя парень, чувствуя угрожающее урчание в желудке. — Мы теперь с кониной будем… Ну и наедимся же…»

В голову пришла мысль, что дома ему не следует ничего говорить о том, кому принадлежала эта лошадь, чтобы, чего доброго, не нарваться на неприятность. «Мертвого старика я видел, а ногу отчекрыжил от другой лошади…» Он так и скажет, и тогда никакого скандала не будет…

Вильмош шел, прижимаясь к степам домов. Над его головой временами свистели пули, но он не обращал на них внимания, словно считал себя заговоренным от их попадания. «Уже недалеко осталось…»

Соседняя улица оказалась перегороженной баррикадой, и Вильмош сильно вспотел, пока перебрался со своей тяжелой ношей через этот завал. По спине ручьем тек пот, а руки у парня совсем закоченели.

Добравшись до знакомого дома, парень на минуту остановился, чтобы хоть немного передохнуть.

Падал редкий снег. На небе время от времени появлялись огненные вспышки, где-то в стороне бил автомат.

Вильмош Гаал взглянул на небо. «Ну, теперь прилетайте…» Собрав все свои силы, он с громким пыхтеньем поволок свою добычу дальше и скоро скрылся в подворотне.

А Михай Киш по-прежнему неподвижно лежал на спине, устремив открытые глаза в небо и слегка касаясь одной рукой уже холодной спины Звездочки.

Ни один мускул не дрогнул на лице Динамита. «Хорошо, что я не тешу себя иллюзиями, — подумал он, нисколько не удивившись тому, что переговоры протекали совсем не так, как ему хотелось бы. — Эти люди заинтересованы только в спасении собственной шкуры, и не больше…»

Воздух в подвале был спертый, над столом висело сизое облако табачного дыма.

Собеседник Динамита — капитан с повязкой на руке цвета национального флага, чуть подался корпусом вперед и, затушив энергичным движением в пепельнице окурок, потянулся за сигаретницей, чтобы закурить снова, предложив сигарету и Динамиту.

— Спасибо, — вежливо отказался тот.

Капитан, затянувшись несколько раз, сказал, как бы подводя итог сказанному раньше:

— Согласен, мы не станем оказывать сопротивление советским войскам, но и немцам тоже. Пусть эти два фактора лягут в основу нашего сотрудничества.

Динамит немного помолчал, думая про себя: «Тогда, черт возьми, что же это будет за сотрудничество!» А вслух сказал:

— Я сообщу вашу точку зрения, — он чуть было не произнес «командиру нашей группы», но, решив, что эти три слова звучат не очень весомо, добавил: — Нашим товарищам.

— Прошу вас, — капитан кивнул, — непременно добавить, что наш батальон не может сражаться против целой немецкой дивизии: это было бы бессмысленно.

«Знание — сила!» — невольно вспомнил Динамит любимый лозунг социал-демократов и чуть заметно улыбнулся. «Говоря иными словами, пролетариям не следует бороться за власть, поскольку они еще недостаточно образованны, а посему им нужно учиться».

— Как я вас понял, вы вступите в борьбу против гитлеровцев только тогда, когда будете располагать численным превосходством.

— Тогда безусловно, — согласился капитан. — Однако у нас нет никакой надежды, что такое когда-нибудь будет. Именно поэтому самое большее, на что мы сейчас способны, — это помогать спасать венгров от гибели…

«Черт бы побрал венгров с вашим спасением…» В душе у Динамита все так и кипело от злости, однако он равнодушно повторил:

— Я сообщу вашу точку зрения…

— Со своей стороны мы, разумеется, ценим ваши боевые усилия, — с поспешностью перебил его капитан, — но в настоящее время продолжение боевых действий несет венграм лишь дальнейшие разрушения и жертвы. Вот почему мы и считаем борьбу бессмысленной, однако независимо от этого вы вполне можете рассчитывать на нашу помощь.