Lib.ru/Современная литература: Евпланов Андрей Яковлевич. Коллекционер

покупала дорогие украшения, тряпки, обедала в ресторанах, сидела в кино -

и так продолжалось три дня. Это были лучшие дни в ее жизни, оказывается,

для того чтобы почувствовать себя БЕЛОЙ, вовсе не обязательно держаться

за чьи-то штаны.

Все это время Стас вел себя тихо, как мышь, старался не попадаться

Кире на глаза, пил, курил, смотрел телевизор, никуда не выходил. Но на

четвертый день, когда Кира опять собралась в город, он неожиданно

потребовал, чтобы она отдала ему кредитную карточку.

- Зачем тебе, - сказала она, - ты все равно никуда не выходишь.

- Не хочу оплачивать расходы чужой бляди.

- Ах, вот ты как заговорил, откуда такая храбрость? Жить надоело?

- А мне все равно, лучше сдохнуть, чем жить с бандитской подстилкой.

- Вот ты как осмелел, а не боишься, что я отыграю назад. Уже забыл,

как ползал на коленях, чтобы я тебя спасла. Ты же мразь, трус паршивый.

Помнишь того мужика, который набил тебе рожу в поселке. У тебя даже на

него духу не хватило, а тут люди посерьезнее. Так что облизнись и

помалкивай.

Стас ударил Киру наотмашь, так что она не удержалась и свалилась на

пол, потом он долго бил ее ногами, пока она не перестала ругаться. Потом

умылся, почистил зубы, вывел из гаража машину, и приказал охраннику

открыть ворота.

"Интересно, - подумал Колян, делавший вид, что копается в моторе

"шестерки", запаркованной напротив особняка, - куда это он собрался?"

Место своего унижения Стас запомнил хорошо, напрасно Кира думала,

что он стерпел обиду, она жгла его все время, только все не подворачивалось

случая вернуться туда. Но вот пришло время платить по счетам, и уже ничто

не могло отвратить его встречу с обидчиком. У одного из домов какие-то

люди просеивали песок. Он описал им Петра и спросил, где его найти?

"Они баню ставят на Черешневой, это второй поворот налево", -

объяснили ему работяги.

Петра он увидел еще с улицы, тот стоял возле новехонького сруба и

что-то кричал парню, который, оседлав, конек крыши, стучал молотком по

железу. Тут же был еще один, он орудовал рубанком, это был тот самый

Придурок, который оказался под колесами. Стас достал из-под сидения ТТ,

подаренный ему когда-то партнерами, и вышел из машины с мыслью: "Какой

сегодня день? Вторник, среда, четверг?.." Утро было тихое, ласковое, все

пропитанное запахом свежескошенной травы.

Стас, толкнул ногой калитку сада, и пошел по тропинке, в сторону

бани. Первым его заметил тот, который сидел на коньке.

- Эй, гамарджоба, - крикнул он.

Петр узнал нежданного гостя и пошел ему навстречу, его не смутила

даже рука, которую тот держал за пазухой.

И тут раздался выстрел, даже не выстрел, а так - щелчок, которого

никто бы и не услышал, если бы не пронзительная тишина, которая

наступила после последнего удара молотка.

Следователь районной прокуратуры Халабудов открыл ежедневник и

поморщился. На сегодня у него запланировано десять звонков, четыре

допроса, следственный эксперимент в Горетовке и визит к

гастроэнтерологу. Первый свидетель по делу о разбойном нападении на

обменный пункт должен был явиться через час. До этого можно сделать,

по крайней мере, пять звонков. Но сначала лекарство, потом чай.

Непременно зеленый и без сахара, так полезнее для желудка. В жаркую

погоду у него всегда случалось обострение язвенной болезни. Неужели и на

сей раз не удастся этого избежать? Врач сказал, что избежать обострения

можно, только требуется очень строго следовать диете: ничего острого,

ничего жареного, кисломолочные продукты тоже не рекомендуются.

Болезнь превратила некогда веселого и общительного человека в

зануду и лентяя. Один вид ежедневника приводил его в ужас, но он придумал

для себя отмазку - если с утра день не заладился, то потом бесполезно и

стараться, можно захлопнуть ежедневник и заняться чем-нибудь более

приятным, например, чтением газет или разгадыванием кроссвордов.

Проверять день на удачу следовало с телефонных звонков. Как раз

этим следователь и намеревался сейчас заняться. Выпив чай, он ополоснул

чашку водой из графина и выплеснул ее в фикус. Цветок он завел по

рекомендации врача. Доктор сказал, что общение с природой снимает

стрессы, а фикус какая никакая, а природа.

На первый звонок никто не ответил. Халабудов подождал, пока

прозвучит пять длинных гудков, и повесил трубку. Потом для очистки

совести повторно набрал номер - никто не подходил. Халабудов вычеркнул

пункт из списка предстоящих дел и набрал следующий номер. Опять гудки,

но уже частые. Пять минут он мысленно разговаривал с цветком, как

советовал врач, а затем опять набрал номер. И снова частые гудки. Он

вычеркнул из списка второй пункт и набрал третий номер. "Алло!" -

заговорила трубка голосом молодой кокетливой женщины. "Здравствуйте, -

сказал следователь. - Могу я поговорить с Пал Палычем?" Трубка вздохнула

и произнесла: "Пал Палыч в Петербурге, возвращается только

двенадцатого". Третья попытка - и все мимо. Этого было вполне

достаточно, чтобы удостовериться в том, что ничего сегодня делать не

следует, потому что проку от этого все равно никакого не будет, а лучше

заняться почитать газету или развлечься тетрисом. Такие дни Халабудов

называл "тугими", их нужно уметь переживать.

Нет, можно, конечно, биться головой об стену, без конца звонить, пока

номер не освободится, но толку то что, наверняка окажется, что абонент

отсутствует или присутствует, но не может ответить на нужный вопрос,

или...

В общем, в таких случаях самое благоразумное - остановиться и

взглянуть на ситуацию с философской точки зрения - оно тебе нужно

сегодня или вообще? По опыту Халабудов знал, что если рыпаться в "тугие"

дни, то можно наломать дров. Через силу можно добиться каких-то

результатов, но они будут неправильными.

В общем, по всему следовало, что дела сегодня никуда не уйдут, завтра

или послезавтра выпадет удачный день, и все можно будет наверстать. Пару

раз в месяц выпадали особенно удачные дни, и тогда Сергей Сергеевич

творил чудеса - закрывал по три-четыре дела. В такие дни, говорят, хорошо

покупать лотерейные билеты или квасить капусту на зиму.

Но сегодня был явно не такой день, и потому Халабудов приготовился

его "пересиживать", но не тут-то было. Немой разговор с фикусом был

прерван начальственным звонком: "Сергей Сергеевич, вы ведете дело об

убийстве предпринимателя Солдатова? Тут к вам люди по этому делу, люди

известные, с ними надо деликатнее".

"Ну, вот, - печально подумал Халабудов, - весь распорядок дня коту