Андрей Капустин - Из Иерусалима. Статьи, очерки, корреспонденции. 1866–1891

Минувшая зима палестинская была одна из самых теплых и сухих. Ни одной снежинки не упало с неба на каменистые горы Иудейские во все продолжение холодного сезона. После долговременной засухи осенней, грозившей неминуемой бедой краю, непогода несколько дней в конце января утешила перепуганных жителей. В давно сухих систернах городских оказалось аршина на два – на три живительной влаги. После одного сильного (но все-таки не проливного) дождя, к несказанной радости города, выступила вода в вещем колодце Иоавлевом, что находится на юго-востоке от Иерусалима при соединении глубоких дебрей Кедронской и Генномской (геенны). Выступ из-под земли воды в этом месте считается знамением грядущего урожая. Но радость края от кратковременной непогоды была непродолжительна. В феврале и марте опять подул сухой восточный ветер (хамсин), вытянувший из земли всю влагу. Надежда на наполнение систерн водой исчезла, и прежнее уныние охватило горемычных жителей бывшей столицы иудейской. Около Пасхи стали уже в городе продавать воду – что же будет в конце лета и особенно осенью до самого ноября месяца, т. е. до наступления дождливого сезона? Со страхом помышляют об этом иерусалимляне.

Самое оживленное время года в Иерусалиме – есть, конечно, Великий пост. Тогда стогны Святого Града непроходимо-полны народа, собравшегося от всех концов земли, а ближайшие окрестности его белеют кущами европейских и американских туристов-поклонников с водруженными на них разнонародными флагами. Церковные празднества (разумею наши православные) начинаются обыкновенно с первой Недели Великого поста, когда у Гроба Господня бывает литания (троекратное обхождение Часовни Гробовой) в честь и память соборно восстановленного иконопочитания. Подобная же литания бывает в Неделю крестопоклонную. Как тогда все священство, участвующее в деле, держит в руках малые иконы, так на этот раз вместо икон процессирует с крестами. Третья литания бывает в Неделю Ваий, когда все обходят Гроб Господень с пальмовыми ветвями.

Три литании совершаются <���также> в три величайшие церковные дня: Великую Пятницу, при обношений плащаницы, Великую Субботу – при зажжении Святого огня и на Пасху – перед началом утрени. Неизменно, по установленному чину, правились все они и в этот год. Кроме них, в первые 4 недели Великого поста, по пятницам, бывает в храме Воскресения торжественное чтение Богородичного акафиста, разделяемого на 4 статьи, по примеру Похвальной субботы. Чтение кондаков и икосов бывает обыкновенно на трех языках – греческом, славянском и арабском.

Латинская Пасха в этом году предварила нашу целою неделею; оттого службы той и другой Церкви на последней неделе Великого поста не мешали одни другим, а в храме Воскресенском была желанная тишина, значительно способствовало ей и небольшое сравнительно на сей год количество поклонников. Обряд умовения ног в Великий Четверток совершался всенародно на площади, перед храмом Воскресения. Совершал его сам Патриарх с большим порядком и даже, как говорят очевидцы, с большим чувством и, как мне передавал один из «умовенных», даже с некоторым искусством, стараясь жестами и интонацией голоса действительно представить собою Христа.

В Великую Пятницу, как известно, припадало в этом году Благовещение. У нас, русских, оно праздновалось в самое число его, а греки перенесли его на первый день Пасхи, по новому типику константинопольскому. И так у нас в своей церкви с вечера на «страстях» читалось 13 евангелий, а в самый праздник совершалась литургия, после которой был тут же непосредственно и вынос плащаницы. Вечером в Великий Пяток в храме Воскресения, при обходе с плащаницей, произносимы были по обычаю и проповеди, на Святой Голгофе по-русски, у Камня Положения по-арабски и перед Гробом Господним по-гречески. Первую говорил наш отец архимандрит, вторую молодой питомец Крестной (закрытой теперь) семинарии, сын одного из городских священников, третью один из иеродиаконов Патриархии.

Пресловутый обряд Святого огня или Святого света, как он зовется по-гречески, и на этот раз имел ту же свою неизменную шумную обстановку.

В самую Пасху, по окончании литании вокруг Гроба Господня, духовенство наше отделилось, оставило храм Воскресения и у себя дома отправило службу Господню – к общему удовольствию совершенно по русскому чину и обычаю. В полдень того же всесветлого дня мы ходили снова в храм Воскресения на вечерню, которая зовется здесь вторым воскресением. Все духовенство облачалось в патриаршем доме и оттуда процессией направилось к храму. Евангелие на этой вечерне было читано на разных языках по отделам (что мы, русские, делаем на обедне), слышались языки: греческий, славянский, арабский, армянский, латинский, волошский и ироический, т. е. тот же греческий, но в пиитических оборотах, взятых у Гомера, у Пиндара и прочих. Соответственно словам и чтение было на манер итальянских речитативов. Этим «вторым воскресением» и завершился за сей час ряд торжественных служений при Гробе Господнем.

Все они, по крайней мере – последние из них, происходили под благими впечатлениями всеми чаемого мира. Большинство поклонников наших под ними и возвратились в отечество на самой Пасхальной неделе. Мы же, не спешившие возвратом, оказались осужденными испытать совсем другие впечатления.

В то время, как со всех сторон и на всяких языках напевалось тут слово мир, вдруг пронеслась оглушительным громом весть о разрыве. Как ни скрывало ее наше здешнее начальство, она вмиг облетела всех и навела несказанную тревогу на всех. Вскоре стало известно, что и консульство России и Миссия наша готовятся выехать из Иерусалима. А вслед за тем дан был приказ и поклонникам всем быть готовым к отъезду в четверток на сей неделе. Смятение вышло неописанное. Столько оказалось тут зажившихся поклонниц без копейки денег, что необходимо стало или снабдить их деньгами на проезд, или оставить в Иерусалиме на волю судьбы. Консульство наше кое-кому помогло, но большинство «неимущих» вынуждено было остаться в Иерусалиме. На беду, пароходы наши прекратили свой рейс александрийский, и путь на Одессу поклонникам нашим стал закрытым. Вчера утром выбыл из Иерусалима наш поклоннический караван, а сегодня в 8 часов отправился в Яффу и сам наш консул. Вслед за ним должна была выехать и наша Миссия. Еще 13-го числа русский флаг был снят с консульской квартиры, и теперь над нашими поклонническими приютами в Иерусалиме развевается принявшее их под свой покров германское знамя.

А. Камзолов

15 апреля

Печатается по публикации: Гражданин. 11 мая 1877. № 18. С. 447–448.