Андрей Капустин - Из Иерусалима. Статьи, очерки, корреспонденции. 1866–1891

Тем временем осведомилась о вновь открытой древней церкви православная Патриархия Иерусалима и немедленно отправила от себя людей сведущих на место раскопок. Съездил туда же и сам Патриарх, которому, как и многим другим, показалось, что церковьс признаками такого глубокого времени недаром находилась поблизости «Камня встречи», у которого не видно никаких следов какой бы то ни было постройки. Дело не долго стояло на этой точке. Несмотря на свое крайне затруднительное финансовое положение, святогробская община отыскала между членами своими одного (архимандрита Спиридона 454, племянника покойного митрополита Мелетия, или известнее «святого Петра»), который согласился заплатить счастливому владельцу холма 60 лир турецких. Новый хозяин немедленно повел работы в широких размерах, раскопал все развалины, расчистил место и обнес его четырехугольником высоких стен.

При очистке пола церковного найдена была у правой (южной) стены каменная плита, под которой оказалась могила в виде длинного ящика с каменными стенками, не содержавшая ничего, кроме малых останков костей. Вероятно, это ктиторская гробница. Но несравненно важнее сего было открытие в том же помосте церковном, у той же правой стены, аршина на два впереди могилы, камня серого цвета овальной фигуры с неровною поверхностью, сохраняющего на себе отчетливо видимые следы креста.

Ясно, таким образом, стало, что место встречи Иисуса Христа Марфою было у этого камня 455. Предание об этом кем-то в древнейшие времена увековечено нерушимым (по рушимым понятиям человеческим) памятником – церковью. Изуверство сарацинское положило конец, вместе с несчастными другими, и сему храму, поставив на нем страх имени своего кровожадного пророка стражем-гонителем, как бы в своем роде херувимом с пламенным оружием. Но никакое запрещение и никакая боязнь не могли уничтожить из вековой памяти людской предания о Христовом камне. Из рода в род передавалось, что он там, в той стране при торной кочевнической дороге, небольшой и невысокий, овальной формы… Христолюбивое чувство по этим указаниям не затруднилось отыскать его и первый, похожий на них, нарекло дорогим именем. С тех пор и началось чествование упомянутого выше Камня встречи, продолжавшееся до самого сего 1878 года. Теперь, надобно думать, несправедливая честь эта отойдет от него. О. архимандрит Спиридон озабочен в настоящее время мыслью о возобновлении древнего святилища и, как слышно, обращается ко многим своим знакомым в России с просительными письмами о пособии. Бог – помочь!

Другое в подобном же роде, но еще более шумное и дорогое открытие палестинское, современное первому, произошло почти в той же местности, при обстоятельствах почти тожественных. Поклонникам, посещавшим Вифанию прямо после поклонения месту Вознесения Христова, хорошо известно, что дорога с Елеона к Вифании идет, сперва спускаясь, потом опять поднимаясь, с Елеонской горы на Вифанский пригорок. Местом соединения двух высот служит перемычка, довольно узкая, над которой господствуют русские елеонские владения с их изящным византийской архитектуры домом 456. На этой перемычке они могли заметить ямины и вынутые из ямин камни. Собственник места феллах джебельтурский, вспахивая землю свою, напал на большие тесаные камни, которые, выкапывая, продавал кому попало, и больше всего своему соседу «ршимадриту», отчего сей последний и имел случай познакомиться с местом ломки прежде многих других. Весной прошлого 1877 года в одно некрасивое своими бранными слухами утро начальнику Миссии нашей сообщено было доверенными людьми, что пониже русского места нашли книся ( церковь, испорченное: έχχλησία) с иконами и надписями.

Немедленно оседланы были лошади, и ученая экспедиция отправилась к месту открытия. Оно было именно та самая перемычка, оказавшаяся изрытой гораздо глубже, чем было прежде. Спустившись в яму, исследователи нашли выходящий из векового мусора углом четырехугольный столб бывшей церкви, обе стороны которого, около метра в квадрате, исписаны священными изображениями довольно свежих цветов, и весьма не худой постановки. На одной стороне виделась толпа людей с финиковыми ветвями, а на другой, высоко поднятая из-за стены, голова осла. На втором же плане сего последнего изображения можно было различить апостолов и впереди их Иисуса Христа. Предметы, довольно общие в священной живописи всех времен и естественно встречаемые на подгорьях Елеонской горы, не представляли нашим археологам большого интереса, – тем более, что сопровождающая изображения надпись была латинская, след<���овательно> выносила существовавшую тут церковьв эпоху крестоносцев. Буквы надписи до того были повреждены, что не давали никакого смысла. Хотя хозяину места внушено было при этом засыпать землею до времени открытую им, как по всему видно, малую молельню, но подслушанное им слово: латин… не дало ему покоя. Русские в апреле месяце оставили Иерусалим, а в июле того же года уже огласилось по всей Европе частными корреспонденциями, что найдено несомненно место евангельской Вифсфагии, подтверждаемое существованием столба из цельного камня, четыре стороны которого покрыты священными изображениями, относящимися к событию входа Господнего в Иерусалим. Действительно, расчистка места показала, что виденный нашими археологами столб не был кладен из обыкновенных строительных камней, а весь сам составлял отдельный камень (монолит), и вследствие сего самого наводил мысль на то, что он недаром очутился тут, окруженный, как полагают, отовсюду стеною, хотя и не составляющий часть природной скалы, и что он должен был служить приступком, с которого Господь всел на осла и направил путь свой в Иерусалим.

Появившиеся в европейских журналах статьи «о камне бетфагийском» раздули интерес открытия. Чуткое ко всему звучному, а особенно – звонкому, ухо арабское поняло интерес в прямом, денежном смысле. Гадая, что католики не отстанут от своих видов и притязаний на латинский памятник и не уступят его ни румам, ни московам, иерусалимские эфенди (отыскавшие в каких-то записях, что им, а не елеонским феллахам принадлежит святое место) подняли цену его до 800 и даже до 1000 лир, тогда как за несколько лет втихомолку его можно было приобресть за 25, или около того, полуимпериалов! Блюститель государственных интересов, местный кади (а либо и сам губернатор) нашел, что столь ценное место не может принадлежать никакому частному лицу, а есть общественное достояние. Так, говорили нам, решено было раз в главном городском меджлисе. Пронесся даже было слух, что и продать его никому нельзя. Но на днях отправилась на место предполагаемой Виффагии многолюдная комиссия из местных знаменитостей с самим пашою во главе ее, католическими депутациями и неизбежным французским консулом, затем должна была последовать передача развалин и окрестного места во владение «отцов Св<���ятой> Земли» 457. Что этим дело кончится, это несомненно. Может быть, местные власти повыжмут еще сотню-другую «наполеонов» из кассы св<���ятого> отца, но Вифсфагия не минет рук его.