Александр Богатырев - У Бога и полынь сладка: Рассказы и очерки

— Да кто тебе дал такое право?! В запасники музея запрещено пускать посторонних людей. А это что за поп?

Самый главный крикун встал напротив отца Зосимы и с ненавистью уставился на него:

— Вы — священник?

Зосима молчал. Он не знал, что ответить. Если бы сказал, что не священник, то это бы было отречением от сана.

— А почему тут такая вонь?!

Ольга невозмутимо объяснила, что пришлось протравить все дихлофосом, потому что развелось много клопов и тараканов, а это угроза для предметов хранения. Зосима поспешил на выручку:

— Я химик, закончил университет в Ленинграде, и до последнего времени работал начальником химической лаборатории. Это я предложил обработать здесь все дихлофосом.

Главный крикун посмотрел на него ошалело:

— Вы — начальник химической лаборатории, с бородой и такими волосами?!

— Да, я всегда, даже в университете, ходил с длинными волосами.

— А вы что — верующий?

Зосима помолчал немного, вздохнул и, глядя вопрошавшему в глаза, сказал:

— Знаете, в нашем обществе религия является частным делом, и конституция гарантирует каждому человеку свободу совести. Простите, а кто вы такие, и почему вас интересуют мои убеждения?

Он не стал дожидаться ответа и пошел к выходу. Никто его не остановил, не арестовал.

Вечером появился семинарист. Он был в крайнем раздражении и набросился на Зосиму с упреками:

— Почему вы отслужили литургию без меня? Ведь я привез просфоры, вино, антиминс, Чашу?

— Тебя не было. А шторм мог продолжаться еще долго. Все необходимое нашлось в музее.

Эти объяснения еще больше вывели семинариста из себя. Он начал кричать:

— Это ужасное безобразие! Когда мы вернемся на материк, я сразу отведу тебя в КГБ и скажу, что ты — поп, заставил меня, семинариста, привезти на Соловки все, чтобы совершать богослужение. И об этом знал твой архиерей, епископ Амвросий, и его выкинут с кафедры со скандалом. В тюрьму он не попадет, в тюрьму сядешь ты!

Зосима не верил своим ушам. В семинарии его спутника знали как смелого человека. Тот всегда открыто говорил о преступлениях большевиков, о новомучениках и царственных страстотерпцах. Смущало только то, что он не стал рукополагаться, и несколько лет по окончании семинарии болтался без дела. Оказывается, он был провокатором и сотрудником спецслужб, и когда предлагал отслужить литургию на Соловках, то заранее все оговорил со своими коллегами. Очевидно, они должны были во время службы застать молящихся врасплох, а его задачей было подтвердить, что Зосима священник, самочинно устроивший эту службу. И тогда бы дерзкого попа посадили в тюрьму минимум на пять-семь лет. Но задержка на Анзере спутала все карты, оттого он и злился.

Назад пришлось возвращаться вместе, в одной каюте — у них были заранее взяты билеты на теплоход до Архангельска. Плыли ночью. Зосима пожелал соседу спокойной ночи, на что тот ответил:

— Покойной ночи, только ты не доедешь до Архангельска.

— В каком смысле?

— А в том смысле, что этой ночью я тебя убью, а тело твое выброшу в иллюминатор. Никто тебя не найдет. Кому нужен поп?

Семинарист отвернулся и захрапел. Зосима уснуть не мог всю ночь. Вспоминал о том, как они познакомились и сблизились. Как тот рассказывал ему некрасивые истории из своей жизни. Он вел себя как провокатор: всегда предавал друзей. Зосима не мог понять, почему тот хочет дружить с ним, и все ждал, когда же и его постигнет участь этих друзей. Вот и дождался. Он пожалел о том, что рассказывал ему о своих собственных духовных падениях, которые случились в студенческую пору. Тогда он еще не был крещен и вел себя как большинство студентов: ходил в пивные бары, курил, вел богемную жизнь.

Но Зосиму никто в иллюминатор не выбросил. Его не арестовали ни в Архангельске, ни в Иваново, не вызвали в КГБ, и он продолжил служение. Но провокатор все же отомстил ему, вылив на него ушаты грязи: грехи молодости, о которых ему рассказал Зосима, перемешал с вымыслами. Эта клевета долгие годы преследовала Зосиму.

Но он вспоминает обо всем случившемся на Соловках с великой радостью и благодарит Бога за то, что Он сподобил его отслужить первую за семьдесят лет литургию на месте страданий многих новомучеников. Пережитые страхи тоже послужили ко благу. К своему служению Зосима стал относиться с большим трепетом. Всегда тщательно готовится к богослужению и, сознавая свое недостоинство, с глубоким чувством переживает совершение Бескровной Жертвы. Стал лучше понимать людей и научился отличать истинных друзей от мнимых. Слава Богу, не стал недоверчивым, видящим в каждом человеке коварного недоброжелателя, но приобрел необходимую для священника осторожность. Совершая богослужение, часто вспоминает эту литургию на Соловках и поражается своему дерзновению. На такое можно было решиться только будучи молодым и неискушенным жизнью. Он просит Господа простить за возможные ошибки, но утешается тем, что для многих из пятидесяти участников того памятного богослужения их первое причастие на тайной литургии стало поворотным моментом в жизни. Почти все они воцерковились.

2015 г.

После череды виноградников, персиковых садов и бескрайней бахчи с полосатыми арбузами и желтыми дынями открылась долина, в конце которой возвышался холм, увенчанный высоким храмом. Золотые купола его горели в лучах закатного солнца. Подъезжали мы к нему через поселок Ильич, названный в честь самого пламенного христоненавистника и сокрушителя церквей. Назвали поселение не по имени-фамилии, а задушевно, как обращаются к добродушному соседу, просто по отчеству — Ильич.

От Ильича до храма девятнадцать верст. Освящен он во имя Живоначальной Троицы. Это самый высокий храм на юге России. Высота его — шестьдесят два метра. Для тех, кто приплывает к нам по Азовскому морю, Россия начинается с Троицкого храма. Стоит он на древней земле, о которой писали Гомер и Страбон. В десятом и одиннадцатом веках это были земли самого богатого русского княжества — Тмутараканского. Где-то на его севере состоялась описанная в летописях битва тмутараканского князя Мстислава с косожским князем Редедей.

Есть сведения о том, что в этих местах существовали два монастыря. Теперь монастырская жизнь возобновляется на Патриаршем подворье. На его территории и находится этот храм. В скором будущем здесь планируется создание Духовного центра с семинарией, образовательным, паломническим, миссионерским и прочими отделами. О великом будущем, ожидающем подворье, насельники говорят с осторожностью: «Если будущее будет, и Бог даст, то тогда… А пока только планы и непростая жизнь».