Курт Воннегут - Пожалейте читателя. Как писать хорошо

Я только сейчас осознал невероятно важную идею, которую в свое время почерпнул из курса антропологии: культура – это прибор, в котором можно ковыряться, словно в начинке «Форда-Т» [93] Vonnegut, Letters , 316. .

И еще:

Культура может содержать смертельные яды… к примеру, уважение к огнестрельному оружию, или представление, что настоящий мужчина – лишь тот, кто прошел через какую-то физическую стычку, или что женщине никогда толком не понять всяких важных вещей, которые творятся в мире, – и так далее. ‹…› [Эта] заманчивая идея, которой меня научили и из которой следуют далеко идущие выводы… [стала] определяющей для моего отношения к жизни [94] Vonnegut, Letters , 318–319. .

И еще:

Я научился отстраненно взирать на общество, в котором живу, и про меня стали говорить, что я словно марсианин, прилетевший на Землю ‹…›. Мне было легко отстраниться от собственной культуры. Но я обнаружил, что многие совершенно не способны на это ‹…›. Они полагают, что культуру нельзя сменить, что это как кожа и что, когда я прошу их выйти за пределы собственной культуры, это то же самое, как если бы я предложил им вылезти из собственной кожи [95] Kurt Vonnegut: So It Goes , directed by Nigel Finch (1983; Princeton: Films for the Humanities and Sciences; 2002), DVD, 63 minutes. .

Вот свидетельство о том, чему и как он учился.

Курт Воннегут

Проект магистерской работы на тему «Нативистические культы в мифологии индейцев Северной Америки» [96] Нативизм – движение в защиту «традиционной» культуры в противовес «внешней», привнесенной.

Лето 1947 г.

Меня интересуют новые мифы, которые возникают во времена стремительных культурных изменений, поэтому я предлагаю изучить мифы, связанные с Пляской пророка, культом Смохаллы [97] Смохалла (Сновидец, ок. 1815–1895) – индейский пророк из племени ванапам, представитель «движения сновидцев». , религией трясунов (Пьюджет-саунд [98] Пьюджет-саунд – система заливов у побережья штата Вашингтон. ), Танцы призраков 1870 и 1890 гг., а также культ Пейота, разнообразно представленные в культурной практике североамериканских индейцев.

Он цитирует письмо одного пехотного капитана, некогда «стоявшего на страже против индейцев» в Неваде. В этом письме описаны некоторые пророчества о белых людях, появившиеся среди индейцев. Тавибо, влиятельнейший знахарь, несколько раз «в одиночку поднимался на гору и там встречал Великого Духа», а по возвращении впадал в транс и, выйдя из него, сообщал вести от этого самого Духа. Каждая такая весть пророчила великое бедствие «в ближайшие несколько лун».

Согласно одному из пророчеств, «все усовершенствования, сделанные белыми… останутся, а самих белых поглотит бездна, тогда как индейцы спасутся».

Согласно другому, «бездна поглотит всех, и индейцев, и белых… но по прошествии трех дней индейцы воскреснут во плоти… а их враги, белые, окажутся уничтожены навеки».

Согласно третьему пророчеству, «воскреснут лишь те индейцы, которые уверовали в это пророчество… те же, кто ему не поверил, будут… навеки прокляты вместе с белыми» [99] Kurt Vonnegut, “Mythologies of North American Indian Nativistic Cults” (master’s thesis, University of Chicago, 1947). .

Возникли и совершенно иные мифы. Согласно одному из прорицаний, жизнь на земле в будущем станет «раем». «Жизнь будет вечной, и исчезнет всякое различие между расами…» [100] Vonnegut, “Mythologies.” . Шайеннам рассказали о Христе, и один из них поведал: «Я и мой народ жили в неведении, пока я не отправился за истиной и не нашел ее. Мне сказали, что все белые и индейцы – братья. Я никогда этого прежде не знал» [101] Vonnegut, “Mythologies.” . Они по-своему интерпретировали историю о Христе и включили ее в свою культуру.

Каков здесь общий мотив? Как каждый объект служит культуре, как он формирует ее? Будущих антропологов учат задаваться такого рода вопросами. И именно они волновали Воннегута.

В «Механическом пианино» интерес Воннегута к активно меняющимся культурам обращается на наше собственное общество. К чему он здесь небезразличен, к чему, по его мнению, должны быть небезразличны и остальные? Его возмущал жестокий обмен, при котором машины всё больше делают нашу работу вместо нас, и не поддающиеся расчетам соотношения затрат и убытков, когда у людей «выманили… сознание, что они кому-то нужны и полезны, а это и есть основа самоуважения» [102] Vonnegut, Player Piano , chap. 17. .

Отметим, что в основе этой книги лежат его личные детские переживания и наблюдения детства (К. В. рос в эпоху Великой депрессии), а также три года, которые он проработал в компании General Electric, в отделе связей с общественностью.

Он родился в 1922 г., и в 1932-м, когда ему исполнилось десять, его отец-архитектор потерял работу. Повсюду вокруг него взрослые страдали, теряя достоинство от безработицы и безденежья:

В годы Депрессии, когда люди искали радикальных решений экономических проблем… они полагали, что миром должны править ученые, инженеры, математики, что лишь они обладают здравым смыслом.

‹…› Мой отец и брат твердо верили в технологию, в то, что мир вскоре удастся сконструировать заново, и я тоже в это верил с большим энтузиазмом ‹…›. Я очень верил в истину, в научную истину, а потом, как я однажды написал, «истину сбросили на Хиросиму»… так что я испытал чудовищное разочарование [103] Finch, Kurt Vonnegut . .

Я ушел из GE и засел за свой первый роман, «Механическое пианино». Это злая сатира на GE. Я укусил руку, меня кормившую [104] Здесь и далее предисловие к «Табакерке из Багомбо» цитируется в переводе Т. Покидаевой. [105] Kurt Vonnegut, introduction to Bagombo Snuff Box (New York: G. P. Putnam’s Sons, 1999). .

Вот несколько отрывков из этого романа.

Руди Гертц, великолепный токарь, чьи движения специально записали, чтобы автоматические станки могли их воспроизводить (тем самым лишив работы и его, и других токарей), демонстрирует свои руки главному герою – Полу, одному из руководителей компании:

– Хх-ма, от прежнего меня ничего-то и не осталось, теперь меня и лучший друг не признал бы, – сказал он незлобиво и вытянул свои руки ладонями кверху. – А вы гляньте-ка сюда, доктор. Они-то по-прежнему хороши, и другой такой пары не сыскать на всем белом свете.

Всякий раз, когда Полу звонит жена, их разговор заканчивается совершенно одинаково:

– Я люблю тебя, Пол.

– Я люблю тебя, Анита. ‹…›

Механику супружеской жизни Анита усвоила назубок и разработала до мельчайших деталей.

Один из персонажей, «глупый сынок» из богатого семейства с хорошими связями, получает отличную работу:

Самое неприятное во всем этом было то, что его наплевательское отношение снискало ему восхищение товарищей по работе, инженеров, которые получили свои должности благодаря усиленному труду.