Джим Кокорис - Богатая жизнь

— У нее неплохой автор, Брюс Кэттон. Думаю, что в своей сфере он лучший. Он писал об этой войне очень живо, как никто другой. Хотя и у Шелби Фута тоже есть неплохие работы. Но он уже несколько лет мне не пишет.

— А почему тебе самому так нравится эта война? — спросил я.

Папа снял очки, потер ими нос, потом вернул на место — на самый кончик носа.

— Ну, полагаю, просто потому, что мне это интересно. Мне вообще интересна история. В конце концов, я же профессор истории.

— Но как так получилось, что другие войны тебе не интересны?

— О, Гражданская война — это уникальное явление. Благодаря ей наша страна стала такой, какая она сейчас. Она покончила с одним ужасным явлением.

— С рабством?

— Да. И я думаю, что эта война породила больше героев, чем любая другая. И с той, и с другой стороны. Обе стороны искренне верили в свою правоту. А мужество, которое требовалось для этой войны, мужество и верность, были поистине замечательными.

— Почему так важна битва у Буйволовой тропы? — Я решил, что задавать вопросы о Гражданской войне будет гораздо легче, чем читать о ней книгу.

— Я уже говорил, это была первая настоящая битва. Ее жестокость и то, что ее выиграли южане, потрясла весь мир. Она вывела в герои Стоунволла Джексона. До этой битвы он был просто Томасом Джексоном.

— А как получилось, что его стали называть Стоунволлом [6] Стоунволл по-английски значит «Каменная стена» (примеч. перев.) . ?

Папа прочистил горло, явно размягчившись от этой темы.

— Вообще-то, вначале перевес был на стороне приверженцев Союза. Какое-то время были определенные признаки того, что битва превращается в беспорядочную драку. Практически, многие подразделения восставших южан отступали. В тот момент, когда казалось, что битва проиграна, один из офицеров Конфедерации увидел, что бригада генерала Джексона удерживает позиции, несмотря на резню, учиненную федеральными войсками, и крикнул: «Смотрите, генерал Джексон стоит, как каменная стена!» или еще что-то в этом роде. Позади Джексона собрались и сплотились другие части южан, и ход битвы изменился. Этот пример вдохновил восставших. Джексон отказался уходить со своих позиций. Он выстоял. И это было прекрасно.

— Каким был Стоунволл Джексон? — спросил я.

— О, это был выдающийся человек. У меня есть кое-что, что можно почитать об этом, я могу тебе дать. Это был храбрый человек, но одновременно и очень противоречивая натура. Несмотря на репутацию безжалостного воина, он был очень религиозным и молился перед каждым сражением. Его войска часто видели его сидящим в седле, поднявшим глаза к небу и молящимся. Его случайно убил в Ченселлорсвилле его же солдат.

— Он хорошо воевал? В Гражданской войне?

— Да, прекрасно, хотя слишком часто он, по-видимому, не мог сосредоточиться на главном, часто опаздывал. И все же то, что он сделал в этой долине, просто потрясает. Он очень легко передвигался, и благодаря этому часто заставал противника врасплох.

Папа говорил быстро и взволнованно, тоном, какого я у него давно уже не слышал.

— Что ты имеешь в виду?

— Видишь ли, один из способов успешно вести сражение — это все время передвигаться, все время заставлять противника гадать, где ты нанесешь следующий удар. Эта тактика особенно эффективна, если ты воюешь с опасным врагом. Проще говоря, Тедди, если ты чувствуешь, что проигрываешь, ты не будешь предпринимать лобовую атаку. Ты будешь обходить противника с флангов.

— С флангов?

Папа обернулся ко мне, глаза у него горели.

— Да, с флангов. Для этого требуется постоянное передвижение. Приближайтесь к врагу на тех направлениях, где вас не видно. Главное здесь — постараться приблизиться, обойдя врага, Тедди, и атаковать сбоку или сзади. Привлечь и удержать его внимание на одном направлении, а атаковать на другом. Неожиданность и передвижение — вот ключевые моменты, позволяющие выиграть битву. Да, вот так.

Удовлетворенный, папа опять вернулся к своему портфелю, сортируя и перекладывая бумаги и папки. Но я не смог вернуться к книге. Я боялся, что усну.

— А ты взял с собой свою книгу? — спросил я. — Ну, ту, которую сам написал?

— Ах, эту. Конечно. Она где-то здесь. Вот она, — сказал он, передавая мне «Справочник по Гражданской войне» Теодора Н. Папаса. И снова занялся портфелем.

Я стал изучать его книгу — раньше по-настоящему я ее не рассматривал. Это был солидный том с картой части США на обложке, раскрашенной серым и голубым.

— Для большинства это, вероятно, слишком специальный труд, почти учебник, — заметил папа. Он перестал перекладывать бумаги и утомленно взглянул на меня поверх стеклянных прямоугольников очков.

Выказывая весь возможный восторг, я открыл его книгу. На одной из страниц были слова: «Моим родителям и брату Фрэнку с благодарностью за их терпение».

— Ты имел в виду дядю Фрэнка? — спросил я, показывая на эту страницу.

— Надо же, я совсем забыл об этом. Все это было так давно. Я написал ее лет двадцать пять назад.

Неуверенно ступая по проходу, мимо нас прошла молодая женщина с ребенком на руках. Малыш громко плакал, и многие пассажиры обернулись и посмотрели на них. По другую сторону прохода дядя Фрэнк тоже поднял глаза и сказал: «Боже мой!», а потом опять стал читать газету.

— А почему ты не писал больше книг? — спросил я.

Папа, казалось, удивился.

— Эта книга содержит в себе почти все, что я хотел написать по этой теме. К тому же, чтобы ее написать, мне понадобилось шесть лет, а надо было зарабатывать на жизнь. К сожалению, написание книг по вопросам истории не позволяет оплачивать все счета. А гранта у меня не было. Думаю, это был вопрос времени и денег. Потом, я стал преподавать и вести исследовательскую работу. Написал довольно много статей и докладов, но не было времени, чтобы заняться другой книгой. У меня едва хватает времени на научную работу.

— Сейчас ты уже можешь писать книги, — сказал я. — Тебе не надо работать и много заниматься наукой. — И потом добавил: — Мы же богатые.

Папа посмотрел на меня и кивнул головой.

— Что же, думаю, ты прав, Тедди. Надо будет подумать над этим. Да, надо будет подумать. Может быть, я напишу еще одну книгу.

— Почему ты так любишь историю?

Я почувствовал, что папа уже скрылся в безопасных глубинах башни своего одиночества и хотел вновь вытащить его оттуда на свет божий.

— Как тебе сказать. Мне нравится сам процесс изучения. Нравится определять важность событий и соотносить их с контекстом момента. — Он смотрел прямо перед собой на спинку кресла тети Бесс, как будто что-то читал там, потом обернулся и быстро улыбнулся. — Наверное, изучение прошлого соответствует моему характеру. Рассмотрение событий с некоторого расстояния, с объективных позиций, успокаивает меня. — Он прочистил горло и вернулся к портфелю, вновь принявшись за сортировку бумаг.