Игорь Олен - Лоскутная философия. Идефикции

А в меня Ты вперился, ибо я ни в « любов ь» не влип, ни в « потом ». Промежник, я внутрь Тебя попал; как бы я паразит, глист в Боге! Поедом ем Тебя, а когда Ты свалишься, я возрадуюсь и вперёд пойду! Ибо чувствую, что есть место, где не ступал Твой след и не ступит и где – ОТВЕТЫ.

17.

Цель жизни – радость. Стала бы тщиться жизнь, зная, что развивается для труда, мук, войн? Вряд ли. Секс – высшая гедония, степень, мерило всех удовольствий, свет в мраке жизни и ожидаемое, и чаемое, и вообще – цель. Фрейд райский эрос – как волю к жизни ради блаженства – мыслит фундаментом бытия (sic!), кое не вышло.

Краток срок счастья, лишь до peccatum originale (библия, главка три). Урезав рай казнью «злого», предок немедля свёл эрос к сексу, чтобы трудиться более рьяно. Труд в результате создал культуру как она есть. А следственно, прессинг эроса создал быт земной, где живём сейчас и какой, за Фрейдом, воображаем ценностью большей, чем счастье рая.

Только и Фрейда вдруг пробивала боль по эдемскому. Он писал, что полезность культуры спорна, если сравнить с потерей.

18.

Не по «добру» тосковать – по раю.

19.

Думают, что мораль, друг лучшего , защищает это вот лучшее и внушает действовать ради лучшего. Вроде как – поиск рая. Рай ведь в сознании нашем – лучшее. Даже тот, кто не верит в райские сказки, близким желает райских блаженств. Что, дело морали даст людям счастье? Рай и мораль, выходит, вроде как сёстры, пара аналогов? Нет, увы. Вспомним: Божье « добро зелó » для Адама лучшим не стало. Он предпочёл знать только своё «добро». Он, признав себя «добрым» и посчитав рай скверным, стал исправлять рай.

И получается, что мораль, исшедшая от познания «зла/добра» и выстроившая мир, – враг рая, сходно смирительная рубашка, что личной волей «добрый» Адам навлёк на рай.

20.

Мир и рай – это разное.

Для Адама был рай. Мир – Богу.

Здесь крайне важно, что миф о рае вложен в нас прежде, чем «слово Божие».

Что, « в начале бе Слово »? Рай!

21.

Мысль Судз-ского, что «культура большею частью создана геями» и на них, дескать, «нравственная ответственность».

Да, в XII веке до н. э. бисексуал Ахилл губит Гектора, обеспечивая крах Трои и составление «Илиады» и «Одиссеи», текстов, вскормивших рост нашей мысли и укрепивших своды культуры. Бисексуал Сократ, не оставивший о жене слов стольких, как о красавце Алкивиаде, переменяет векторность мысли. Прежде держались более жизни и её импульсов, но с Сократа – курс осмыслять жизнь ладно понятиям, утверждаемым на абстрактных «зле» и «добре» и правящим падшим разумом – понятийным, логоцентричным, строго оценочным, разъясняющим и толкующим данность, то есть моральным . Вывод: с Сократа мир в путах этики и ломает жизнь под «добро»; с сократова века разум стал этикой.

Что ещё? Македонский, после и Цезарь (бисексуалы) распространили эллинско-римский мир от индийцев к бриттам; ну а баварский принц юный Людвиг крайне чтил Вагнера… и т. п. честь геям!

Зримый вклад. Исключительный. Обобщая, скажем, что мировая культура как она есть теперь сформирована геями.

Но, вопрос, хороша культура?

Скажем, Маркузе в ходе оценок роли культуры напоминает: творчество Фрейда бескомпромиссно в обнаружении репрессивных черт самых казовых ценностей и побед культуры; раз Фрейд берёт её под сомнение, он исходит из бедствий, кои приносит дело культуры, а вопрошание: стоят блага культуры пагуб и кризисов, её спутников? – на повестке дня. Тяжка формула Фрейда: счастье не входит в базис культуры, в списке культуры нет пункта «счастье». Да и Чайковский не фимиамы курит культуре в мрачных симфониях.

