Монах Салафиил (Филипьев) - Тайна Афонской пустыни. Дневник пустынножителя

Встретил по дороге две чудесные радостные весенние бабочки. Возможно, они были самыми обыкновенными, как, впрочем, и конь, возможно, был всё-таки обычным мулом, но на Афоне особенно чувствуешь, что вокруг всё Божие, всё чудесное.

Р.Р.S. Раз пошло такое дело, придётся описать ещё один эпизод из жизни окружающей природы, чтобы он не был погребён под пеплом времени, который быстро наметает...

Когда идёшь по горной лесной тропе, то около водных источников порой встречаешь удивительных тварей. Это — саламандры.

Первая такая встреча произошла у меня почти сразу по прибытии в горы Катунак, когда я ещё не вёл дневника.

Мы прогуливались по тропе с монахом Амвросием недалеко от Ипатьевской. В одном влажном месте, где скапливается вода, к нам навстречу выползла саламандра.

Удивительно, что саламандры не вызывают настороженного чувства, как змеи и ящерицы. Наоборот, саламандры кажутся совсем нестрашными и милыми. Кто-то говорил, что они бывают ядовитыми. Не знаю. По крайней мере в тот раз отец Амвросий бережно погладил встреченную саламандру. Она не сопротивлялась. Вообще саламандры довольно красивые: чёрный блестящий окрас с ярко лимонными пятнами. Но и смешные, передвигаются медленно, вразвалочку.

Так случилось, что это было первое существо из мира дикой природы, которое я повстречал в афонской пустыне. Сразу вспомнилось, что про саламандру говорят: «В воде не тонет, в огне не горит». Меня это как-то утешило...

Потом я узнал, что на средневековых фресках саламандру изображали, как символ «праведника — хранителя веры среди превратностей бренного мира». А в геральдике изображение саламандры означает, что гербоносцу «присуща стойкость, он совершенно не боится опасности».

Есть чему поучиться, если сделать проекцию на духовную жизнь...

Мнение, что саламандра в огне не горит, связано с холодом её тела. А вот насчёт того, что она в воде не тонет, так это — точно. Хотя плавать не умеет! Один отец, у которого есть самодельный прудик около келлии, делился со мной наблюдениями: если саламандра плюхнется в водоём, то идёт камнем на дно..., но потом спокойно выходит пешком по дну на берег. В воде она чувствует себя отлично.

Приношу извинения знатокам зоологии, если мои записки о живой природе в чём-то не точны. Зато это — документальная, живая фиксация встречи человека (который никогда не жил в лесу и горах) с природой — удивительным и многообразным творением Божиим.

В пустыне живёшь между благодатью и унынием. Третьего здесь не дано. Наверное, сильные, искушённые подвижники не просят, чтобы уныние отступало, ведь это и есть та самая невидимая брань, на которую они идут в пустыню ради Христа.

Я же, грешный, в их меру точно не приду и, вздохнув, одно могу сказать: «Да будет воля Твоя, Господи». Понимаю, что брань неизбежна и нужна для покаяния и очищения.

Другое дело — детская вера. У меня сегодня был первый гость в келье — монах Амвросий. Мы пили чай с афонским мёдом и самодельными сухарями, расположившись в моей маленькой трапезной, при уютном свете керосиновой лампы. Он сказал: «Я только сейчас понимаю, что Православие — это подарок!»... И я полностью согласен.

От радости благодати, от невыразимого утешения, которое Бог дарует в пустыне, приходишь к пониманию собственной ничтожности, греховности, немощности, приходишь к покаянию и мольбе о помиловании, смешанной с утешением, которое Бог даёт и даёт, не смотря ни на что.

Так что не только путём скорбей, но и путём благодатной радости и утешения может вести Господь. Зато на фоне благодати так мучительно, нет-нет, да и резанёт уныние, мнительность, подозрительность, страх, маловерие. Вспоминаешь о своей падшести и понимаешь, что всё хорошее в тебе и вокруг — это дары Божии.

Чуть убери их, и ты — в собственной тьме, пронзаемый отовсюду стрелами демонов.

Слава Тебе, Господи. Да будет воля Твоя.

Р.S. Дополню про отца Амвросия, что он не по праздности пришёл в гости. Мы с ним (скорее он) несколько часов чистили заброшенный источник недалеко от моей кельи. Завтра посмотрим, будет ли вода. А то пока что возникли трудности с водой из общей трубы с горных источников; видимо, где-то выше, труба либо замёрзла, либо её прорвало. Опять повторю искренне — слава Богу за всё!

20:10

Сегодня читал канон святителю Николаю и заплакал от стыда. Почти за два десятка лет жизни в монастыре я впервые сам читаю канон святителю. Прости, Господи. А ведь Господь сподобил меня побывать и в городе Бари и в Мирах Ликийских. Святитель ведь, по дару своему, чудотворец из чудотворцев, а я так мало прибегал к его заступничеству.

Сегодня помолился ему, как родному.

21:00

Понимаю, что о неприятностях и скорбях нужно мыслить не как о наказании, а как о врачевстве. Однозначно. Я заболел. Врач душ и телес — лечит. Всё, что Он послал и пошлёт — благое, необходимое и неотложно-нужное лекарство. Так и есть.

Прокатывают периодически волны страха: будут ли ещё у меня новые искушения «со вне», смогу ли остаться на Афоне, в благословенной келье «Сладкое лобзание»? И так далее...

Вспоминаю святоотеческий совет, сразу становится легче, чернота бесовская отходит: «Выход один. Принять всё, что бы ни было, с искренней благодарностью, смирением и послушанием. Принять, как явную волю Божию. Благодарить. Быть спокойным. И не будешь при таком устроении поддаваться демонскому унынию, панике и маловерию».

Помогите мне, Господь и Матерь Божия.

Через несколько часов выходить в келлию Рождества Пресвятой Богородицы, на службу святителю Спиридону Тримифунтскому. А пошёл дождь... Слышу, как барабанит по крыше. И ветер подвывает дождю. Но, Бог даст, стихнет, может быть. В любом случае, сам только что написал, что выше сил Господь не попускает. Слава Ему, Премудрому, за всё!

Р.S. Кстати, вроде стихло. Посмотрим, что будет к половине четвёртого утра.

22:00

Сегодня после литургии ходил с монахом Василием и иноком Рафаилом в скит Святителя Василия Великого. Оба отца жили на Афоне послушниками у греческих старцев по несколько лет и рассказали много поучительного. Ныне они спасаются на Каруле.

Скит Святителя Василия находится примерно на одной высоте с верхними Катунаками, соединён тропой. Я был в этом скиту в 1999 году (в мой первый приезд на Афон к нашему старцу Рафаилу).

Скит Святителя Василия, как и Каруля, Катунаки, Кераси, Кавсокаливия и прочие местности, расположенные на подступах к вершине Афона, — труднодоступное место подвигов келлиотов и отшельников, где по сей день заступничеством Богородицы не пробиты автодороги.