Алекс Ведов - Вверх по течению. Записки аутсайдера

В идеале – да, все были бы довольны и счастливы, если бы каждый имел возможность заниматься тем, чем хочет. Но только в идеале. Почему-то, когда высказывают такое, упорно игнорируют то, что для любого общества доля творческих и других «престижных» профессий в распределении труда очень мала по сравнению с менее престижными. Так всегда везде было и будет.

О возможностях конкретного человека в конкретных условиях найти занятие, наиболее соответствующее своим склонностям, – даже и не говорю. Тем паче о возможностях стать творцом или специалистом, чья деятельность в данной области востребована и оценена обществом по достоинству.

Кто бы спорил: музицировать, сочинять стихи, снимать кино, выращивать цветы, путешествовать, составлять парфюмерные композиции, дегустировать вина, заниматься интерьерным дизайном во всех отношениях предпочтительнее, чем работать ассенизатором, убирать мусор, разгружать вагоны, копать могилы, ловить и охранять преступников, валить деревья и т. д. Но общество, в котором каждый делает только то, что ему нравится – несбыточная фантазия, утопия. Оно просто не сможет существовать, даже возникнуть не сможет. Подавляющее большинство человеческих занятий (особенно жизнеобеспечивающих), как ни крути, вовсе не творческие. И чаще всего они ну никак не могут быть источником радости и удовлетворения. Всякий, чей способ заработать на жизнь приносит ему ещё и удовольствие, имеет все основания радоваться своему огромному везению. Призывы к любому занятию подходить творчески – либо результат недомыслия, либо (что бывает чаще) пустая демагогия.

Однако если призывают к творчеству там, где это возможно ; или, когда говорят, что каждому желательно делать именно то, что он любит, – тут я безоговорочно согласен.

Причиной возникновения вранья или вздора часто служит то, что точности терминов сознательно или неосознанно не придаётся должного значения. Если истина вам не безразлична, то все вещи лучше называть своими именами, даже в мыслях. Пожалуй, с этого начинается подлинно здравое мышление. Часто для того, чтобы докопаться до какой-нибудь истины, даже не нужно слишком глубоко копать. Достаточно называть вещи тем, чем они по сути являются.

И ещё одна частая причина заблуждений – безоглядное обобщение, слишком размашистое суждение без оговорок, в то время как они необходимы (а они почти всегда необходимы). Перечисленные выше примеры глупостей являются как раз такими суждениями: использование в различных модальностях понятия «всё» и «всегда» там, где допустимо лишь «некоторое» и «в отдельных случаях». Как ещё Ленин сказал, истина всегда конкретна. И это обобщение – пожалуй, тот редкий случай, когда не придерёшься с оговорками.

По образу мышления я совсем не конформист. Не потому, что люблю оригинальничать любой ценой – как раз наоборот. Я скорее консервативен, и ко всему новому, ко всему чересчур яркому и громкому отношусь со сдержанной осторожностью. Ибо мой нынешний опыт свидетельствует о том, что всё кричащее, блестящее и цветистое снаружи при более близком знакомстве часто оказывается пустым, серым и никчемным внутри. Поэтому и те люди, которые стремятся в любой компании захватить и удерживать всеобщее внимание любыми средствами, лично у меня скорее вызывают внутреннее отторжение.

Мой нонконформизм коренится в том изначальном чувстве обособленности своего внутреннего мира от внешнего, о котором я уже сказал. При оценке чего бы то ни было я всегда полагаюсь на собственные внутренние критерии и руководствуюсь исключительно своим пониманием, чувствами, интуицией. Это не значит, что мне чужие мнения совсем безразличны, что я не уважаю и не принимаю их во внимание. Но если дело касается только меня, то решающий, окончательный голос всегда оставляю за собой.

Быть «как все» в качестве руководящего принципа мне претит, чего бы это ни касалось. Исключение составляют редкие житейские случаи выбора, когда я считаю нужным присоединиться к мнению тех, кто явно лучше разбирается в нюансах текущей ситуации. Но в целом всё, что обезличивает людей, делает их одинаковыми, «массой», я не люблю априори. В частности, никогда не любил носить какую бы то ни было униформу, будь то в школе, армии или на производстве. Вообще, в том, чтобы иметь стандартизованный внешний вид (причёска, одежда и прочее), я усматриваю некий элемент унижения личности, умаления человеческого достоинства. Не приемлю и любые насаждаемые извне директивы, регламентирующие поведение людей сверх нужного. Не могу сказать, что был каким-то бунтарём по жизни, но, насколько себя помню, всегда и везде сопротивлялся тому, чтобы быть неотличимым от окружающих – насколько это позволяли принятые правила.

Бывало, кто-то из родственников или знакомых говорил мне (или при мне), как я похож на маму или папу. Кто подобного не слышал про себя в раннюю пору жизни? Но у меня (хоть я этого и не показывал) это всегда – и в детстве, и позже – вызывало глухую раздражённо-неприязненную реакцию. И тем более неприязненную, чем с большим умилением это произносилось. Тогда я не отдавал себе отчёта в том, почему мне это так не нравилось. Но из нынешнего состояния, обогащённого длительным опытом саморефлексии и прочим, вероятно ответил бы на подобные восторги примерно следующее.

Да, наверное, чем-то похож, ну и что? Я должен гордиться этим или радоваться этому? Это же чисто биологическое явление. Каждый в чём-то похож на своих родителей, поскольку несёт в себе часть их генотипа и как следствие – фенотипа. И тот недалёкий и бестактный, кто вслух обращает моё или чьё-то ещё внимание на данный частный факт – тоже. Я, как и любой, не выбирал себе эту внешность. И вообще всё, что мой организм унаследовал от отца с матерью. А если бы мог выбирать, может быть, выбрал бы обладать совсем другими качествами (и внешними, и внутренними).

Если называть вещи своими именами, внешность навязана мне с рождения. Она (и ещё много чего) даны принудительно, в нагрузку к тому, кто я есть по-настоящему, кем я ощущаю сам себя. И чему тут умиляться, спросил бы я, если этот довесок не имеет отношения к моей индивидуальности? К тому, кем я являюсь на самом деле? Почему не хотят замечать во мне или в ком-то другом неповторимой, уникальной личности (что только и может быть ценно), а видят и считают достойным внимания то, что у данного индивида общего с другими? Мне и другим предлагают лишний раз порадоваться тому, что я снаружи являюсь носителем неких безличных, общих свойств. Мне преподносят как предлог для умиления то, что меня стандартизирует и нивелирует в общей массе. Нет уж, наслаждайтесь похожестью на других сами, а меня избавьте.