Дэлог Дролма - Дэлог: путешествие за пределы смерти

Безыскусно пребывай в истинной природе своего ума как она

есть. Как можно больше верь в своих лам и выбранных тобой

божеств и сохраняй по отношению к ним чистое видение, а также

питай любовь и сострадание ко всем существам, которые были

твоими отцами и матерями» 31.

При этом он оказал мне честь, собственноручно подав полную

тарелку отборных кусков пиршественного подношения. Он

произнёс нараспев: «Да возьмут тебя под свою защиту ламы,

Три Драгоценности, и великий Оргьен32. Покуда ты не достигнешь

просветления, да утихнут все омрачающие и пагубные условия.

Пусть беспрепятственное просветлённое намерение двух

аспектов бодхичитты 33, дхармата, зародится в потоке твоего

ума. Да ведёт тебя по твоему пути досточтимая владычица,

благородная Тара, чтобы тем самым ты принесла немыслимые

блага существам».

Когда он произнёс эти слова, моя вера выросла так сильно, что

я едва не разразилась слезами. Я выполнила три простирания и

вернулась в свой дом для затворничества.

Позднее я сказала Тулку Тромге Трунгпа: «Дней пять я буду

совсем как мёртвая. В это время никто из монахов или учеников

не должен входить в мою комнату и бродить взад-вперёд за

дверью, они не должны болтать или по невниманию производить

другой шум, который может мне помешать. Уберите от меня всё

съестное, не оставив даже семи зёрен ячменя34. Чтобы очистить

привычные склонности, омрачение чревом35, и загрязнения

моего тела, омойте меня шафрановой водой, освящённой

практикой Виджаи36. В это время, чтобы обстоятельства были

особенно благоприятны, должна присутствовать девушка по

имени Дролма». (Как оказалось, всё сложилось само собой,

поскольку добродетельная женщина с чистой самайей по имени

Цултрим Дролма стала моей помощницей.) 37

Я продолжала: «Чтобы выяснить, к какому семейству будды я

принадлежу, и устранить препятствия, обвяжите мне голову

синей тканью небесного цвета38. Пока я не вернусь к жизни,

Кушаб Ринпоче 39 будет выполнять подношения пяти сёстрам

Лхаман Церинг 40. Тромге Трунгпа будет выполнять сто

пиршественных подношений царице наивысшего блаженства из

цикла «Наказы супруги-матери». Чтобы устранить препятствия

для моих видений, пусть ученики и помощники как можно больше

повторяют Семистрочную молитву, молитву «Устранение

препятствий на пути», мантры ваджра-гуру и Тары41. Для защиты

заприте мою дверь на висячий замок, и пусть его обернут синей

тканью. Чтобы подавить и победить натиск кровожадных

демонов, поставьте на ткань восковую печать, перевернув её

вверх ногами42.

Теперь принесите смену одежды, сделанной не из меха или

кожи43. Если я действительно не умру, а вернусь к жизни, то

захочу ополоснуть рот, и для этого мне понадобится сосуд,

полный чистой дож девой воды, собранной во время целебного

ливня святых ригии , который проливается силой благословений

и устремлений Бхайшаджьягуру, Будды Врачевания44.

Если кто-то спросит, что это затеяла Дава Дролма, поступая

так, не говорите ничего определённого, плохого или хорошего:

просто сообщите, что невозможно точно сказать, живая или

мертва. Через пять дней вызовите моего брата Палчена, который

живёт с моей семьёй и родичами в долине, и скажите ему: «Твоя

сестра в таком состоянии, что ни жива и ни мертва. Иди и сам

посмотри». Всё, о чём я только что упомянула, хоть и сопряжено

с некоторыми трудностями, очень важно, так что, пожалуйста,

выполните это».

Тулку Тромге Трунгпа и его помощники пообещали в точности

следовать моим указаниям и оставаться верными своим

обязательствам, а потому я легла на кровать отдохнуть.

Вот что мне сказали: «Пусть твой ум пребудет в естественном

состоянии, в которое ему от природы свойственно впадать, не

прерывая никакие рассудочные мысли». Так я успокоила ум. В

открытом и чрезвычайно блаженном расположении духа я

пережила состояние полной ясности. Это не было скрытое

состояние кунжи , которое есть всего лишь отсутствие

рассудочного мышления 4 . Также я не просто погружалась в

чувство блаженства, ясности и свободы от рассудочного

мышления46. И я не просто занялась бесконечным изживанием

своих заблуждений. Вместо этого я в полной мере осознавала

коренное состояние своего ума в совершенно обычном его

состоянии

47

.

Поскольку это восприятие было

беспрепятственным, я словно могла слышать все звуки и голоса

во всех странах, а не только в своём непосредственном

окружении.

Утром двадцать шестого лунного дня, когда солнце поднялось

над горизонтом, я узрела, что благородная и досточтимая Тара

впрямь пребывает предо мной в сиянии радужного света, телом

белая, как хрустальный сосуд. Она держала украшенную

шёлковыми лентами стрелу, которой благословила меня 48.

В мою комнату для медитации проникла радуга из пяти

параллельных полос разных цветов, при - шедшая со стороны

Достославной горы, с малого материка Чамара49. По этому пути

прибыла свита из четырёх молодых женщин, одетых в шелка и

украшения из кости. Восточная дакини, Владычица Долголетия,

была ослепительно белой и держала стрелу с шёлковыми

лентами и сосуд. Южной дакини была Акьянг Тара, западной

дакини — Тара Бирюзового Дракона, а северной дакини —

Северная Богиня. Они усадили меня в паланкин, крытый

пёстрым шёлком с бело-красными узорами. Тотчас дакини

четырёх классов вместе со мной стали про - износить

Семистрочную молитву и непрерывно повторять мантры ваджра-

гуру и мани . Мой ум расширился, достигнув наивысшего

блаженного состояния, коренной природы абсолютной ясности, в

котором я могла не держаться ни за какие представления, считая

что-то хорошим или плохим в обычном смысле, — это было

подобно пребыванию в нерождённом пространстве, которое

само по себе ничем не является, но обладает не знающим

никаких препятствий естественным сиянием. Эти гармоничные и

спонтанные медитативные переживания проявились как

непостижимое множество облаков-мандал — вся необъятная

сфера чистого переживания 50.

Затем я ощутила, что поднимаюсь всё выше и выше в

неописуемое пространство, быстрее, чем белохвостый гриф

взмывает в небо. Это яркое переживание развёртывалось,

словно изменчивое причудливое видение, — и вдруг я очутилась

в незнакомом месте. Посреди обширной равнины, такой

просторной и неосязаемой, что казалась небом, упавшим на

землю, стояла огромная скала, передний склон которой по

форме напоминал сердце. Со всех сторон её окружали горы,