Курт Воннегут - Пожалейте читателя. Как писать хорошо

Или вот еще:

Ему [рекламщику в романе «Галапагосы»] удалось превратить заурядное двухнедельное плавание на архипелаг и обратно в естествоиспытательский круиз века. Как он сотворил это чудо? Да благодаря тому, что ни разу не назвал это путешествие иначе чем «Естествоиспытательским круизом века» [375] Vonnegut, Galápagos , book 1, chap. 22. .

Воннегуту тоже в свое время пришлось усвоить этот урок насчет развлекательного бизнеса. Когда он женился (продолжая проходить военную службу – теперь уже в Форт-Райли), его супруга Джейн случайно увидела в газете рекламу услуг «книжного доктора» (как мы назвали бы профессию редактора сегодня). Офис «доктора» – Скэммона Локвуда – располагался близ одного из манхэттенских издательств. Локвуд бесплатно рецензировал присылаемые ему тексты. Джейн отправила ему некоторые рассказы Курта.

Локвуд прислал в ответ письмо, где сообщал: «Я от всей души аплодирую желанию Курта “сказать что-то такое”, что повлияет на мир, пусть и в очень небольшой степени, и поможет немного улучшить человечество. У всякого писателя, который хоть чего-нибудь да стоит, имеются амбиции. Но… в конечном счете все это сводится к следующему: вам нужно овладеть современной методикой писания книг, если вы хотите, чтобы на сегодняшнем рынке приняли какие-либо ваши произведения – хорошие или дрянные. А “послание, обращенное к человечеству” всегда было, есть и будет лишь побочным продуктом ‹…›. Если вы хотите зарабатывать на жизнь писательством, вы должны писать в первую очередь для того, чтобы развлекать , отвлекать, веселить. Что само по себе – вполне достойная цель [курсив мой. – С. М.]» [376] Shields, And So It Goes, 85–86. .

За 1950-е гг. вышло более пятидесяти рассказов Воннегута. В ту пору журналы остро нуждались в авторах художественной прозы. А значит, требовались редакторы, способные взращивать писателей.

К. В. отмечает:

Я развил в себе навыки светского обращения, сочиняя тексты для глянца, потому что там не приняли бы ничего не-светского [377] Kurt Vonnegut, “The Salon Interview: Kurt Vonnegut,” interview by Frank Houston, Salon , October 8, 1999, https://www.salon.com/1999/10/08/vonnegut_interview . .

Ричард Йейтс передает рассказы айовских студентов о том, как Воннегут предостерегал их: «Никогда не забывайте, что вы пишете для незнакомых людей». Йейтс взял на вооружение этот принцип, повторяя его на всех своих курсах: «Это лучшая из всех известных мне рекомендаций для начинающих авторов, изложенная максимально кратко» [378] Krementz, Happy Birthday , 39. .

Воннегут говорил:

Мы должны признать, что читатель занят довольно трудным для себя делом. Вы не слишком часто меняете точку, с которой ведется повествование, потому что иначе он запутается. Вы разбиваете свой текст на короткие абзацы, чтобы у него меньше уставали глаза. И вам в итоге удается достучаться до читателя незаметно для него самого – благодаря тому, что вы облегчаете ему работу. Он вынужден заново ставить ваше представление у себя в голове – наряжать персонажей в костюмы, освещать сцену… У него не очень-то легкая работенка [379] Bellamy and Casey, “Vonnegut,” 158. .

Воннегут именует читателя «незаменимый мой советчик» [380] Воннегут использует слово «collaborator» – коллега, сотрудник. [381] Vonnegut, Fates , chap. 4. . Его правила из «краткого начального курса писательского мастерства», изложенные в предисловии к «Табакерке из Багомбо», представляют собой его преподавательские наставления (несколько адаптированные). Их перечисление предваряется любезным упоминанием этих занятий.

Итак, правило № 1:

Вас будут читать незнакомые люди, и ваша задача – сделать так, чтобы они не жалели о времени, потраченном на ваш рассказ [382] Vonnegut, introduction to Bagombo . .

Иными словами – «Вы работаете в развлекательном бизнесе».

На занятиях писательской мастерской Курт неустанно твердил: поскольку вы работаете в развлекательном бизнесе, ваши первоочередные задачи – подцепить читателя на крючок и сделать так, чтобы он продолжал читать.

Вначале поговорим о том, как подцепить читателя на крючок.

Новичкам часто кажется, что для вовлечения читателя в текст нужно в первых же строчках устроить что-то необычное или ошеломляющее драматизмом.

Кроме того, начинающие часто путают саспенс [383] т. е. драматическое напряжение. со скупостью в выдаче информации. Они полагают, что туманность ситуации непременно вызовет у читателя желание выяснить, что же происходит. На самом деле это заставляет читателя ощутить себя глупым; к тому же ему кажется, что им пренебрегают, не сообщая важного.

В 1980 г. один интервьюер признался Воннегуту: «Мне очень интересно было узнать, что, по вашему убеждению, писатель должен сразу обставить сцену для своей истории. На мой взгляд, мало есть таких авторов, которые передают на первых же страницах столько информации и впечатлений, сколько вы».

Воннегут сообщил, что научился этому от редакторов журналов:

‹…› Приходилось делать то, что они вам говорят, иначе вы не смогли бы продать им ни одного рассказа. По большому счету им хотелось того же, чего хочет редакция хорошей газеты: броского заголовка и начала, ясной прозы и чтобы у читателя сразу же возникло понимание, где и когда происходит дело. Когда я сейчас преподаю писательское ремесло, меня часто очень раздражает, когда я прочел уже четыре абзаца рассказа, но так и не знаю, в каком городе – и даже в каком веке – живут персонажи. И я имею полное право на такое раздражение. Читатель имеет право – и потребность – сразу же узнать, с какого рода героями он имеет дело, в какого рода пространстве они существуют, чем они зарабатывают на жизнь, богатые они или бедные: все эти сведения делают гораздо более увлекательной ту информацию, которую вы сообщаете дальше [384] Reilly, “Two Conversations,” 199. .

Значит, чтобы читатель клюнул, нужно использовать «броский заголовок и начало». Никаких драматических преувеличений, никакого затемнения смысла: возбуждайте любопытство, информируя.

Один из моих студентов-новичков (как выяснилось позже, большой поклонник сериала «Полиция Нью-Йорка») начинал свои первые рассказы с убийств, развода, ареста, похищения человека, кражи со взломом (под влиянием наркотиков) или аборта. В общем, назовите три-четыре любых драматических события – и почти наверняка окажется, что в первых же двух абзацах он непременно упоминал одно из них. Выбор персонажей у него при этом был довольно случайным. В конце концов он научился давать читателю представление о том, кто все эти люди и где они находятся, а также сужать сферу внимания и выстраивать один-единственный конфликт.

Еще один мой ученик на первых же страницах своего романа описал смерть матери рассказчика. До самого финала оставалось неясным, убита она или покончила с собой, поэтому читатель на протяжении всего текста блуждал в потемках, будучи не в состоянии разобраться в хитросплетениях взаимоотношений, эмоций, мотивов персонажей.