Андрей Капустин - Из Иерусалима. Статьи, очерки, корреспонденции. 1866–1891

Прощаясь с читателями, мы просим их, по примеру нашему, беззадорно высказаться о предмете, которого мы сочли долгом совести и признательности к полезному учреждению коснуться пока вкратце. Дело имеет общий интерес. Общественный деятель подлежит общественной оценке. Мы открываем дорогу к тому.

Экс… 463

Печатается впервые по рукописи-автографу: Архив Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. Д. 597. Листы не нумерованы.

(письмо в редакцию)

Пасха Христова, всегда с некоторым беспокойством ожидаемая и встречаемая населением Св<���ятого> Града, пришла и прошла благополучно в этот год. Поклонников наших набралось, несмотря на все перевозочные и другие затруднения, человек до 500. В Заведениях наших здесь потому не было ни совсем пусто, ни очень шумно. На маслянке 464всего один был случай торжественного перенесения из города в приют обезноженного странника, тогда как в прежние времена случаи подобного «вино-умиления» насчитывались десятками.

На первой неделе Великого поста было по обычаю много говевших. Служба правилась, ради непогодного времени, до самого Вербного Воскресения в Крестовой церкви Миссии. По страху обид от черкесов, «пошаливающих» на дороге между Иерусалимом и Назаретом, не было на сей год дано позволения поклонникам идти караваном в Галилею, что немало огорчило люд наш, тем более, что о черкесах, поселившихся в такой близости к Палестине, совсем и не слышно было до сих пор 465.

11-го марта в Заведениях наших правилась заупокойная служба по Е. И. В. великом князе Вячеславе Константиновиче 466, которая повторена была потом Патриархом при Гробе Господнем в воскресенье 18-го числа, в коей принимали участие все местные архиереи.

12-го марта происходило редкое по своей праздничной обстановке зрелище: встреча именитого поклонника русского, адмирала графа Е.В. Путятина 467. Его сиятельство с неделю прожил предварительно в Яффе, выжидая, пока и на горах Иудеи разольется теплота весенняя, которою давно уже преизобиловало благодатное поморье филистимское. Утром в означенный день стало известно, что адмирал еще вчера оставил Яффу, что после обеда будет в Иерусалиме. Толпы поклонниц наших не замедлили при этой вести отправиться навстречу редкому гостю. Но только часов около 4-х показалась на высоте у 1-й башни давно ожидаемая коляска. Старец при виде Иерусалима долго молился коленопреклоненный, в сообществе двух своих дочерей-девиц, проливавших слезы. Затем до самых приютов наших все уже шли пешие. Образовавши не малочисленную толпу народа, откуда ни возьмись, толпа молодых арабов явилась приветствовать графа игрою на таких хананейской эпохи инструментах, каких без сомнения не пришлось ему видеть и слышать ни в Китае, ни в Японии. Перед Постройками нашими поклонницы толпами кидались к графиням, целуя их руки и говоря им самые сердечные приветствия, какие попадались на язык. Внутри Заведений все приняло уже вид одного торжественного шествия, при шуме восклицаний и колокольном звоне. Слезно помолившись на коленях в обеих церквах наших, их сиятельства водворились в Дворянском приюте 468.

Шум другого рода, с барабаном и военной музыкой, произвело прибытие во Св<���ятой> Град военного паши (Джемиля, Намыкова сына), какого сановника давно уже не видел Иерусалим за незначительностью своего стратегического положения. Говорили, что человеку искали место почетной ссылки, на что и пригодился город наш. Дней через 10 паша получил перевод в Алеппо.

Вступлением в христианские праздники послужила отправка на 6-й неделе поклонников на Иордан и антифигурирующая ей таковая же магометанских поклонников в пустыню на гроб пророка Моисея. Последняя всегда имеет место (в пятницу, накануне Субботы Лазаревой), когда первая оканчивается. В Субботу воскресения Лазаря правилась архиерейская православная служба в ограде Вознесения Господня, после которой был крестный ход к гробнице друга Господня в Вифанию и даже к вновь означившемуся Камню встречи Господа сестрами Марфою и Мариею, на каменистом поле за Вифанией, – последнее в первый раз еще включено было в процессио-нальную программу. Почтенный о. арх<���имандрит> Спиридон всячески старается придать сделанной находке значение святыни.

По памяти прошлогодних пасхальных свалок между греками и армянами, бродили и на этот год слухи о предстоявших схватках между двумя исповеданиями. Говорили даже, что будут осматривать в два последние дня недели входящих в храм Воскресения, не имеет ли кто при себе какого оружия, и что солдат будет введена в храм целая тысяча (столько не наберется и во всей Палестине). Все оказалось «бабьими баснями».

Несмотря на совпадение Пасхи всех трех исповеданий в одно и то же время, все обстояло благополучно. Умовение ног совершено было по обычаю на площади перед храмом. При обношений плащаницы вечером в Великий Пяток не слышалось на сей год на Св<���ятой> Голгофе русской проповеди за болезнью нашего архимандрита 469. Вместо него говорил сам Патриарх, конечно по-гречески.

Великосубботняя раздача Св<���ятого> огня происходила заведенным порядком. Сопровождавшие ее сперва крик, потом рев, наконец один слитный гул и вой в старые времена знаменовали собою без сомнения разные степени молитвенного усилия и напряжения, направленного к вызову чуда. Теперь они, вместе с живыми пирамидами, служат просто народной потехой, которая местной церковной властью терпится пока еще. На самый праздник Пасхи обхождение Гроба Господня началось в половине 12-го, и немного спустя после полуночи мы в радости уже христосовались, ввиду просиявшего и приукрашенного чертога Преславного Воскресения Христова. Затем большинство нас устремилось домой в свои Заведения, где Миссией совершена была пасхальная служба все по русскому чину и порядку. У Гроба же Господня Божественная литургия совершалась не в храме Воскресения, как это бывало прежде, а в самой погребальной пещере; с Патриархом служили, разумеется, все архиереи. Просился вместе служить с ними, в качестве органа славянского элемента, и иеромонах нашей Миссии, но позволения ему на то от Его Блаженства не было дано. При всем известной уступчивости и снисходительности Патриарха Иерофея, подобный отказ объяснялся различно в кругу наших политиканов. Так как недели за две до Пасхи слух прошел в Иерусалиме о состоявшемся уже декрете закрытия Миссии, то всего более объяснение сказанного случая сводилось к этому обстоятельству. В нем усматривалась первая попытка Патриархии обойтись «без чужих» (русских), заменивши их целым десятком «своих», изучивших славянский язык, и это согласно будто бы намерению самого русского правительства, нашедшего излишнею свою Миссию в Иерусалиме. Пусть судит всякий, как кто хочет.