Андрей Капустин - Из Иерусалима. Статьи, очерки, корреспонденции. 1866–1891

И какие же это права Миссии, которые стали кому-то поперек горла, по присловию русскому? Достоверно [зачеркнуто: положительно] мы не знаем, о чем идет дело. Но в общих чертах их нетрудно обозначить выражением самостоятельность, то есть неподчиненность консульству. Миссия имеет свое содержание, свое помещение, свою свободу сношений с местною Православною Церковью, с представителями иноверных Церквей, консулами, губернатором, кади, меджлисами, имеет своего переводчика, своего каваса, свою прислугу. Что <���нрзб.> всего этого? Но не так смотрит на дело там свой русский консул. По кр<���айней> мере не так смотрит теперешний наш иерусалимский консул. Держась тесных понятий о консульской власти, на основании вообще положения консульств наших в Турции, он воображает, что все русское в его консульском районе должно быть подчинено ему, след<���овательно>, и Духовная Миссия. Подобное утверждение вполне поддерживает то случайное обстоятельство, что Палестинскою Комиссиею ему поручено смотрение за нашими поклонническими приютами, внутри которых в особенном доме помещается Дух<���овная> Миссия. Выходит так<���им> обр<���азом>, что Миссия только как бы на постое находится у консульства. Как нам думается, это-то обстоятельство главным образом и служит яблоком если не раздора, то ревнования между двумя ведомствами. Не раз со стороны Миссии заявлено было по начальству желание узнать свои пределы и иметь клочок земли собственной в Заведениях. Опять скажут: что естественнее этого, и что целесообразнее для утверждения и сохранения мира в Приюте? Но идеалисты петербургские, которым нет дела до жизни, как она есть, бывает и проявляется, сочли подобное заявление незаконным преступлением Миссии, которой и объявлено было от ее начальства, что начальство другой стороны считает подобное территориальное выделение Миссии в Заведениях клонящимся к упадку веса в них консула. Очевидно, что забота тех, кому вверено наше Палестинское дело, сосредотачивается не на мире многих, а на весе одного – никем не оспариваемом, как видно из существа дела. Что же? А начальник Миссии должен или нет иметь вес в Русских приютах наших в Иерусалиме? Кому нужнее вес – тому ли, кто и без того официально облечен властию, или тому, кому вверен правительством надзор за поклонниками и на кого народ <���нрзб.> идет жаловаться консулу? Что хочешь, то и получишь, когда имеешь силу. Вес и остался весом, а мира не водворилось. Кто виноват?

На основании признания одного из консулов, мы должны отвечать: виновата система. Что же это за система, управляющая людьми так, что у них кроме веса или перевеса ничего другого нет в виду? И как такая система считается не только пригодною, но и необходимою для учреждения с духовным храктером, каков наш поклоннический приют Иерусалимский? Так как дело идет, насколько верны известия (об ограничении прав Миссии или, прямее, о ее полной бесправности и парализации ее деятельности), то мы желаем указать на один прецедент подобного же отказа ей в правах ее, которым, надеемся, ясно обозначится и характер сказаемой «системы». Когда водворялся медик в госпитале наших Иерусалимских Заведений, в числе внушений начальственных ему последовало и такое: «Подальше держите попов», т<���о> е<���сть> Миссию. В то время, при самом начале правильно сформировавшей нашей деятельности в Заведениях, такого рода проповеданный принцип произвел в стенах их (да и далеко за пределами их) достойное себя впечатление… Когда вслед за тем приехавший, как архитектор Заведений, смотря на дом Миссии, качает головою и говорит: «Выстроили же ненужный дом!», то уже не требуем комментария на слова его. Для православного «попы» только терпимы в поклонническом приюте, а для протестанта – совсем не нужны! Что же? Эту самую разве систему имеет в виду христолюбивый народ наш, с такою любовью откликнувшийся на инициативу заботливого правительства, вознамерившегося строить в Иерусалиме для своих поклонников приют? Он – который и теперь, прибывая из России в приют, не может представить себе, чтобы за все, сущее и содержащееся в нем, не был ответствен начальник Миссии? 460Ему, болящему, не желаемо посещение духовного лица, со словом веры, молитвы и всякого духовного утешения? Ему неприятно было бы обходить святые места в сопровождении духовного путеводителя, совершающего свое дело с благословением своего начальства и отдающего каждый раз отчет в нем? Между тем, дело доходит до того, что и вождение поклонников по святым местам отчислено было от Миссии и перешло в ведение консульства! Самый кавас Миссии, служащий ей уже 20 лет, рисковал всякий раз натолкнуться на последнюю грубость со стороны консульских кавасов, когда кто-нибудь из значительных поклонников приглашал его ехать с собою на Иордан или в другие места. Одним словом, система требовала, чтобы Миссия мало-помалу отстранена была от поклоннического дела и чтобы наконец можно было заявить торжественно, что она излишня]

Перейдем теперь к первому слуху, подавшему повод к настоящей статье нашей. «Миссия излишня, а потому предстоит уничтожить ее». Так решает Палестинская называемая Комиссия. А не излишня ли она сама, решающая подобным образом? Что ее вызвало к бытию? Затеянные нами Постройки наши в Иерусалиме. Постройки эти уже лет 15, как окончены совсем! Отчего же не кончается и вызванная ими Комиссия? Мы говорим это по одному логическому соображению, не касаясь нисколько состава или другого чего почтенного учреждения. Разве Палестинское дело наше не могло бы обойтись без нее, прямо исходя, где и насколько оно нужно, из Императорского Министерства Ин<���остранных> Дел и пр<���авительствующего> Святейшего Синода к своим делегатам в Палестине, т<���о> е<���сть> к консульству и Миссии? И проще, и естественней, и по форме законнее, и даже экономнее такая процедура дел. Мы позволяем себе прожектировать подобным образом, потому что не раз слышали от компетентных лиц обеих сторон, что Палестинская Комиссия служит только тормозом им в делах их в Палестине. Нас уверяли, что сама она тяготится своим «неизвестно каким» положением и чуть ли большею частию не существует только номинально. Нам, впрочем, это все равно. Если она никому не мешает, то пусть живет и процветает. Но она мешает нашей Иерусалимской Духовной Миссии, которая и старее ее, и известнее, и, так сказать, реальнее в своем положении. Ей даже совсем не под руку и как бы не к лицу обращать Духовную Миссию в предмет своих совещаний, еще менее – определений, и уж, конечно, совсем некстати произносить смертный приговор Миссии. Если она, за неимением, вероятно, чего-нибудь более собственного, хвалится тем, что Высочайше утверждена, то и Иерусалимская Д<���уховная> Миссия тоже Высочайше сформирована и командирована в Палестину, да еще блаженной памяти Государем Николаем I, которого мудрость, и боголюбие, и дела так свято чтит настоящее славное царствование!