Сергей Алексеев - Энциклопедия православной иконы. Основы богословия священных изображений

IV–VIII века в истории Православной Церкви можно охарактеризовать как эпоху Вселенских соборов, на которых разрешались вопросы вероучительные и канонические, устанавливались нормы и правила внутрицерковной жизни, велась непримиримая борьба с различными ересями. И, конечно, на Вселенских соборах поднимались вопросы о священных изображениях.

Прежде, чем перейти к Седьмому Вселенскому собору, без решений которого нынешнее богословие иконы, да и само иконопочитание, были бы немыслимы, необходимо вкратце рассказать о том, какова была внутрицерковная ситуация ко времени созыва этого, последнего в истории Православной Церкви собора.

К VIII веку окончательно утвердились основные догматические и канонические принципы, закончились богословские споры и борьба с ересями, имевшими, в основном, христологический характер; священные изображения заняли достойное место в литургической жизни христиан и стали восприниматься наиболее образованной частью Церкви как богословие в линиях и красках.

Но в начале этого же столетия в приграничных с Византией районах Малой Азии значительно усиливаются позиции арабских мусульманских государств, и не без влияния мусульманства, враждебно настроенного по отношению не только к иконам, но и к изображениям людей вообще, в среде христианских малоазийских епископов возникают тенденция к отказу от священных изображений.

В 723 году халиф Иезид отдает распоряжение, по которому производится изъятие и уничтожение икон из всех христианских храмов, находящихся на подчиненной халифу территории. А в 726 году византийский император Лев III дает приказ офицеру своей гвардии по имени Ювин снять особо почитаемый образ Спасителя с Халкопратийских врат в Константинополе. Присутствующий при этом народ пришел в сильное волнение и попытался помешать святотатству. В результате возникшей схватки императорский посланник был убит, а сам император в отместку организовал жестокую расправу над участниками стычки. Начался период жесточайшей борьбы против сторонников иконопочитания, отмеченный кровью мучеников и страданиями исповедников. После событий у городских врат последовали указы императора, один из которых, датированный 730 годом, был подписан и Патриархом иконоборцем Анастасием. Иконы стали изыматься из храмов и уничтожаться. Святой патриарх Герман, православные епископы, священнослужители и миряне, не подчинившиеся указам василевса (императора)., подвергались ссылке, пыткам и смертной казни. А жестокость, с которой в 741–775 годах сын Льва III император Константин Копроним преследовал защитников иконопочитания, была особенно изощренной и принимала крайние формы. Так, например, защитникам священных изображений разбивали голову, положив ее на икону; иконописцам отсекали или жгли на огне руки; монахов, не подчинившихся требованию нарушить монашеские обеты, топили в воде зашитыми в мешках.

По инициативе императора в 754 году был созван иконоборческий собор, участие в котором приняли 388 епископов-иконоборцев. «Собор постановил, что всякий, пишущий или хранящий у себя иконы, если он клирик, будет извержен, если же он мирянин или монах, то будет предан анафеме. Виновные предавались гражданскому суду, и таким образом вопросы веры подчинялись юрисдикции светских властей. По окончании собора были преданы анафеме все почитатели икон, защитники и исповедники Православия, святой патриарх Герман, преподобный Иоанн Дамаскин и святитель Георгий Кипрский».

Что же послужило поводом для иконоборческой ереси? Каковы основные причины «генерального наступления на всю совокупность православного учения в целом»?

Нельзя, конечно, сбросить со счетов политические цели византийских василевсов, которые хотели путем отказа от почитания священных изображений добиться определенных выгод в отношениях с пограничными исламскими государствами и иудеями. Поводом для распространения иконоборческих идей послужили и крайне уродливые, граничащие с идолопоклонством формы почитания священных изображений, бытовавшие, к сожалению, в церковной жизни того времени. Не чувствуя разницы между образом и первообразом, верующие зачастую почитали не изображенное на иконе лицо, а сам предмет — доску и краски, что являлось профанацией иконопочитания и смыкалось с самыми низкими видами язычества. Священнослужители, которые в понятии благочестия видели только внешнюю форму, доходили до крайности: соскабливали частицы краски с иконы и опускали их в Святую чашу, полагая, что таким образом Таинство Евхаристии приобретает «большую благодать». Византийские придворные щеголи украшали себя одеждами, на которых были вышиты лики святых. Все это, несомненно, служило соблазном для множества христиан и приводило к пагубным последствиям для их духовной жизни. Поэтому и возникли в среде интеллектуальной элиты того времени тенденции к отказу от подобных форм почитания священных изображений. Противники такого иконопочитания предпочитали вовсе отказаться от него, чтобы сохранить чистоту Православия и «уберечь» по их мнению, малосведущую часть христиан от пагубы язычества.

Но подобные воззрения таили в себе серьезную опасность: ставилась под сомнение сама истинность Боговоплощения.

По словам Л.А. Успенского «с первых шагов иконоборчества православные поняли опасность, которую оно представляло для основного догмата христианства. Если самый факт существования иконы основан на воплощении второго Лица Святой Троицы, то и наоборот — реальность воплощения подтверждается и доказывается иконой. Другими словами, икона является ручательством истинности, а не призрачности воплощения. Поэтому отрицание иконы в глазах Церкви было равносильно отрицанию Боговоплощения, отрицанию всего дела нашего спасения». Возникло насущное требование дать убедительный, богословски аргументированный ответ иконоборцам. И такой ответ Церковь дала на Седьмом Вселенском соборе, состоявшемся в 787 году в Константинополе, во время правления императрицы Ирины. Представительное собрание возглавил святой Патриарх Тарасий.

Отцы Собора выявили истинное православное понимание иконопочитания, осудили иконоборчество как ересь, объявили ложным предыдущий иконоборческий собор, пункт за пунктом разобрали иконоборческое учение, дав ответ Церкви на него, и сформулировали догмат почитания икон.

«Храним без изменения все, писанием, или без писания установленные для нас церковные предания, от которых произошли также и иконные изображения, с евангельской проповедью согласующиеся, и служащие нам подтверждением истинного, а не воображаемаго воплощения Бога Слова… следуя богоглаголивому учению святых отцов наших и преданию кафолической церкви… со всякою достоверностию и тщательным рассмотрением определяем: подобно изображению Честного и Животворящего Креста, помещать во святых Божиих церквах, на священных сосудах и одеждах, на стенах и на досках, в домах и на путях, честные и святые иконы, написанная красками и из дробных камений и из другого пригодного к тому вещества выполненные, иконы Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и непорочной Владычицы нашей Пресвятой Богородицы…и честных Ангелов, и всех святых и преподобных мужей… поскольку взирающие на оные изображения подвизаемы бывают вспоминать и любить первообразных им, и чествовать их лобзанием и почитательным поклонением, не истинным, по вере нашей, богопоклонением, которое подобает единому Божескому естеству, но почитанием по тому образу, какими являются изображение Честного и Животворящего Креста и святое Евангелие и прочие святыни… честь воздается фимиамом и возжиганием свечей, каковой благочестный обычай был и у древних. Ибо честь воздаваемая образу преходит к первообразу, и поклоняющиеся иконе, покланяются существу изображенного на ней. Так утверждается учение святых отцов наших, которое есть, предание кафолической церкви, которая по всей земле проповедует Евангелие».