Монах Салафиил (Филипьев) - Тайна Афонской пустыни. Дневник пустынножителя

~ «В Боге нет никаких драм и трагедий, а только всепобеждающий свет любви Божией».

~ «Православная литература может ободрить падших, показать им настоящую веру, надежду и любовь».

~ «Дьявол расставляет сети, используя наши страсти и слабости. И мы падаем. Но его главная цель не в этом. После нашего падения, ему нужно чтобы мы отчаялись. Это — главная цель. Чтобы в состоянии невыносимого или вялотекущего отчаяния мы провели остаток жизни, будь то один час или десятки лет, и с этим умерли. В Христианстве же падение — это не конец, а зачастую начало покаянного пути возрождения. Потому Христианство ненавистно ненавистнику людей — диаволу».

~ «Смерти нет. Самоубийство — это прыжок из этой жизни в будущую. В каком состоянии прыгнешь, в таком там и останешься навечно и попадёшь в место, сродное твоему внутреннему состоянию».

~ «Умиравшая старая пустынница монахиня Нина говорила одному новопришедшему в пустыню Абхазии брату: «Чтобы жить в пустыне, нужна очень большая надежда на Бога. Вот видишь, я — пустынница, а какое яблоко ем», — она подала брату большое красное яблоко и продолжала: «Видишь, я прожила жизнь в пустыне, а какой хлеб ем», — и дала брату вкусный мягкий свежий хлеб.

То есть мать Нина имела ввиду исполнение на ней обетования Спасителя о том, что, кто отречётся всего ради Него, тот получит ещё и в этой земной жизни во сто крат более.

Эта же монахиня Нина рассказывала, что видела прямо в своей пустынной келье, как распинали Господа нашего Иисуса Христа: «Они Его распинают, а Он Родимый молчит, терпит, страждет. Я Ему говорю: «Господи, или Ты им скажи, или я им скажу. Что же они делают! А Он кротко отвечает: «Так надо»».

~ «Кавказские пустынножители советского времени зачастую стояли на каком-то своём принципе жизни. И ученики не выдерживали и уходили... А отец Рафаил (Берестов) воспринял опыт прежних пустынников. При этом сам он перед всеми, в том числе перед учениками, смиряется до зела и даже больше. Потому у него и ученики есть. И он шагает из уходящей — в наступающую эпоху, один из немногих, кто оставляет за собой школу последователей».

22:00

Сделал переход... Сижу, прислонясь спиной к тёплым камням храмика, подле пещеры преподобного Нила Мироточивого. Темнота. Звёзды.

Молился в его пещере. Своей грешной душой чувствую напряжённость невидимой духовной брани, которая велась здесь преподобным с духами злобы.

Вместе с тем, животные тянутся сюда: под каменной плитой, сделанной на месте прежнего погребения преподобного, поселилась ласка; её, убегающую, можно увидеть, войдя в часовню.

Сейчас пью чай и пишу. Ещё помолюсь...

Нахожусь на высокогорной каменной террасе, зависшей над пропастью. Терраса с перилами. Внизу слышен прибой. Палатку поставил здесь же, на террасе. Пологом сегодня её не покрываю, чтобы видеть звёзды. Святой преподобный Нил Мироточивый, моли Бога о нас.

16:50

В моей жизни есть все условия, чтобы не быть лицемерным праведником, а быть кающимся грешником. Дело за малым: быть им. Господи, помоги моему покаянию и покаянной непрестанной молитве.

С Божией помощью со вчерашнего дня — в полной исихии в пещере преподобного Нила Мироточивого. Решил ещё на ночь остаться здесь.

Целый день почти без перерывов занимаюсь Иисусовым деланием — читаю Иисусову молитву. В один момент показалось тяжело, вроде как переутомился. Но продолжил, и по милости Спасителя молитва с новой силой заструилась, словно ручеек, набравший после дождя новую силу. Рассмотрел ветхую, прилепившуюся к скале келлию, с пещерным храмом внутри. Рядом относительно новый храмик. А старая келлия с высокой лестницей к пещерному храму скоро, к сожалению, вероятно рухнет. Всё обветшало. Здесь много надписей паломников разных лет. Греют душу наши русские имена и надписи по старой дореволюционной орфографии — послания из православной царской России. Самое старое по дате (везде орфография и сокращения оригинала): «Киевск... (дальше частично стёрлось — прим. моё) Георгий Ковалевский. 1891 года. Апреля 23». Кстати, это не только среди русских, но и среди всех сохранившихся здесь надписей — самая старая. Рядом с ней — надпись по-гречески 1895 года.

Вот ещё русские надписи: «Преподобный отче Ниле, моли Бога о рабе Онуфрие, Якове»; «Нифонт ученик Русский. 1904 года Мая 2 дня и монах Николай Еклисиарх»; «Монах Василий и поклонник Маркел»; «Посетил ету келею иеросхимонах отец Серафим 1910 года, 6 июля»; «Апреля 20, монах Иаким, монах Антоний портной». Некоторые надписи сделаны с ошибками, а некоторые начертаны правильным красивым почерком.

Приходила Россия поклониться Господу, Богородице и святым угодникам Божиим на Святую Гору.

Много-много русских имён, особенно монашествующих, например: «Монах Иоанн Ворона, 1901 г.».

Скопировал хотя бы эти записи. А то неизвестно, сколько они продержатся на сих ветхих стенах. Но у Бога не пропадёт никакой глагол. Интересно, что не нашлось ни одной записи на русском языке периода от революции до перестройки. Много записей, но уже послеперестроечных, к примеру: «Святой Нил, исцели глаза отрока Николая»... И не только глаза отрока, но и всем нам очи духовные исцели, дабы видели Бога и молились Ему [5] Остаётся только удивляться Промыслу Божию, вразумившему списать и сфотографировать надписи, ибо очень скоро все они были полностью уничтожены вместе со старой постройкой в ходе капитального ремонта. .

Вчера Господь дал целый день молиться... И неверное сердце моё стало наполняться самодовольством. Ночью проспал молитву — это сразу смирило. Прости, Господи.

Примерно в полночь поднялся такой сильный ветер, что у меня были страхования: не перелечу ли со своей палаткой с террасы в пропасть. Вдобавок вспомнился ветер «Опой», описанный в XIX столетии в «Письмах Святогорца». Он смертелен и веет по ущелью около полуночи; попадавшие под него часто простывали и умирали. А мою палатку ветер всю пронизывал, так как я спал без тента. В итоге я боялся, кутался и... спал. Всё это — мнительность и леность. Надо было встать и молиться. Ночной тихой сосредоточенной молитвы уже не хватает душе.

Встал в семь утра и увидел вершину Афона в нежнорозовых лучах зари. Сейчас кратко помолился, заварил пакет овсяной каши на газовой горелке. Пойду, поблагодарю преподобного Нила за гостеприимство, ещё раз попрошу молитв и благословения.

17:40

Хорошо идти по Святой Горе, надеясь на путеводительство Игумении — Матери Божией.

Шёл вдоль моря среди скал, плакал, а слёзы уносил порывистый северный ветер.

Плакал потому, что Господь дарит Рай, а я — предатель. Стыдно мне. И жалко и Бога, и тех, кому причинял зло, и себя ослеплённого горемыку...