Джим Кокорис - Богатая жизнь

— Меню? — переспросил папа.

— Да, мы остановились на трех фирмах по обслуживанию таких мероприятий. Особый упор делается на южные блюда, особенно на банкете. Но и во время битвы в наличии будут различные плотные закуски, а также довольно широкий выбор вин.

Доктор Хантер втянул в себя сигарный дым и согласно кивнул.

— Французских вин, — уточнил он.

— Мы что, будем есть? И пить? Во время сражения? — не поверил папа.

— Мы ожидаем завтра более трех тысяч человек, — пояснил доктор Филд. — И зрителей, и участников. Мы решили, что обязаны позаботиться об их питании в течение дня. Нам хочется сделать мероприятие не только познавательным, но и по-настоящему развлекательным. Знаете, ведь нам приходится бороться за участников с другими группами. — Он развернул какую-то бумажку и попытался всучить ее папе. — Не хотите ли взглянуть на меню? Нам было бы приятно получить ваше одобрение. Список вин приложен.

Папа взглянул на бумажку так, как будто она была радиоактивна, потом покачал головой.

— Благодаря вашей финансовой поддержке нам также удалось заполучить лучшего Авраама Линкольна в стране, — сказал доктор Хантер.

Папа, до того удрученно сидевший, утонув в пышной мягкости дивана, дернулся вперед.

— Простите? — спросил он. — Что вы сказали?

— Профессионального двойника, я бы так сказал. Актера, специализирующегося на роли Авраама Линкольна, — смеясь, объяснил доктор Хантер. — В прошлом году я сам видел его в Колд Харбор. Он производит впечатление.

— Профессионал, — сказал папа. — Даже не представлял, что существуют люди, профессией которых является имитация Линкольна. Что существуют люди, зарабатывающие этим Деньги.

— Да, и знаете, он нарасхват. Он уже был записан на выступление для группы Фредериксбурга, но в последнюю минуту мы его перехватили. По сути, украли. Предложили более высокую оплату.

Пока два доктора показывали на разные места на карте, папа сидел, не произнося ни слова.

Через несколько минут он сказал:

— Но ведь во время битвы у Буйволовой тропы Линкольна и близко не было.

Доктор Филд улыбнулся и кивнул головой. Доктор Хантер вновь зажег трубку.

— Мы знаем об этом, профессор, — не торопясь, произнес доктор Филд.

— И вы все же считаете, что будет правильно, если он там окажется завтра? С точки зрения исторической достоверности?

Доктор Филд прочистил горло.

— Ну, мы, конечно, обсуждали этот момент. Но это такой хороший Линкольн, просто замечательный. Мы не смогли устоять против искушения. Мы и раньше пытались заполучить его, но нам каждый раз не хватало денег. А теперь… — Доктор Филд не закончил фразу, он рассмеялся.

— Какова же его роль? — спросил папа. — Этого Линкольна. Что он, собственно, будет там делать? Конечно же, в битве он участвовать не будет. Он же президент. Был тогда президентом.

— Нет, конечно, нет. Мы думаем, что он скажет короткую речь до начала мероприятия, поприветствует всех собравшихся. Будет работать на зрителей, так сказать. — Вид у доктора Филда стал гордым, и он закивал своей бородой.

— Как это, простите? — спросил папа.

— Он будет встречаться со зрителями, — объяснил доктор Хантер. — Многие из них — это члены нашего Общества. Другие еще только думают вступать в него. Нам нужна их материальная поддержка. Нам же надо расширяться.

— Вот как, — сказал папа. — То есть это скорее работа по связям с общественностью.

— Да, да, да, — согласился доктор Филд. — Очень точное определение. А какой у него голос! Когда он запоет «Дикси», вам трудно будет удержаться и не начать подпевать и топать ногами в такт.

Это заявление изумило папу.

— Что-что? Вы сказали «запоет»? Этот Авраам Линкольн еще и поет?

— Да, — сказал доктор Хантер. — Он исполнит несколько старинных песен. Вместе с Мэри. С Мэри Линкольн.

— Мэри Тодд Линкольн тоже поет? — спросил папа. Вид у него был испуганный.

— Да, да. Они споют дуэтом, — подтвердил доктор Хантер. — У них замечательные голоса.

— Да, замечательные, — согласился доктор Филд. — Вы получите незабываемые впечатления. Эти песни имеют определенную историческую ценность, не говоря уж о развлекательной стороне дела. Вы же знаете, что музыка в этой войне сыграла определенную роль.

— Да, знаю. Но, по-моему, нет свидетельств того, что сам Линкольн пел. Особенно перед сражениями, — мягко возразил папа.

С минуту доктор Филд и доктор Хантер молчали. Я чувствовал запах горящей трубки доктора Хантера и смотрел, как из самой ее середины поднималась тоненькая струйка дыма. Пахла она не так резко, как трубка Мориса.

— Что же, мы всегда можем отменить его выступление, — наконец сказал доктор Филд, — если вы против.

— Нет, пожалуйста, не меняйте ничего из-за меня. Все это просто сильно удивило меня, — сказал папа, надевая очки и принимаясь за изучение карты.

Позднее, когда мы поднимались на лифте к себе в номер, он выглядел обеспокоенным. Было ясно, что ему совсем не понравилось, как прошла встреча. В течение всего обсуждения он только и делал, что прочищал горло и бормотал что-то о «несовпадениях», но когда доктор Филд и доктор Хантер приставали к нему, он лишь качал головой. Когда встреча подходила к концу, он еще раз попытался отказаться от роли Стоунволла Джексона, но оба доктора надавили на него, и он уступил.

— Меня беспокоит, что завтрашнее сражение может оказаться для тебя, Тедди, совсем не таким полезным с образовательной точки зрения, как я рассчитывал. В нем, по-видимому, будет доминировать театральный элемент, о котором я не подумал.

— Ты хочешь быть Стоунволлом Джексоном? — спросил я. Мне стоило огромного труда представить, как папа ведет солдат в бой.

— Ну, если откровенно, у меня есть некоторые сомнения, — сказал он, идя со мной по широкому коридору к нашему номеру. — Мне это не совсем по душе. Но, к счастью, от меня особенно ничего не требуется. По сути, я буду только стоять и махать саблей.

— А ты убьешь кого-нибудь этой саблей?

— Нет, нет, нет. Я не собираюсь никого, хм, убивать. — Он вздохнул. — И ты, конечно, тоже. Ни ты, ни Томми не будете участвовать в этой битве. Вы будете стоять где-нибудь в стороне.

— Я знаю. — Доктор Филд уже обсудил это с папой и согласился, что мы с Томми будем в форме и даже, может быть, будем держать флаг конфедератов, до начала сражения. Потом какой-нибудь раб проводит нас с поля боя, и мы будем наблюдать за происходящим, сидя в тележке для гольфа, завтракая холодной пастой и салатом из лосося.

— Морису это, наверное, не понравится, как ты думаешь? — спросил я.

— Что? — спросил папа, роясь в кармане в поисках ключа от номера.

— То, что мы будем сражаться на стороне конфедератов. Они же были за рабство, так ведь? У них были рабы.