Светлана Ладейщикова - Эмоционально-образная терапия каждый день

Ее сын унаследовал трудолюбие и оборотистость предков, его дом был лучшим на селе. Однако он был расточителен и совершенно не мог сохранять нажитое, поскольку патологическая прижимистость матери всегда раздражала его, и он действовал по антисценарию, только не так, как мать, никакого накопительства. Один раз живем.

Ирина, его дочь, напротив, стала копией своей бабушки. Она не умела много зарабатывать – с этим справлялся муж, ее миссия была – сохранять. Так, во всяком случае, она считала. Но отконтролировать течение жизни в нашей нестабильной стране сложно, и она проводила дни в страхе потратить лишнюю копейку или не уберечь отложенное, и тогда все: нищета, смерть, безумие, мрак.

Сознание ей говорило, что нет в стране тотального голода, что она здорова и работает, семья ее крепкая, однако никакие логичные доводы не способны были ослабить ее необъяснимую навязчивую тревогу о завтрашнем дне.

Поколенческие травмы проявляются, как правило, в третьем или четвертом поколении. Это и произошло с моей клиенткой: ее внутреннее напряжение достигло пика как раз тогда, когда ее дочери исполнилось пять лет (ровно столько было ее бабушке, когда она потеряла своих близких).

Принято считать, что законы и родовые послания должны быть осознанны, чтобы быть изменены.

Однако осознания недостаточно, и надо что-то предпринимать, чтобы залечить поколенческую травму, отменить родовое послание.

В случае Ирины оно звучало примерно так: «Ты все и всех потеряешь, готовься к худшему», и пришло оно к ней от бабушки.

Приведу отрывок из сессии, чтобы было понятно, как идет работа с травмой такого рода.

– Представь перед собой свою бабушку. Во всех подробностях. Как она выглядит?

– Обычная старушка. В старой теплой кофте и в калошах, она всегда в них ходила по огороду. Она сидит возле своего домика – склада с припасами, на желтой скамейке. Если честно, ее все считали сумасшедшей, я ее боялась. Она была похожа на Бабу-ягу, очень старая.

– Представь, что ты и есть твоя бабушка. Сядь на тот стул, где ты ее представила. Почувствуй ее состояние.

– Я чувствую страх. Я хочу сжаться в комок. Я представляю себе ночь, зимнюю деревенскую улицу и девочку, которая одна на морозе. Ей некуда идти, нечего есть. Она погибает от холода и голода, никто ей не поможет.

– Пересядь на свое место и присмотрись к образу девочки.

– Странно, но это я. Хотя мне никогда и не приходилось попадать в такую ситуацию.

– Кто бы мог помочь этой девочке?

– Если бы я могла, я бы подошла к ней, завернула в пуховый платок и сказала бы: «Девочка моя, все у тебя будет хорошо. Я тебя забираю и сама буду заботиться о тебе. Ты не будешь голодной, у нас всего ДОСТАТОЧНО».

– Ты в зоне свободного воображения, ты можешь это сделать. А еще скажи ей, что это не ее жизнь. Ее жизнь в Москве вместе с тобой, в достатке и любви и забери ее с этой холодной улицы. – Клиентка с чувством повторяет мои слова и обнимает себя за плечи. Я продолжаю: – Посмотри на образ бабушки. Скажи ей: «Я разрешаю тебе жить в достатке всегда». В виде какого образа ты можешь представить себе достаток?

– В виде подноса с пирогами. Мама всегда пекла на праздник.

– Отдай его образу бабушки, скажи: «Бабушка, пусть твои пироги никогда не кончаются. Твой завтрашний день сам о себе позаботится новыми пирогами». Как меняется образ?

– Бабушка улыбается, расцветает. У нее на плечах яркий цветной платок.

– Скажи бабушке добрые слова, попрощайся с ней.

– Бабушка, пусть пироги не переведутся на твоем столе. Я тебя люблю и не буду больше тебя удерживать у этого дома с припасами. Ты свободна. Спасибо тебе за все.

– Разреши ей быть счастливой там, где она сейчас находится.

– Да, я разрешаю, и образ словно растворяется. Я больше ее не вижу.

– Как ты себя чувствуешь?

– Спокойнее. Мне не тревожно совсем, я чувствую, что я здесь сейчас, что я не одинока и все у меня в порядке.

– А теперь, Ирина, я дам тебе домашнее задание. Напиши для меня рассказ о жизни маленькой девочки, которая родилась в зажиточной семье. О твоей бабушке, о том, как сложилась ее жизнь, исходя из того, что не было в нем факта раскулачивания и гибели семьи. Представь, что все выжили и жизнь сложилась благополучно. Пофантазируй о том, как в этом случае сложилась бы судьба бабушки, каким бы вырос твой отец, какой бы стала ты.

На этом наша сессия закончилась. Следующая встреча состоялась через неделю.

Ирина рассказала мне о том, что с ней произошло за эти дни:

– Мне сложно объяснить, но что-то во мне изменилось, я теперь другая, словно проснулась и посмотрела по сторонам. И теперь мне нравится то, что я вижу. Раньше я везде искала и находила предвестники провала. Теперь у меня совсем другой взгляд на жизнь – спокойный. У меня нет больше приступов непонятной паники, я даже сплю без снотворных.

Я написала историю про свою бабушку, как вы просили, и даже сделала к нему рисунки. Я чувствую благодарность к ней и вспомнила много светлых моментов. Я совсем о них забыла, а ведь они у нас были.

Думаю, эта работа требует прояснения.

– Все, что произошло на сессии, конечно, не отменяет и даже не изменяет прошлого бабушки Ирины в реальности. Однако для бессознательного Ирины этого достаточно: выдуманная история бабушкиной жизни начинает жить в нем, дает возможность корректировки устоявшегося негативного сценария самой Ирины, в котором все всегда кончается плохо и она этого ждет.

– Когда человек все время находится в ожидании провала, который зашит в его родовой сценарий, его бессознательное будет двигать его к ожидаемому, и провал, скорее всего, произойдет. Этим опасны неосознаваемые родовые сценарии.

– Я предложила ей переписать жизнь бабушки, совершить реконструкцию психологической реальности. Этот прием расшатывает негативный сценарий бессознательного, дает допущение для иного развития событий. И начинать его надо переписывать именно с того момента, когда произошла поколенческая травма, драматическое событие, которое заставило Ирину бабушку принять установку о том, что все кончается плохо, надо к этому готовиться. Я часто использую прием реконструкции, когда работаю с родовыми посланиями, и в сочетании с приемами ЭОТ он всегда дает нужный результат: человек выбирается из обреченности, меняется его эмоциональное состояние, он начинает находить альтернативные возможности развития своей судьбы.

– Если речь идет о серьезной поколенческой травме, «день сурка» настает не только для тех, кто ее пережил и десятилетиями возвращается к своему уже неактуальному решению, основанному на травматическом опыте (ты всех и все потеряешь, готовься к худшему). Вслед за ними туда проваливаются и новые поколения, проживая свою жизнь в иррациональной тревоге.