Игорь Олен - Лоскутная философия. Идефикции

Кажется, философский такт будет в том, чтоб не править спор, «как положено», но принять его, будь он даже скандальный, а истерия в ходе дебатов – спутник открытий более верный, нежели диспуты в русле признанных терминов именитых лиц. Коль истину не нашли досель, то стиль её вряд ли РАН-ский. Коль спорщик злится – это знак крепости оппонента.

57.

Всё расщепили и препарируют, на компьютерах вносят в байты. Всё-всё цифруют… Только напрасно. Жизнь не оцифришь. Что сводят к цифре – то неживое. Не оцифруешь жизнь и Бога.

Мы были с Богом. Нынче цифруем. Сколько повергли истин эдема, сколько энигм презрели, выставив их нестоящим, чтоб не чувствовать Бога – но цифровать мир? В этом знак розни жизни и разума, а он гид наш; мы ведь разумны .

Сколько забросили! От чего отторглись! Сколько порвали жизненных связей! И – что мы знаем? Знаем, как пользоваться вещами, употреблять их и быть в рабах у них, а не быть с ними в братстве. В нас из того, кем были, вышел мутант с приваренной к прежде дивной сущности маской, спрятавшей всё, что качеств иных, чем смерть.

58.

Культурные. Мы, когда-то, вместо свободы выбрали нормы . Нормы связали нас, а «культура» – свод правил – отфильтровала, чтоб подогнать под них. Вышли люди, коих мы видим. Так что Плоти́н стыдился тела, шитого мерой разума, развалившего всё в куски, в муляжность. Разум – он вытворил из нас фальшь.

59.

Прошло всё… Мюзиклы будят горькие чувства. Смотришь на сказочный, дивный мир без бед, на большую любовь под звёздами и на сквер, где статные благонравные девы томно гуляют, слушаешь песни дев, что поют, как птицы, – и ноет сердце. Что, задаёшь вопрос, ты не тот, кто любим Алиной либо Дианой, с кем проживёте век и скончаетесь средь дворцов и роскоши? Подмывает бежать в тот мир, где тебя, может, ждут. Вдруг выйдет? Ведь пока жив – всё можно!.. Но видишь сумрак русского марта, грязь, ложь и скверну… и понимаешь: чудный мир не найдёшь. Ты хворый – а девы молоды. Это молодость им даёт стать, песни, чувственность и любовь.

Там – молодость. А тут хворость… Finis. Прошло твоё.

60.

90% из человечества были щепками, что «летели», когда «лес рубят».

61.

Что умираем? Видно, заслуживаем смерти. Было б иначе – жили бы вечно. Где этот список смертных заслуг?

62.

Культура. Вот её маски: «чистое и возвышенное», «красота», «духовность», «вечные ценности», «доброта», «гуманизм», «свет разума»… Так ли? Нет. Но культура – щит сдавших Бога, Кой есть «возвышенное», «красота», «духовность», «вечные ценности», «доброта», «гуманизм», «свет разума» явно. (Вам тошен «Бог»? Напрасно. Термин «культура» сходно абстрактен, а уж смешней бесспорно). То есть культура – мерзость особой и извращённой интерпретации бытия мышлением, рай утратившим (Тошен «рай»? Он истинней «вечных ценностей», «красоты», «эстетики», «гуманизма», «добрых традиций»). Так что известные культур-казусы, как спектакль про «Тангейзера», где чернят Христа, как думают, есть на деле тоже культура, что станет нормой лет через двадцать. Ведь и «Кармен» обзывали пошлой – днесь «перл» культуры.

Что до Христа, – Кто, сказано, быть не мог продюсером, как считал «Тангейзер», – вот контрдовод: Бог может всё. Да-да. Он был плотником (и разбойником, мнит культура, Бога распявшая), и психологом, и бродягой, и коммунистом.

Бог – Всемогущ (Всё Может). Бог – Он и сор на какой-нибудь свалке. Скажем, епископ сором не смеет быть, а Бог – смеет. Богу не стыдно. Так что продюсером Богу быть приемлемо.

