Lib.ru/Современная литература: Евпланов Андрей Яковлевич. Коллекционер

где лучше разместить заказы. У Будылина были, конечно, свои партнеры в

профессиональных качествах которых он был уверен, но Пол хотел

разобраться во всем сам, и имел на это право.

Жена звонила Будылину каждый день, жаловалась то на спазмы, то на

колики, то на странное поведение дочери, которая перестала с ней

разговаривать. Все это было так некстати. В конце концов, он пообещал ей

выбраться на дачу на неделе, как только раскидает завалы.

Был душный вечер, почти ночь, Будылин сидел в своем кабинете с

открытым настежь окном, и разбирал бумаги, которых порядочно накопилось

за то время, пока он мотался по городу с Полом.

Первым на очереди был квартальный отчет, в котором Доктор Чехов,

доставшийся Будылину в наследство от отца, на ста пятидесяти пяти

страницах со скрупулезностью вахтенного на корабле описал все меандры,

рифы и шхеры, которые миновало утлое суденышко будылинского бизнеса,

прежде чем достигло заветной цели - прибыли - цифры с четырьмя нулями.

Поневоле возникал вопрос, стоило ли вообще затевать самостоятельное

плавание, не лучше было бы сразу сдать судно пиратам в открытом море в

надежде, что они поделятся добычей.

Затем следовали два заявления о приеме на работу на должность

секретаря. Прошло уже полгода после того, как Будылин расстался с Кирой,

а взять новую помощницу он так и не собрался. Секретарские обязанности

временно исполняла копи-райтер Куренная. Втайне Будылин надеялся на

статус-кво, потому что после фиаско с Кирой у него не было никакого

желания видеть в своем офисе чужое женское лицо, но Доктор Чехов с

занудством финансиста и старого еврея в одном лице, каждый день

втолковывал ему, что всякая уважающая себя контора должна иметь

секретаря. А, если речь идет о рекламном агентстве, то и лицо фирмы по

совместительству.

В конце концов, он притащил в офис свою родственницу - блондинку с

ляжками штангистки. Эта часть тела у нее была столь выразительной, что все

остальные как бы терялись.

Будылин попытался представить себе ее лицо и не смог, зато ляжки

прочно засели у него в памяти. Про себя он уже называл ее Мисс-Ляжка. А

что, получалось даже как-то в духе его парадоксального бизнеса - лицо

фирмы - Ляжка.

Из заявления следовало, что претендентка в совершенстве владеет

машинописью, знает несколько языков и компьютерных программ,

коммуникабельна и исполнительна. В личной беседе она намекнула и на

другие свои качества, которые при желании хозяина могли бы стать и его

достоянием.

Будылин хотел, было, написать "зачислить в штат, но тут взгляд его

остановился на заявлении другой претендентки: "Прошу пренять меня...".

Вот чучело, ухитряется делать грамматические ошибки даже в заявлении о

приеме на работу, а туда же. И ни слова о владении языками и

компьютерными программами. И фамилия дурацкая - Шурупова.

В памяти с трудом всплыла пигалица в нелепой кофте с рынка и

обтрепанных джинсах. От кого? Да кажется по объявлению в газете.

Интересно на что она надеется?

На мониторе компьютера замигал значок с изображением конверта.

Сообщение пришло от жены. Ирина писала: "Все традиционные способы

астральной проекции сопряжены с упорной и продолжительной тренировкой,

это мне при моем физическом состоянии совершенно не подходит. Я решила

окончательно остановится на медитации, так как этот метод не требует

дополнительных усилий.

Я удобно расположилась кресле, закрыла глаза, расслабилась и уже

начала ощущать вибрации, за которыми должны были последовать видения

форм и очертаний, которые предшествуют выходу в астрал, но тут твой

гадкий Кирпич прыгнул мне на колени и все испортил. Если так пойдет и

дальше, то тебе придется выбирать, либо я либо он".

Это могло показаться бредом сумасшедшей, но Будылина письмо

развеселило. В отсутствии мужа болеть было бессмысленно и скучно, и

Ирина увлеклась эзотерикой. Она выписала газету "Оракул", обзавелась

соответствующей литературой и стала готовиться к выходу в астрал.

Будылин считал ее увлечение невинной дурью, и делал вид, что

воспринимает его всерьез. В конце концов, чем бы дитя ни тешилась...

Оставив послание на мониторе, Будылин вернулся к бумагам.

Следующим на очереди было творение Куренной - сценарный план

корпоративного праздника железнодорожников "Колеса счастья". В основу

сценария она положила поэму Данте. В качестве чистилища предлагалось

использовать зал ожидания Казанского вокзала, а под раем подразумевалась

станция Кратово в окрестностях которой, у живописного озера, предлагалось

повести костюмированную корпоративную пьянку. В этом случае обратная

дорога вполне могла стать адом.

"О, нет, с меня довольно", - решил Будылин, и брезгливо отодвинув от

себя стопку бумаг, достал из бара початую бутылку виски, плеснул в стакан

золотистую влагу. Часы на стене показывали четверть одиннадцатого, но

город за окном шумел по дневному бодро. К привычному гулу автомобилей

прибавились громкие голоса подгулявших граждан, раскаты смеха, обрывки

музыкальных фраз.

Умом Будылин понимал, что ему сейчас надо быть на даче с семьей -

жена больна, дочь дурит, кто знает, что у нее на уме. Уверенности в том, что

он сможет все уладить, конечно, не было, скорей всего даже, что ничего ему

уладить не удастся, потому что муж и отец из него никакой. Но само его

присутствие там могло что-то прояснить.

И в то же время какая-то сила удерживала его в городе, в этом

кабинете, в поздний час. Бизнес? Да когда он его принимал всерьез... Работа

в рекламном бизнесе была для него всего лишь профессиональной игрой:

иногда увлекательной, иногда скучной, но всегда игрой. Будылин, считал,

что, если относиться к рекламе как к ремеслу, то ничего хорошего не

получится, ведь креативщик должен выдавать не продукт, а флюиды или

миазмы, в зависимости от, того, что нужно заказчику. Это забава больших

детей, к каковым он себя не без гордости причислял, полет свободных людей

в свободном пространстве, приносящий помимо удовольствия еще и

неплохие деньги. Взять хотя бы этот американский проект...

Глоток спиртного царапнул горло и растаял, оставив после себя

приятное тепло. Мысль об американском проекте заставила его взять со

стола конверт с фотопробами Туриста. И вовсе он не похож на обрез,

запечатленный на картинах и иконах - просто парень, каких вокруг тысячи,

лохматый, плохо выбритый, может быть даже неряшливый. Кстати, нужно

будет сохранить это в гриме. В общем, ничего особенного, и все-таки что-то