Луиза Олкотт - Старомодная девушка [litres]

– Просто не представляю, как мы можем сделать больше того, что делаем сейчас? – озадачилась Фанни. – У нас даже личных средств для этого нет. А пусть бы и были, как правильно ими воспользоваться? Ведь нам неприлично даже появляться в тех местах, где живут бедняки. В Англии хорошо, там можно, как кто-то сказал, «творить добро, разъезжая по нищим кварталам в фаэтонах, запряженных пони». У нас подобное не сработает, – она развела руками, ибо все чаще последнее время задумывалась не только о себе, но и об окружающем мире, а с этим ее сочувствие к бедным росло.

– Кое-что мы можем, – сказала Полли, продолжая проворно шить. – Я знаю дом, где хозяйка и ее дочери внимательны к каждой служанке, которая у них работает. Они обучают всех этих женщин хорошим манерам, советуют, что почитать, снабжают книгами и даже время от времени организуют для них небольшие развлечения. Там слуги ощущают себя не просто наемной рабочей силой, из которой выжимают все соки за малую плату, а помощниками в семье, они трудятся лучше и добросовестнее, чтобы оправдать доверие нанимателей. Хозяйка неизменно заботится о слугах, и они отвечают ей тем же. Вот так, мне кажется, и должно быть.

Она умолкла, и по довольному виду Эммы всем стало ясно, о чьем доме шла речь.

– И конечно, в этой семье все слуги становятся святыми, – язвительно вставила Трикс.

– Естественно нет, – снова заговорила Полли. – Святых в мире не так уж много, вот и наш узкий кружок не избежал зловредных особ. И все же, попав в такой дом, даже самая сварливая служанка смягчится и научится вести себя лучше. Вот вам прекрасный пример, как мы, девушки, можем что-то улучшить хотя бы в своих отношениях с теми, кто на нас трудится. Теперь насчет денег, – все сильнее воодушевлялась она. – На свои маленькие нужды нам их достаточно. Но едва наступает момент рассчитаться с портнихой, мы вдруг чувствуем себя чуть ли не нищими. Может, лучше отказаться от привычных удовольствий, зато как следует заплатить швее за работу?

– Обещаю, что в другой раз так и сделаю! – воскликнула Белль, со стыдом вспоминая, как недавно торговалась с бедной швеей из-за каждой лишней оборки на платье.

– У Белль припадок добродетели, – хихикнула Трикс. – Но ничего, не пройдет и недели, как она излечится.

– Не надейся! – отрезала та и твердо решила следовать своим словам, хотя бы из желания досадить «этой злобной кокетке», как она называла одноклассницу.

– Ну, в таком случае полюбуемся, как наша Белль оседлает свою новую прихоть, – не унималась Трикс. – Сперва заплатит портнихе двойную цену, отправится в тюрьму проповедовать заблудшим душам, удочерит какую-нибудь нищенку-сиротку, а потом примется раздавать брошюры о правах женщин и зазывать всех знакомых на заседания их комитетов, – она вложила в слова всю злобную зависть, которую испытывала к великолепным волосам и превосходному цвету лица Белль.

– Ну что ж, лучше уж так, чем когда свое имя красуется на страницах газет по поводу безумных выходок, – выразительно посмотрела на Трикс ее оппонентка.

– Может, устроим маленький перерыв? – спешно вмешалась Фанни. – Отдохнем, а Полли нам что-нибудь споет. Ты ведь споешь нам, Полли? – посмотрела она на подругу.

– С удовольствием, – Полли поднялась и пошла к фортепьяно. Она не видела, что несколько девочек наградили Трикс такими взглядами, что их смысл был ясен даже без лорнетов.

Музыка была родной стихией Полли, эта девушка могла петь в любом настроении. Задумчиво поглядев на клавиатуру, она пробежалась по ней пальцами, размышляя, что исполнить. Через минуту зазвучало печальное вступление и по комнате полился нежный голос, наполняя состраданием сердца присутствующих. Песня «Мост вздохов» всегда замечательно удавалась Полли, но в этот раз она превзошла себя. Гостиная дома Шоу наполнилась скорбью о страданиях несчастных отверженных, для которых не нашлось места в мире. И когда девушка, взяв последний аккорд, повернулась к слушателям, ей немедленно стало ясно: музыкальный призыв был услышан. Все пустое, наносное разом исчезло, остался единый порыв сострадания в этих благополучных девушках, которым, к счастью, пока не довелось пережить на собственном опыте никаких бед.

– Эта песня всегда вызывает у меня чувство вины из-за того, что я слишком хорошо живу, – Белль смахнула слезы уголком полотенца, которое подшивала.

– Ну, подобные случаи, вероятно, очень редки, – заметила молодая леди из тех, кто не слишком часто заглядывает в газеты.

– Если бы так, – с грустью отозвалась Полли. – Три недели назад мне довелось не в песне, а наяву столкнуться с подобной историей. Произошла она с девушкой, которая не лучше любой из нас, но и ничуть не хуже. Она оказалась в таких жизненных обстоятельствах, что решила покончить с собой.

– Расскажи нам о ней, – подалась вперед Белль.

Путь был проложен музыкой, и Полли повела рассказ о страданиях Дженни. На сей раз глаза увлажнились не только у сострадательной Белль. Даже Трикс выглядела подавленной. А мисс Перкинс оттаяла до такой степени, что низко нагнулась над своим вкривь и вкось сшитым фартуком. Она спрятала лицо, но на ее руке вдруг ярче, чем бриллианты, заблестели несколько предательских капель.

Эмма вскочила со стула и пошла к Полли с выражением признательности и уважения. А Фанни в порыве чувств схватила с этажерки дорогое севрское блюдо и положила в него пятидолларовую купюру.

– Девочки, я знаю: нам всем хочется помочь бедной Дженни, чтобы она начала жизнь сызнова, – повторила она слова Полли.

На свет извлекли изящные кошельки – на поднос щедро посыпалось их содержимое. Все дружно зааплодировали Белль, когда она смущенно пробормотала: «У меня сейчас нет с собой денег. Они у меня почему-то никогда не задерживаются. Но возьмите хоть это», – и девушка кинула на тарелку свой золотой наперсток.

Наконец Фанни вернула тарелку Полли, и та собрала пожертвования с таким сияющим лицом, что все в комнате про себя пожалели об отсутствии большей суммы на доброе дело.

– Не знаю, как вас благодарить, – произнесла она с дрожью в голосе. – Эта сумма очень поможет Дженни. Но еще дороже для нее ваше искреннее сочувствие – теперь она убедится, что в этом мире и для нее найдется место. Позвольте ей отблагодарить вас работой, ведь именно это ей сейчас нужнее всего, как и ваша доброта. И вы сейчас дали надежду ей на то и на другое.

– Могу ее обеспечить шитьем настолько, насколько она захочет. И если ей негде жить, пусть устроится у нас в доме, пока работает, – объявила Трикс.

– Спасибо, жилье ей не требуется. Мисс Миллз пустила ее к себе и считает отныне своим ребенком, – с гордостью за пожилую женщину пояснила Полли.