Курт Воннегут - Пожалейте читателя. Как писать хорошо

Впервые я услышал о романах Воннегута в 1967 г. – от Ларри С., служащего нашего магазина на площади Гарвард-сквер. Воннегут к тому времени невольно сформировал неплохой контингент приверженцев среди любителей научной фантастики – жанра, который мало интересовал и меня, и нашего весьма высоколобого закупщика. «Эта штука прогремит, вот увидите, – говорил мне Ларри. – Называется “Колыбель для кошки”». ‹…› Мы с Клео, нашим закупщиком, неохотно согласились.

Книга оказалась потрясающая – каковой и остается. Через несколько лет вышла «Бойня номер пять», которая и принесла Воннегуту всеамериканскую известность.

‹…›

Воннегут придерживался твердого правила: никогда не устраивать автограф-сессии в книжных. Но меня это не остановило, и я решился написать ему письмо, предложив не подписывать книги, а просто встретиться и поговорить с некоторыми из своих наиболее давних и преданных почитателей – в полночь, на Гарвард-сквер. Ко всеобщему изумлению, он счел, что это очень славная идея. ‹…› Его внешность соответствовала его публичному имиджу: мощные усищи, длинные, немного взлохмаченные волосы, вообще слегка неряшливый вид. Очень милый человек.

‹…›

Мы разместили его близ нашего магазина на Гарвард-сквер, и тысячи его поклонников стекались туда со всего Бостона и окрестностей. Мы поневоле остановили уличное движение – на несколько часов. Он часа два перешучивался со студентами. Они были от него в восторге. Думаю, он отлично провел время.

Почему пришла такая толпа, почти все – студенты? Почему они два часа перешучивались с ним? Потому что «Бойня номер пять» стала своевременной для тех из нас, кто варился в антивоенном движении, а вместе с другими книгами Воннегута – для участников любого тогдашнего движения, направленного на борьбу с доминирующим в обществе порядком (Движение за гражданские права, «контркультура»…). Романы сделали автора настоящим олицетворением гражданственности в ее праведной, критической, протестной ипостаси.

«Много лет спустя, – пишет Маршалл Смит, – мне выпала честь вручать Курту Воннегуту премию “Билль о правах”, ежегодно присуждаемую Массачусетским союзом борьбы за гражданские свободы. За эти годы он совсем не переменился».

«Писатель – это в первую очередь учитель», – как-то заметил Воннегут [240] Dan Wakefield, introduction to If This Isn’t Nice, What Is? , by Kurt Vonnegut, ed. Dan Wakefield (New York: Seven Stories, 2014), xiv. .

В наши дни многие писатели дают наставления не только посредством своих текстов – они еще и преподают в аудиториях. Когда в конце 1960-х Воннегут вел занятия в айовской Писательской мастерской, лишь три [американских] университета выдавали дипломы по специальности «писательское мастерство». Их выпускники начали обучать себе подобных. В 1975 г. существовало уже пятнадцать магистерских программ по изящным искусствам, ориентированных на писательское мастерство. Сегодня их более двухсот [241] Моя чудесная фея-крестная подарила мне эти сведения, как раз когда я писала данную главу. Они включены в некролог Джека Леггетта, руководившего айовской Писательской мастерской с 1970 по 1987 г.: Bruce Weber, “Jack Leggett, Who Cultivated Writers in Iowa, Dies at 97,” The New York Times , January 30, 2015. . Ассоциация писательских программ (которая включает в себя университеты и колледжи, имеющие программу подготовки писателей) насчитывает более пятисот членов. В наши дни считается, что всякий приличный факультет английского языка и литературы должен не только предоставлять дипломы в области писательского мастерства, но и предлагать курсы по этому предмету, а также позволять студентам избирать такую специальность как основную.

К тому же сейчас существует множество неакадемических школ писательства, бесчисленных курсов, предлагаемых Ассоциацией христианской молодежи, местными общественными центрами, центрами искусств, оздоровительными комплексами, частных занятий, проводящихся писателями у себя дома. На всех этих занятиях писатели учат писать.

Так что тема преподавания имеет отношение и к собственно писательской роли писателей, и к их роли учителей, работающих с учениками.

Должен заметить, что при демократии преподавание – самая достойная профессия [242] Vonnegut, If This Isn’t Nice, 29. .

Но о каких преподавателях идет речь? Все ли учителя одинаково достойны?

Воннегут уточняет, какими именно преподавателями он восхищается.

В «Колыбели для кошки» повествователь расспрашивает одного из персонажей, Филиппа Касла, о Бокононе – неуловимом диктаторе-гуру, правителе крошечного островка Сан-Лоренцо:

– Вы и его знаете?

– Имею счастье. Он был моим учителем, когда я был мальчишкой. – Он с нежностью кивнул на свою мозаику: – Мона тоже его ученица.

– А он был хороший учитель?

– Мы с Моной умеем читать, писать и решать простые задачи, – сказал Касл, – вы ведь об этом спрашиваете? [243] Vonnegut, Cat’s Cradle , chap. 70.

Воннегут окольными путями (ему это вообще свойственно) провоцирует нас на вопрос, что же это такое – быть хорошим учителем.

Что для вас «хороший учитель»? Может, речь о том, чтобы передать какое-то умение или навык? Информацию и знания, касающиеся определенного предмета? Может, великий учитель – тот, кто поможет вам сдать те или иные экзамены?

Воннегут восхищался учителями еще и потому, что у него самого были потрясающие наставники, оказавшие немалое влияние на его жизнь.

Всем моим убеждениям меня научили в школе, на уроках гражданского права, во времена Великой депрессии [244] Vonnegut, Wampeters, 274. .

В ту пору многие лишились работы, и некоторые блистательные умы вынуждены были уходить в преподавание. В этом смысле выделялась Шортриджская средняя школа – государственное учебное заведение, которое посещал и Воннегут (поскольку его родители лишились всех своих капиталов и не могли позволить себе отправить его в частную школу, куда иначе непременно отправили бы). Судя по всему, она продолжала блистать и после окончания Депрессии. Приехав в Индианаполис, я специально пошла на нее посмотреть. По всему огромному фасаду разделенные колоннами написаны названия предметов, которые тут стремятся преподать. Вот они: Музыка Поэзия Драма / Образование Культура / Коммерция Промышленность / Философия Этика .

Преподавательский состав там был прямо как в университете. Наши учителя химии были в первую очередь профессиональные химики. Наши учителя физики были в первую очередь профессиональные физики. ‹…› А среди наших учителей английского было очень много серьезных писателей [245] Vonnegut, If This Isn’t Nice , 42. .