Любовь Паршина - Сильфиды, виллисы и прочая нежить. [История чёрного серебра]

Делия попробовала улыбнуться, Кьяра улыбнулась в ответ. Делия бросила томный взгляд за окно, тихо вздохнула и вновь аккуратно ненавязчиво улыбнулась.

– Все хорошо? – участливо поинтересовалась Кьяра.

– Да, сеньора. Все прекрасно.

Четверть часа спустя Париж остался позади.

– Вы не слишком любите бывать в обществе? – спросила Делия в надежде завязать разговор.

– Не слишком. Хотя, должна признаться, все зависит от общества и от сопутствующих обстоятельств. Боюсь, что в этот раз я произвела на парижан несколько гнетущее впечатление. До недавнего времени мной владело несколько меланхоличное настроение.

– Из-за болезненного разочарования? – подхватила Делия. – Разрешите осмелиться на вопрос?

– Прошу, мадемуазель.

– Вам причинил боль мужчина?

– О, нет! – рассмеялась Кьяра. – Мужчина тут не причем.

– Надеюсь, я помогу вам справиться с тоской!

– Я в этом не сомневаюсь, мадемуазель.

– Позвольте спросить…

– Да, мадемуазель?

– Чем я привлекла ваше внимание?

– А вы считаете, вам нечем привлечь к себе внимание?

– Нет, разумеется, есть. Но… – Делия осеклась. «Но внимание мужчины, – хотела сказать она. – В самом деле – что может во мне привлечь другую женщину? Разве что она мыслит как мужчина…»

– Позвольте и мне задать вам вопрос, мадемуазель Дево?..

– Разумеется, сеньора.

– Простите, если я оскорблю вас подобным вопросом, но мне показалось, что вам чужда ханжеская мораль. Вы ведь человек широких взглядов, верно?

– Да, сеньора! – живо подтвердила Делия. – Самых широких!

К дому они подъехали в полной темноте. Судя по горящим окнам и освещенному факелами порталу парадного входа, он был построен в эпоху Ренессанса и с тех пор почти не претерпел изменений.

Делия с наслаждением почувствовала под ногами твердую землю и вдохнула холодный ночной воздух. Кругом было оглушительно тихо, только шелестела едва тронутая желтизной и сияющая в лунном свете листва.

Вслед за хозяйкой Делия вошла в дом.

В просторном холле, освещенном свечами и огнем в камине, пахло старым деревом – пахло временем. Все здесь и вправду было очень старое – паркетный пол со стертыми, но залаченными половицами, стулья, столы, сундуки, гобелены и пара пейзажных миниатюр на стенах. На последних едва можно было что-то разобрать не только из-за царящего полумрака, но и из-за того, что их покрыла патина времени.

Это было похоже на что угодно, но только не на жилище утонченной развратницы.

Дополнял интерьер обещанный «кроткий друг» – он сидел на низком стуле у камина, чуть боком, наклонившись к огню, и читал какую-то крохотную, ветхую, но пухлую книжицу.

– Вы уже здесь! – увидев женщин, он улыбнулся приветливо, но диковато. Делия поняла, что именно его видела в ложе итальянки на днях. – С прибытием.

– Это мой добрый друг сеньор Родриго, – представила Кьяра. – А это очаровательное создание – мадемуазель Делия Дево.

Прижав книгу к груди, Родриго подошел. Делия протянула ему свою руку, и он ее просто пожал – словно потянул за кончики пальцев, – но целовать не стал. Делия бы непременно обиделась на такое, но оказалась в эту секунду слишком ошеломлена ледяным прикосновением «кроткого друга».

– Мадемуазель, вы можете подняться в вашу комнату, – сообщила Кьяра. – Робер вас проводит. Отдохните с дороги. Ужин подадут через полчаса.

Делия поднялась наверх, следом за Робером, удивительно похожим на бандита или беглого каторжника – огромным, словно бык, поседевшим прежде времени и с уродливым шрамом во все лицо.

