Гайк Октемберян - Посвящение Исиды. Том первый. Эта книга о дежавю, о потопе, о посвящении

Лучше видеть глазами, нежели бродить душёю.

Библия, Екклесиаст 6:9

Вся бедственность нашего положения и близость к опасному краю ОТКРЫЛИСЬдля моего понимания со всей очевидностью только тогда, когда я вернулся назад. Чтобы продержаться, нужно было суметь заработать достаточное количество денег. И что-то страшновато стало от понимания того, что наше положение будет зависеть от наличия работы на заводе. А работы как раз становилось всё меньше. Всё выглядело так, словно нам осталось держаться за какаю-то нить, которая становилась всё тоньше и грозила, в конце концов, оборваться.

КРУГОМстало происходить что-то не то. Что-то не то было в том, как прежде удерживавшие «педагогическое» сжатие горла стали ОТКРЫТОвозмущаться то одним, то другим, усиливая распространявшееся по всей стране жужжание. Такое жужжание могло обещать только погружение во что-то худшее. Через несколько лет стало ясно, что когда были объявлены «перестройка» и «гласность», была объявлена очередная война перемен с неизбежными «мёртвыми душами» и жужжащими «проповедниками кнута».

«Свобода» вопите вы все особенно охотно; но я

разучился верить в «великие события», коль

скоро вокруг них много шума и дыма.

И поверь мне, друг мой, адский шум!

Величайшие события – это не наши самые

шумные, а наши самые тихие часы.

НИЦШЕ, «Так говорил Заратустра»

Я почувствовал какую-то нашу оставленность, нас словно уже бросили. Всё ВОКРУГтолько грозило нам увеличением ущерба и убыли. Мне пришлось больше и больше задумываться о том, что как же можно укрепить наше положение. Само состояние нашей палатки, которой пошёл уже третий год, вызывало ощущение растущей и близко подступившей опасности. За железными дорогами, там, где собирался в КУЧИметаллолом, я обнаружил ДВАрулона тонкой жести и вместе с отцом притащил их к палатке. Брезент на ней уже сопрел. Этих ДВУХрулонов ВПОЛНЕмогло ХВАТИТЬна то, чтобы ПОКРЫТЬпалатку жестью.

Я чаще стал задумываться о том, что нам лучше будет, если мы куда-нибудь уедем. Один долговязый и тощий, которого я считал его своим другом, куда-то ездил. Он много рассказывал о том, что как там хорошо, и о том, что как хорошо у него там идут ДЕЛА. Он занял у нас тысячу ДВЕСТИрублей и четыре месяца ВТОРИЛ НЕОБХОДИМОСТИ ОБЯЗАТЕЛЬНОих вернуть. Но он эти деньги у него как не получалось вернуть из-за возникавших у него раз за разом каких-то затруднений и сложностей. Моё желание поехать и самому посмотреть то место, куда он ездил, помогло ему ПОТЯНУТЬменя съездить в феврале 1991года за ДВЕтысячи километров в Калужскую область в посёлок Сосенский, где он собирался заработать и вернуть все деньги, которые брал в долг, которые НЕПОНЯТНОкуда девались. Когда я увидел этот посёлок, то сразу понял, что там совершенно нечего ДЕЛАТЬ. Понял и то, что как помогал долговязому и тощему ДВАЖДЫобмануть себя. Деньги вернул его отец.

За десять лет до этого, в 1981 году, мой отец ДВАЖДЫездил за ДВЕтысячи километров и возвращался обратно. Что-то стало ПОВТОРЯТЬСЯ. И я решил, что мне лучше прилагать усилия в родном городе. И в том далёком посёлке я несколько раз заметил мгновения уже виденного.

Я стал думать о том, что, работая на стройке, можно будет надеяться на то, чтобы намного раньше получить жильё, квартиру, в каком-нибудь доме, и отправился на другую окраину города, туда, где, в основном, и развернулось строительство домов. Не зная того, что куда же ДАЛЬШЕмне нужно направить свои шаги, я решил зайти домой к одному однокласснику, который жил на этой окраине города. От него можно было что-то узнать. Выяснилось, что его одноглазый отец как раз работал на одной из строек, точнее уже продолжительное время не работал, потому что строительство приостановилось, и ни на какие изменения к лучшему расчитывать не стоило.

Тут мать одноклассника взяла и предложила мне съездить с её сыном на Алтай, где как раз и можно было пработать на стройке. И там, по её словам, за ДВЕтысячи ВПОЛНЕможно было купить бревенчатый дом. И возможность купить дом меня ПОТЯНУЛАпоехать туда. В той стороне, по словам моего одноклассника, нас уже ждала работа по укладке асфальта. Расстояние, которое предстояло преодолеть вместе с одноклассником в самом конце апреля, было уже в ДВАраза больше того, которое я предолел вместе с долговязым и тощим во ВТОРОЙполовине февраля.

3. ПРОТЯЖЁННОСТЬдороги, которую собирались ПОКРЫТЬасфальтом, в том селе, куда мы приехали, была сокращена настолько, чтобы нам уже и не стоило за это браться, и мы отказались от такой работы. Я с одноклассником вернулись в дом его бабки. Через неделю другую уже с участием его дяди собрались начать строительство крытой площадки для зерна в другом селе, но тут этот дядя чем-то стал недоволен, бросил всё и уехал обратно домой. Он жил в том же селе, где жила бабка однокласника.

Позднее выяснилось, что он прекрасно понимал, что без него не смогут обойтись, и уехал для того, чтобы вернуться и получать больше денег. От всего того, что происходило и от того, как одноклассник стал ПОКАЗЫВАТЬсебя, я стал задумываться о том, чтобы всё бросить и уехать обратно в Армению. Я уже собрался уезжать, но тут дядя дал своё согласие вернуться к работе, после того, как ему было обещано платить больше, и работа началась. У меня уже было время, месяца четыре, на то, чтобы узнать, что какие дома там продавались, и на то, чтобы принять решение покупать или не покупать дом.

Время шло, и, как нарочно, ни об одном доме, который продавался, у меня не получалось узнать. Какая-то неотступная тревога всё сильнее изводила меня и жестоко мучила. Свидетельством чего она могла быть? Может, она о чём-то предупреждала? Или, может, она предупреждала о какой-то опасности, об опасности СДЕЛАТЬнаше положение только ещё более подорванным? Или о НЕОБХОДИМОСТИпринятия какого-то решения? Или об опасности какой-то ошибки, которую нельзя будет исправить, последствия которой будут чудовищными? Или об опасности потратиться на то, что того не будет стоить? Или об опасности остаться навсегда ВИНОВАТЫМза то, что чего-то НЕ СДЕЛАЛили СДЕЛАЛчто-то не то?