Гуайта Джованни - Жизнь человека: встреча неба и земли

Часто мы совершаем ошибку, оценивая действия Бога с точки зрения нашего опыта; но мы не можем судить Бога, исходя из чисто человеческих критериев...

«Где был ты, когда Я полагал основания земли?» В конце Книги Иова, Бог, Который до сих пор молчаливо наблюдал его страдания, задает Иову этот иронический вопрос. Этот вопрос и целый ряд ему подобных — единственный ответ, который Бог дает страдающему Иову. И смысл здесь тот же, что и в Ваших словах: Бог, Своим всемогуществом и мудростью абсолютно превосходит нас, Его замысел совершенно для нас непостижим...

Вера, несомненно, состоит в том, чтобы с доверием принять все, что мы получаем от Бога, именно тогда, когда это противоречит нашим планам, нашим желаниям, нашей логике.

Значит, мы даже не имеем права требовать от Бога объяснений и искать смысла наших страданий?...

Я думаю, что вопрос о смысле страдания — самый древний и самый глубокий человеческий вопрос, я бы даже сказал — самый оправданный. Бог есть Любовь и источник счастья: почему Он допускает страдания? В нашей литературе человек не раз задавался этим вопросом и в своем протесте против обстоятельств жизни доходил иногда до бунта. Сколько раз на протяжении своей жизни каждый человек снова и снова задает себе этот вопрос...

Однако вопрос этот останется с нами. Если бы мы могли в полной мере понять смысл действий Бога, мы были бы богами. Здесь нет никакого фатализма, просто я думаю, что вопрос страдания не может быть разъяснен логически. Но мы знаем, как преодолеть испытания, как их выдержать.

Каждый раз, когда меня спрашивают, почему существуют боль, страдание, я ощущаю нечто вроде внутреннего замешательства, потому что не нахожу логического или научного ответа на этот вопрос. Я знаю, что такое страдание, я его испытываю и, как любой человек, пытаюсь его преодолеть, иногда безуспешно; но у меня нет логического объяснения его причины. На самом деле, я думаю, что это вопрос экзистенциальный, и поэтому каждый должен найти на него свой собственный ответ.

Один из вопросов, который занимал человеческие умы во второй половине нашего века, касается причин погромов. Почему стали возможны еврейская Катастрофа и Освенцим? Почему в 1915 году произошел геноцид армянского народа, когда были уничтожены полтора миллиона Ваших соотечественников?

У этих вопросов никогда не будет окончательных ответов. В нашем столетии, как может быть никогда ранее, человек показал, как далеко он может зайти в своей жестокости. Совсем недавно один американский писатель в еженедельнике «Тайм» охарактеризовал наш век как «век геноцида». В последнее время много говорилось о стремлении человека к уничтожению, которое было сформулировано через игру слов — «бесчеловечность человека по отношению к человечеству».

Все же я думаю, что даже здесь, в присущих нашей эпохе чудовищных всплесках человеческой злобы, рядом с тьмой существует свет. Катастрофа и все, что было совершено фашизмом против еврейского народа, — чудовищно, но нельзя забывать и о тех выражениях солидарности и сочувствия, оказанных этому народу в нашем столетии. Даже во время погромов всегда находились люди, которые противостояли истреблению людей подчас ценой собственной жизни. Я счастлив, что недавно некоторые государства признали и осудили геноцид, совершенный против армян в 1915 году. Я вижу в этом выражение несомненного сочувствия к нашему народу.

Я думаю, что в каждом страдании важно увидеть ту положительную сторону нашей реальности, которая всегда существует в этой постоянной игре света и тени. В нашей жизни страдание и радость, боль и счастье все время перемешиваются, однако не надо поддаваться искушению и считать, что страдание здесь преобладает.

Итак, человек и добр и зол, и это объясняет как его необычайное благородство, так и безумную жажду убивать. Но если ответом на вопрос о причине погромов и войн является человеческая злоба, то как ответить на вопрос о причинах болезней, рака, СПИДа, причинах стихийных бедствий?

7 декабря 1988 года в 11 часов 41 минуту в Спитаке, рядом с Ленинаканом, на севере Армении содрогнулась земля: 25 000 человек погибли, 500 000 — остались без крова, город Спитак исчез с карты Армении. Это одно из самых крупных стихийных бедствий нашего века. Но землетрясение 1988 года было лишь последним по времени в очень длинном ряду. С самого начала вашей истории хроники повествуют о землетрясениях, которые раз за разом опустошали вашу страну: 341, 735, 893, 1319, 1679, 1827, 1840, 1926 годы — и это даты лишь самых крупных катастроф...

Почему происходят стихийные бедствия, почему случилось Спитакское землетрясение?

Я могу лишь повторить, что существуют вопросы, на которые человеческий разум не способен дать адекватных ответов.

Мне хорошо известно, каким страшным бедствием, каким тяжелым испытанием было это землетрясение; я знаю, сколько страданий оно принесло, ведь я приехал в Ленинакан из Ливана через десять дней после катастрофы. Я своими глазами видел отчаяние матерей, искавших своих детей, длинные ряды гробов, развалины домов, груды обломков... Вечером, вернувшись в Эчмиадзин, я находился в состоянии неописуемого горя. Но перед лицом этого тотального разрушения я понял, что нельзя поддаваться отчаянию, что надо действовать немедленно, уже сейчас приступать к восстановительным работам; и об этом я говорил на следующий день на литургии в кафедральном соборе святого Эчмиадзина. Именно так я обрел силы, чтобы выйти из этого состояния духовного паралича.

Я очень хорошо понимаю, что когда теряешь близкого человека или когда узнаешь, что ты неизлечимо болен, неизбежно встает этот вопрос — почему. Но на этот вопрос нет логического ответа: очень многие стороны нашей жизни невозможно объяснить! Когда тучи закрывают солнце, человек не спрашивает, почему Бог действует таким образом: это явление природы, включенное в ритм нашей жизни. Я думаю, что не очень полезно задавать Богу вопросы о причине Его действий. Вера открывается именно там, где бессильна логика.

Так что вопрос о причинах землетрясения или болезней остается без логического ответа; главное, верить в то, что Бог не оставляет нас даже в горниле испытаний.

Значит, на вопрос «почему» ответа нет. И все же человеку свойственно задавать его. Вы сказали, что страдание невинного — это самый глубокий человеческий вопрос... И, задавая его, мы проявляем нашу человечность, человечность, воспринятую Христом, который Сам задал Себе этот трагический вопрос. Его крик: «Или, Или! лама савахфани?» — наивысшее выражение человеческого «почему» — «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?»