Род людской, предпочтя культурный, нравственный разум в пику эдемскому, зря мыслит, что его фикции («красоты», «морали», «этики» и т. д.) реальны. Нет таких. Вместо них блуд падших. «Ценности», «идеалы» – это блуд падших.

Истина – вне затей культуры. Истине чужды «добрые» игры, что практикуют шельмы культуры как андеграунда, так публичного, разрешённого мэйнстрима.

63.

«Красота спасёт землю, лишь бы добра была». Достоевский.

Фразу цитируют. В ней, мол, истина. Как не может быть истины, где сама «красота», плюс «добрая»? В ней концы и начала, к ней все стремятся. Где «красота» – там толпы, аплодисменты, слава, награды, если вдобавок «добрая». Кто-то шьёт, скажем, моды, веруя, что он шьёт «красоту» саму, коя мир спасёт, и всем надо носить те моды. Или мисс Мира ходит и думает, что, она, мол, истинна, раз красива, – и СМИ разносят мáксимы от Мисс Мира.

Так ли? Нисколько. Истина ранит. В ней ни гламура, ни топ-моделей. Не был красив и добр в общепринятом смысле древний Исайя, бегавший с воплями, Диоген из Синопа, гадивший нá людях, или Ницше с мыслями, от каких воротило лакомок до «добрейших», «нравственных» всекрасотностей. Достоевский тоже не был красив ни добр: был перхотен, с резким голосом, пузыри пускал при падучей; дамы чурались… Истина зверска и безобразна. Это черта её. Что ужасней голгоф – и истинней?

64.

Pets. Собако-кошачий шлак, выброшенный на улицу, – мзда за праздную страсть к живому.

65.

Cinema-нравственность. В современных картинах по Достоевскому свелось к выплеску пакостей и житейских свинств, бесконечно любимых всемством.

66.

Встряхивать задом, в лад «оренбургским пчёлкам», столь же безнравственно, как сдавать кровь за деньги – вот новый мэйнстрим партии власти. Бдят, чтоб не портились? Слава партии! Да хранишь ты нас бедными, непорочными.

67.

Русь Святейшая. Видишь русские выверты: злых догхантеров, истребляющих псов; и влюблённых в фейс-лифтинг барышень; и СМИ-вести о том, где кто гаже сфиглярничал; и ментов, скорых брать бедолаг; и избравшую нищенство как путь нации власть; и «прорыв в экономике» от строительства Соч и моста на Русский, маленький остров; и декларации о «старт-апах», «нано-проектах» да «инновациях»; и киношки про Ксюш-страдалиц, вдруг выручаемых олигархами; и гоп-стопы да рэкеты; и набег гастарбайтеров, размывающий этнос; также на выделку женских особей в род безмозглых вагин, а мужских – в род добычливых @барей; и бандитский стиль жизни с «траханьем» всех в сортирах; и некасаемый пул Кремля; и бизнес, подлый да жадный; и политологов, заигравшихся с ложью, также сограждан, брызжущих дурью; и Украину как отводной канал русских бед; и девок, взятых за бюсты в члены Госдумы; также на «каторжный», несменяемый труд вождей с навязанных им на тридцать лет «гос. галер»; и глупую удаль плебса, кой непрестанно, жадно взыскует «хлеба и зрелищ»; и пустобрехов вроде проханских, шлющих нас в битвы за идеалы их умозрений; и прессинг геев в качестве главных нравственных подвигов; и «властителей дум» с их пошлостью; и победы державы, схожие с проигрышем; и парады трёх танков перед всей НАТО, – видишь с печалью, что всё бессмысленно, что народ наш – истинно «Русь Святая» и жаждет вымереть, чтоб скорее впасть в Бога с грешной и прóклятой бедной родины, как предсказано: не ищи сокровищ, где « ржа и воры » (Мф. 6, 19—23).