То есть счастье важней культуры?

Именно: счастье больше культуры! Ищется, в общем-то, не культура; ищется счастье(пусть его призрак).

Если культура счастью мешает и не содействует, геи создали роковую в целом культуру. И отвечать за монтаж культуры – брать одноврéменно на себя ответственность за «слезинки» чад Достоевского, даже если те чада гетеро-… Плюс пугает моральная, «нравственная ответственность», дескать, геев за человечество. Вновь мораль? С ней сражался Ницше, – он же «Сократ навыворот», – призывавший за грани зла и добра. Моральный взгляд меркантилен, алчен, расчётлив, узок, преступен. Он отпрыск пакостных первородных вин.

Вам, Судз-ский, жертве морали, как гомофилу странно любить мораль. Неморальность – вот чем ломают рамки сознания (что слабó оттого как раз, что морально), чтоб сексуальное (половинное) восприятие и мышление человечества сделать полным. Гею быть имморальным, или он пройда и самозванец.

22.

Правила, нормы, рамки в общественных отношениях осудил даосизм. Вот мысли «Дао Дэ цзин»:

Утрачено Дао – действует Дэ.

Утрачено Дэ – в ходу добродетель.

Та пропадает – есть справедливость.

Нет справедливости – есть закон,

шаг к смуте.

То есть закон – ключ распрей и нестроения. Меж тем принято, что закон – к порядку. Это ошибка. Тщетны потуги ладить жизнь нормой. Власти закона – тысячелетья. Может, пришла пора даосизма?

23.

«Веруя в нравственность, мы хулим бытие». Ф. Ницше.

24.

Театр – гнусная проституция. Собраны предрассудки, быдло-потребы, модные тренды, плоские мысли, пошлость «духовного» как бы мэйнстрима – и немолкнущий трёп, внушающий скучный блуд о «добре», «морали», «истине», «красоте», «возвышенных идеалах». Выбриты щёки старых сатиров, кажущих гордых «супер-мущщин» (мечтающих о севрюжке с хреном и будуарах юных давалок). Осуществившие липосакции (с хейлопластикой губ) актрисы рады возможности оголить себя самым нравственным образом, ведь они, мол, не просто так , а вскрывают, мол, «язвы», «гнусности» мира. Эти фигляры лабают правду-де. Зритель пьёт «откровения», что, наляпаны шельмами на компьютерных клавишах, измусоленных жиром, валят на сцену мерзостным калом, названным «высшим», «горним» искусством. А над всем – доллары, за которые мерзость сделана.

25.

Слышишь критиков, политологов, шоуменов, мэтров, прелатов, учащих жизни, – и словно видишь фильм об одном и о том же: лжи, шкуродёрстве, зверствах, убийствах, дéньгах, корысти и улучшениях в русле новых, только что найденных панацей… Всё прежнее, всё знакомое до тоски, до умственных и душевных тягот. Поэтому мы погрязли в лже-философии, мистицизме, экстра-сенсорике, спиритизме, магии, знахарстве, суевериях, фэнтези да химерах, сотканных из геройских рыцарей, супер-тёлок, зомби, вампиров, парапсихологов, монстров либо пришельцев. Ибо в реальном миру всё скучно, слышать не хочется, видеть зряшно. Всё как пошло давно – так идёт себе. Что изменится? Ведь проблем не решить в мышлении, коим эти проблемы созданы. А мышления, что даёт иное, чем жрать друг друга, люди не приняли, как не приняли ни буддизма, ни христианства, ни многих прочих дхарм в их сути, чтоб не меняться. Чернь, труся воли, вник Достоевский, выбрала рабство.