Она ощутила огромное облегчение, когда он ушел, оставив ее вещи.

Комнатка оказалась небольшой, уютной, с отдельными уборной и ванной. Окно выходило на пологий склон, поросший редким лесом, спускающийся к полноводному, блестящему в лунном свете ручью. Делия поставила свечу на столик и открыла окно. «Было бы хорошо, – подумала она, – если бы мне позволили хотя бы одну ночь просто поспать в этой комнате. Может, хозяйка сама утомилась в дороге. Было бы прекрасно…»

Слегка освежившись в ванной и переодевшись, Делия спустилась вниз.

От запаха, струящегося из кухни, где-то под корсетом жадно и болезненно затрепетал желудок.

В холле сидел лишь Родриго – на сундуке у распахнутого окна, жадно глотая свежий воздух.

– Скоро ли спустится сеньора? – спросила Делия, присаживаясь в одно из деревянных кресел. О чем еще можно завести с ним разговор, она не представляла, а сидеть в молчании было неловко.

Однако безобидный вопрос вызвал совершенно неожиданную реакцию.

– Да, пожалуй, стоит ее поторопить!

И, вновь любезно и нервно улыбнувшись, он вскочил с места и почти выбежал вон.

«Вероятно, мое декольте его смущает, – предположила Делия. – Или он в силу богобоязненного воспитания просто считает неприличным оставаться со мной наедине».

Минуту-другую спустя, Родриго появился вновь, уже вместе с Кьярой. На ней было простое, домашнее, но опять же старомодное платье с завышенной талией.

Тут же явился Робер и сообщил, что ужин подан.

Столовая была обставлена в том же духе, что и холл, а в центре ее царил массивный стол из черного дерева.

Кьяра и Родриго сели с обоих концов стола, Делия – по правую руку от хозяйки.

На ужин подали куриные крылышки, зажаренные с пряными травами, баклажаны с томатами, луком и чесноком, душистый сыр с голубой плесенью, еще теплый хлеб и легкое розовое вино.

Делия, чувствуя небывалый голод, принялась с почти неприличным аппетитом грызть ароматное крылышко с хрустящей кожицей. Все на столе было свежее и аппетитное, все хотелось как следует распробовать.

Удивительным казалось то, что Кьяра ограничилась хлебом и овощами, а Родриго одним только хлебом и водой. Так что изрядная часть крылышек и сыра осталась для слуг.

После плотного ужина Делию начало клонить в сон. Некоторое время она еще посидела в гостиной, пытаясь вникнуть с разговор хозяйки с ее гостем. Вначале Родриго пытался поучать хозяйку, рассказывая о вреде бунтов, на примере Люцифера, а также о том, как горько разочарование у тех, кто их поддерживает. Делия подумала было, не идет ли речь о недавних революциях, пронесшихся фейерверком по Европе. Она хотела даже спросить, как обстояли дела в Италии, но от лени не смогла вовремя придумать нужную фразу и вовсе упустила нить.

Чем дальше, тем больше Кьяра и Родриго переходили на итальянский, испанский и латынь, и Делия, наконец, спросив позволения, поднялась к себе. Переодевшись ко сну, она легла и хотела подумать над тем, что делать и что говорить, если хозяйка пожелает заглянуть ей ночью. Но подумать не получилось – она уснула мертвым сном.

Проснулась Делия на рассвете. Едва-едва светало, мрак за окном превратился в серо-сизые сумерки, а воздух в комнате посвежел. С улицы донесся топот конских копыт – очень быстрый, словно это спешил гонец от самого короля. Или кто-то бежал от смертельной опасности. Впрочем, хозяйка и ее окружение были настолько странными, что Делия решила не тревожить себя лишними мыслями и натянула одеяло на озябшее плечо. Лежать так, разленившись, разнежившись, было приятно, но спать уже не хотелось.