Максим Сырников - Монастырская кухня

10 апреля 1910 года за Божественной Литургией священномученик Владимир (Богоявленский), митрополит Московский и Коломенский, возвел великую княгиню Елисавету Федоровну в сан настоятельницы Марфо-Мариинской обители, с тех пор сестры называли ее Великой Матушкой.

В обители действовала больница, которая считалась лучшей в Москве. Под наблюдением опытных врачей сестры оказывали помощь бедным женщинам и детям. На территории обители также находились дом для больных чахоткой женщин, бесплатная амбулатория с выдачей лекарств, приют для девочек, воскресная школа для взрослых женщин, бесплатные библиотека, трапезная и гостиница.

В 1908–1912 годах центром обители стал храм Покрова Пресвятой Богородицы, для создания которого Елисавета Федоровна пригласила выдающихся художников того времени. Храм был построен по проекту знаменитого архитектора Алексея Викторовича Щусева (1873–1949). Фасады храма оформлены рельефными клеймами с изображениями образа Святой земли и Распятия, выполненного известным скульптором, моим прадедом Сергеем Тимофеевичем Коненковым (1874–1971). Внутри церковь была расписана Михаилом Васильевичем Нестеровым (1862–1942) и Павлом Дмитриевичем Кориным (1892–1967).

В 1918 году великая княгиня Елисавета Федоровна была арестована отрядом латышских стрелков и в том же году, вместе со своей келейницей инокиней Варварой (Яковлевой), живой сброшена в шахту неподалеку от города Алапаевска.

Обитель была вновь открыта в 1992 году. Сейчас в обители есть монашествующие сестры, а также сестры милосердия, как и во времена великой княгини.

Небесные покровительницы Марфо-Мариинской обители милосердия, праведные Марфа и Мария, были сестрами друга Спасителя, праведного Лазаря. Жили они в Вифании, селении, находящемся неподалеку от Иерусалима на одном из склонов Елеонской горы. Их жизнь, вера в Господа, а также пример служения ближнему всегда почитались христианами и являлись образцом для подражания. В память о чуде, совершенном Господом с их братом, праведным Лазарем, в небольшом отдалении от Москвы, близ Свято-Троицкой Сергиевой лавры в XVIII веке была основана одноименная пустынь Вифания.

Пустынью обычно называют уединенную обитель, келью или лачугу отшельника, одинокого богомольца, уклонившегося от сует. Изначально пустынь Вифаниябыла образована в мае 1783 года как кладбищенское отделение Свято-Троицкой Сергиевой лавры, но впоследствии стала Спасо-Вифанским монастырем. Место для основания Вифании было выбрано митрополитом Московским и Коломенским, а в то время еще архиепископом Платоном (Левшиным, 1737–1812). Митрополит Платон был известным проповедником, в Москве его называли «вторым Златоустом». Он был законоучителем и воспитателем наследника российского престола, будущего императора Павла I Петровича.

Центром пустыни стал задуманный митрополитом Платоном и реализованный архитекторами Николаем Матвеевичем Одоевским и Василием Семеновичем Яковлевым овальный собор, вытянутый с запада на восток с окнами в два ряда. Храм внутри поделен на два яруса открытыми хорами – большим балконом, на который ведут две лестницы и который опоясывает весь храм. В восточной части церкви, прямо напротив входа, скульптор Конон Песков создал искусственную гору, символизирующую евангельскую гору Фавор, на вершине которой и находится главный алтарь круглой формы, освященный в честь Преображения Господня. Прямо под ним на нижнем уровне, будто в пещере, находится придел во имя Воскрешения Лазаря.

Митрополит Платон, объясняя идею создания этого необычного собора, говорил, что между нижним храмом Воскресения и верхним Преображения есть таинственная связь. Как выходя из нижнего храма, мы (живя в мире, подверженном тлению) восходим в верхний, так, «выходя из гроба воскресением, восходим мы в храм славы, преобразуясь из тления в нетление». Нельзя удостоиться преображения, пока не удостоился воскресения. Гора, ведущая к главному алтарю, была покрыта мхом, цветами и другой растительностью, а на уступах, по свидетельству современников, сидели зверьки.

Храм был закрыт в 1929 году, а снесен, по свидетельствам местных жителей, в 1950-х. С 1997 года Вифания возрождается. В настоящее время обитель действует как приписной к лавре Спасо-Вифанский мужской монастырь.

В 1797 году в Москве состоялась коронация Павла I. Перед коронационными торжествами император учредил больницу при Троицкой семинарии, а также сделал крупные пожертвования на ее содержание и содержание семинаристов. После окончания всех торжеств государь посетил лавру, а на следующий день захотел посмотреть пустынь Вифанию. На предупреждение митрополита Платона о том, что покои в Вифании слишком малы и приготовлений для трапезы там никаких не сделано, император ответил: «Хотя в уголку, но там буду обедать». Вифания понравилась императору, и уже через несколько дней был готов указ о возведении Вифанской пустыни в степень монастыря, с сохранением в нем функции быть кладбищем лавры и об учреждении в нем семинарии, которая открылась в 1800 году.

«А на Масленицу подают к столу: хворосты, орехи разные: лесные, грецкие, миндаль чищеный, сласти, шишки, сыры губчатые, молоко вареное, сыры сметанные сухие…»

В сю Масляную неделю мясо уже не едят – не только в монастырях, но и в миру… Отчего и называется неделя накануне Великого поста не только масленичной или сырной, но еще и мясопустной.

В середине века литературный критик Н. В. Шелгунов писал из города Тотьмы Вологодской губернии про тамошние блины: « Чисто русских, гречневых блинов тотемцы не пекут, даже на Масленице. Это странное явление знатоки объясняют неимением в Тотьме гречневой муки. Но я считаю такое объяснение несколько смелым. И думаю, что если бы тотемцы очень захотели, то к ним бы, разумеется, привезли и гречневую муку. Тотемцы, однако, предпочитают немецкие блины русским. Блины пекутся здесь овсяные и ячные. Для этого разбалтывается жидко на воде или молоке мука, кладется немного соли, и пекутся на сковороде тонкие, листообразные блины, совершенно подобные немецким ».

Но не все на Руси тотемцы. Прочие города и губернии на Масленицу едят по-нашему, по-русски. Лакомясь, как водится, блинами исконными, гречневыми. Или, как называли их когда-то, красными блинами.

В древних расходных монастырских книгах обязательно упоминается гречневая мука. Трудно представить без нее русский стол, особенно в пост. Пекут из гречневого теста не только блины. Гречники, или гречневики, традиционные русские горячие лепешки, готовили как из разваренной каши-размазни, так и муки, замешанной на воде и масле. Такие гречневики могли быть не только «лепешкой», но и «столбцом», в виде перевернутого стакана.